На такие ужины все солдаты приходили с начищенным оружием, да и сами одевались наряднее. Некоторые даже доставали украшения. Ну, и верхнему столу положено было не падать в грязь лицом. Специально для таких ужинов мне тиргус велел сшить несколько нарядных платьев.

— Да и на каждый день закажи, рава. Там мастерицы у меня знатные, всё умеют. Ну, и для постели или еще чего нужное — тоже закажи. Чай заслужила. А и побаловать тебя надобно тоже…

Так я и познакомилась с Трудой. Была она старше меня лет на десять и заведовала швейной мастерской в замке. Под началом у нее было два цеха. В одном, где было около десяти женщин, шили новую одежду для солдат и обслуги, ремонтировали поношенное, ставили латки и прочее. Второй цех был всего из трех человек, но уж мастерицы там были на заглядение! Умели не просто шить-вышивать, но могли и кроить сложные вещи, придумать что-то необычное в одежде. Именно они и одевали тиргуса, Сейда и прочую верхушку замка. Раньше они шили и Литуру. А сейчас я вошла в категорию «элита». Отказываться я не стала. Пока я не получу свои деньги за рыбный сех, а будет это только ранней весной, с первым рейсом, мне ходить в чем-то нужно. А, памятуя о том, что вычистили у меня дома все, даже шторы сняли, такой подарок был очень-очень кстати. Конечно, скоро уже начнутся отчисления за варенье, но пока еще денег у меня нет.

Склад тканей произвел на меня неизгладимое впечатление. Десятки стеллажей с различными тканями, от самых простых, грубых и не беленных, которые использовали на одежду для конюхов и прачек, до тонкого сукна и дорогущих шелков-атласов. Тут, пожалуй, хватит на целый магазин! Давно я не получала таких роскошных подарков! А если подумать — никогда не получала. Зная цену каждого лоскута ткани здесь — царский подарок сделал мне лацита тиргус.

На выбор тканей и фасонов я потратила, без малого, целый день. Труда улыбалась, глядя на мой восторг и обещала одно платье нарядное сшить через три дня.

— Потерпи, рава Лейна, лишний день. Зато ж и сошьем на совесть. Надо бы и вышивку подумать, но это еще несколько дней. Ну, раз уж одно срочно нужно — сделаем тебе, не волнуйся.

За идею пуговиц Труда, мне кажется, простила мне и мой долгий выбор тканей, и то, что фасон я «передумывала» пару раз и все будущие грехи. Так ей интересно было, где я этому обучилась. Пришлось рассказать ей обычную сказку про Россию.

— Вы, рава Лейна, ежели что вспомните еще — приходите. Уж мы для вас постараемся, не сомневайтесь!

— Я, Труда, много что видела, но совершенно не знаю, как это делается.

— А вы расскажите, может и сообразим вместе-то!

— Ну, взять вот хоть пуговицы эти. Вот мы сейчас сделали прорезные петли, а бывают еще и навесные. Ну, их делают из красивого шнура, или из ткани сложенной. Бывают еще петли из рулика. Но вот как делать — не знаю. Могу только рассказать, как они выглядят…

Разговор наш затянулся почти до сумерек, я даже сама удивилась, сколько всего я, оказывается, знаю про одежду. Рассказала про ластовицу и что с ней можно шить штаны уже. Вспомнила про вшивной рукав и что это можно попробовать сделать на манекене. Рассказала, что такое манекен и пообещала подумать, из чего и как можно сделать здесь…

Платье принесли утром третьего дня. Благородная темная зелень бархата и золотая атласная аппликация по подолу, рукавам и воротнику. А изюминкой платья были косые клинья, которые делали юбку широкой. Но самым крутым в платье были не эти новшества, а пуговицы, на которые оно застегивалось. Такого здесь точно еще не видели! Пуговки были сделаны из тонких спилов ветки и обтянуты тем же золотым атласом. На каждый день, я, конечно, заказала платья из обычной тонкой шерсти, а вот на выход — действительно нарядные. И это, бархатное, было просто роскошным. Именно его я и надела к вечернему обряду.

Ужин проходил неспешно и почти стандартно. Но в этот раз лацита тиргус приказал сделать пироги для солдат не с медом, а с вареньем. Так что новинка вызвала небольшой гул в зале. Но, кажется, недовольных не было. Все были наслышаны про «столичное лакомство». Всем было любопытно, что же там ставят цертиусу на стол, так что пробовали осторожно, но ели с удовольствием. Кажется, даже хвалили. Во всяком случае, гул стоял изрядный.

Именно в это время и открылась дверь в трапезную и дежурный офицер, стоя в дверях, громко произнес:

— Прибыл благородный тиргус Жанс Грец, в сопровождении семьи!

— Проси к столу — ответил лацита тиргус.

Слуги засуетились, меняя скатерть и добавляя свежие тарелки на высокий стол, из кухни потащили новые блюда, а в дверь, вежливо кланяясь, вошел невысокий пухловатый мужчина лет пятидесяти, с лицом постаревшего херувима и розовой лысинкой, худощавая пожилая женщина с кислым лицом, молодой смазливый парень и две юные девушки в одинаково роскошных бархатных платьях. На блондинке — ярко-розовое, на шатенке небесно-голубое.

Меня лацита тиргус так и представил:

— Гостья моего дома, рава Лейна Шанс.

Сам Жанс Грец был усажен на почетное место сразу за Сейдом. Офицеров, сидевших за ужином рядом с тиргом, подвинули к краю стола.

Начиная от центра стола, которое было занято лацита тиргусом, теперь сборище выглядело так — сам тиргус, Сейд, Жанс Грец, Прон Грец, тот самый смазливый парень, дальше — офицер охраны семейства Грец и наши офицеры.

Левая сторона выглядела, с моей точки интереснее. Сразу по левую руку тирга сидела я. И подвигаться для гостей не стала — ждала сигнала тиргуса. Но так и не дождалась. И осталась сидеть на том месте, где сидела сначала. Так что рядом со мной устроилась Хора Грец с кислым лицом, за ней — её дочери-погодки, блондинка Лага и шатенка Рейма.

Чувствовала я себя не слишком уютно. Лацита тиргус был занят беседой с гостем, тирга Хора Грец села, повернувшись вполоборота к дочерям, очевидно, с целью не беседовать со мной. И пилила девчонок тихим скрипучим голосом:

— Рейма! Не сутулься, а то люди подумают, что ты дурно воспитана! Лага! Ты роняешь крошки на платье! Лага, твой нареченный, тирг Сейд может заметить пятно на платье! Тогда он сморщится и отвернется! Что подумают люди!

Это самое «чтоподумаютлюди» я и слушала весь остаток ужина.

Что-то я расслабилась в последнее дни, мне казалось, что тирг не спешит с женитьбой и у нас еще есть некоторое время…

Я была уже сыта, когда пожаловали гости, поэтому, просто сидела с примерзшей улыбкой на лице под внимательными взглядами все видящих нижних столов. Иногда, для разнообразия, поднося к губам кубок и делая вид, что пью. Мне, как и всем сидящим за верхним столом, сменили тарелку, положили новую еду, но она так и осталась нетронутой… Подчеркнутое нежелание тирги Хоры общаться навела меня на некоторые мысли. И были они совсем не радужные.

По социальному статусу я явно ниже тирги. Почему лацита тиргус не подал мне знак подвинутся? Он же сам рассаживал гостей. Хотел поддержать? А с чего бы? На сколько я понимаю ситуацию — прибыла невеста Сейда. Он, кстати, тот еще козлина. Мог бы и сказать, что помолвлен. Слишком я мало знала о местных обычаях. Ну, тоже — бестолочь. Могла бы и расспросить. Уверена, о помолвке тирга знает любая горничная.

Что это значит лично для меня? Я «поправила» на лице легкую полуулыбку, сделала вид, что отпила взвар из кубка и продолжила думать.

Знает ли лацита тиргус, что я сплю с его сыном? Сто пудов — знает. Но, так же прекрасно понимает, что титулы и связи — дорогого стоят. А деньги, пожалуй — еще дороже. Я приношу ему стабильный доход и он свято уверен, что еще не все с меня поимел. Догадывается, что есть у меня и еще разные знания. Посадить невесту сына ниже любовницы сына… Это о чем говорит? Ну, мне лично это говорит о том, что он попытается задержать меня в своем доме любыми силами. Вариантов тут два. Поговорить с Сейдом и свалить по-хорошему. Либо — бежать. Ни тот ни другой меня не привлекали. Я устала от переездов и неустроенности, эти комнаты в замке — уже третий обустроенный мной дом за два года. Сколько можно бегать-то? Есть ли еще варианты?