- А так и не скажешь, - хмурюсь, оглядываю жену. – Дьявол, надо было на кесарево тебя уломать. Зачем все это? Там бахнули анестезию. Порезали, где надо. Пацана достали и готово.

- Амир, - выдает с нажимом, еще сильнее в руку вцепляется. – Верни врача. Верни! Пусть она будет здесь. И… медсестры тоже пусть возвращаются.

- Ты уверена? – хмурюсь. – Доверяешь им?

- Черт возьми, - прямо рычит. – Амир!

- Ладно, понял. Тише. Может, есть таблетка какая? Облегчить этот звездец. Может, ты неправильно дышишь? Давай, я видос врублю. Там баба прикольно показывает. Хотя такое чувство, будто ее в жопу долбят. Еще и в два ствола сразу.

- Я. Дышу. Нормально.

Впервые слышу такой металл в голосе моей Зайчишки. А глаза полыхают. Насквозь прожигают. Обалдеть. Колдунья. Ведьма. Я замираю. Любуюсь этой картиной.

Девчонка хватает мой галстук. Резво на кулак наматывает. Дергает.

- Мы вместе выбирали этих медиков, - чеканит. – Ты их миллион раз пробил. Получил биографии всех друзей и родственников. Кажется, я знаю про них гораздо больше, чем про собственных родителей. Первоклассные специалисты.

- Хреновые они, - кривлюсь. – Никакие. По ходу дипломы прикупили. Ни черта не сумеют сделать. Чистая липа вышла. Пусть валят. Новых вызвоню. Пара секунд.

- Да с чего ты взял, будто с ними проблема? – шипит раздраженно и опять воплями заходится.

- Тебе больно, - бросаю. – Дьявол дери. Больно же.

- Амир, это роды, - заваливается на подушку. – Роды. Понимаешь? Тут всегда адски больно. Раздирает на части.

- В первый раз легче было?

- Повезло.

- Это наш последний сын. Обещаю. Будем предохраняться.

- Шутишь? – смеется.

Нервно. Истерично. Снова галстук мой дергает.

- Хватит нам детей, - выдаю. – Я больше такого дерьма для тебя не хочу. Хрень собачья получается. Ты криками захлебываешься, а я ничего не могу с этим сделать.

- Амир, - головой мотает. – Тебе пора. На… работу. Звонили же.

- Подождут.

- Я тебя очень прошу, - бормочет. – Уходи. Уезжай. В офис. На встречу. За дверью ждать не надо, а то опять заскочишь сюда и всех разгонять начнешь. А главное…

Очередной вопль. И еще один. Еще.

Зайка ругается. Ого. Грязно выражается. По ходу реально прижало. Задираю ее рубашку, чтобы посмотреть. Надо оценить ситуацию. Вдруг ребенок прямо сейчас выйдет?

- Амир! – вопит и одергивает ткань. – Прекрати.

- Что я там не видел?

- Ничего… хорошего там нет.

- Откуда ты знаешь? Разве можешь сама заглянуть?

- Амир! – снова за галстук прихватывает, тянет так, будто задушить жаждет, сила в ней новая пробуждается. – Зови врача!

- Хорошо, - киваю. – Точно надо?

- Амир, я тебя убью, - глазами сверкает, аж искры летят. – Клянусь. Прямо сейчас убью, если ты не выйдешь за дверь и не запустишь медиков обратно.

- Я мог бы молчать.

- Не мог.

- Я бы держал тебя за руку.

- Амир, - жадно глотает воздух. – Пять минут назад ты выхватил пистолет и угрожал врачу. Сыпал проклятиями. Ты вел себя как долбаный психопат.

- Ты знала, что я не снял с предохранителя.

- Но доктор, - задыхается. – Доктор не знала.

- Зайка, - убираю влажные пряди волос за ухо, поглаживаю мою девчонку, пытаюсь понять, как хоть немного унять эту дикую боль. – Что мне сделать?

- Я… я сказала, - выпаливает.

Глаза прикрывает. Дышит часто-часто.

- Любое твое желание.

- Амир! – выгибается.

Содрогается вся.

Черт, на левых баб стремно смотреть. Кишки стынут от этих родовых видосов. Но когда моя жена вот так, это просто гребаный ад. Будто меня полосуют ножами. Режут.

- Врачи уже здесь, - выдаю.

Целую ее. Быстро. Сильно. Вжимаюсь губами в щеку. Отступаю. Прячу пушку за пояс брюк и выхожу в коридор. Оглядываюсь вокруг.

- Чего застыли? – рявкаю. – Роды принимайте. И если хоть что-то хреново пойдет, то каждого отправлю в гроб. Живо! В палату.

Трясутся. Семенят за дверь.

Проклятие. Перебрал я. Хотя сами нарвались. Нечего тут сопли жевать. Лучше работать нужно. Нормальные врачи давно бы вытянули ребенка наружу. Без боли.

А эти… тупорогие придурки.

Телефон разрывает от звонков. Принимаю пару вызовов. Иду дальше по коридору, но понимаю, что ничего не соображаю.

На работе завал. Надо срочно туда. Разрулить один конфликт. Вспыхнуло на пустом месте. Хреновое совпадение.

Как я там порешаю, когда тут все в разгаре?

Пусть Зайка меня прогнала, далеко сваливать не готов. Покручусь на этаже. Проверю почту. Отвлекусь. Башку делом займу. А то жена трудится. Муж – лентяй.

Кричит. Долго. Громче. Гораздо громче. Черт возьми, да что же это?

Я скрежещу зубами. Метаюсь по коридору, будто раненый зверь. Челюсти ходуном ходят. Кулаки сжимаются. Внутри жидкий металл течет.

Права она. Права. Чувствует меня. Знает. На все сто.

Я должен уехать. Сейчас же – должен. Или разнесу эту гребаную больницу. Камня на камне не оставлю. Разъебу тут всех и каждого. Раздолбаю. Возьму – да кишки через глотку выдерну.

Очередной звонок.

- Шеф, получится приехать? Мутная тема. Без вас разобраться не выйдет. Никто не рискует за такое браться. А решать надо срочно. Поставки под вопросом. Потери окажутся огромными.

- Да, - бросаю. – В дороге.

Завершаю вызов. Направляюсь на выход. Спускаюсь по лестнице. Останавливаюсь посреди клетки. Оглядываюсь назад.

Видно, совсем тронулся умом. Голос ее чудится. Четко.

- Амир! Амир…

Крик и шепот. Зовет меня моя Зайчишка. Прямо как тогда. В ночь покушения. Когда успел обернуться в последний момент.

Плевать. Зовет или не зовет. Нужно вернуться.

Какого хрена я вообще ее послушал? Один раз пропустил роды. Теперь снова? Да ни черта подобного. Я буду с ней.

Возвращаюсь обратно. Захожу на этаж и вижу мужика возле палаты. Лицо прикрыто медицинской маской. Он тянется, чтобы взяться за ручку, но увидев меня отходит. Разворачивает и двигает в сторону пожарного выхода.

Что за лабуда?

Бросаюсь за ним. Тоже на бег переходит. До ступеней добирается, вниз скачет. Заваливает стойку со швабрами. Пытается преградить мне путь.

Дебил. Дегрод. Хрен тебе.

Я берусь за перила. Перемахиваю через пролет. Встаю у него на дороге. За горло хватаю, в стену вбиваю. Маску сдергиваю.

- Ах ты ж гнида! – выпаливаю.

Узнаю ублюдка. В один момент.

- Амир, - улыбается моя девочка. – Как ты успел настолько быстро вернуться?

- Так я опоздал, - мрачнею. – Ну пиздец. Опять опоздал.

Но выхода не было. Пришлось смывать кровь. Переодеваться в стерильное шмотье. Не мог же я подвергать угрозе жизнь собственного ребенка. Не хватало пацана заразить какой-нибудь дрянью.

- Амир, - вздыхает.

Утомилась моя родная Зайка. Даже замечание про ругательство не делает. Устала. Но какая же она красивая сейчас. Всегда красивая, но тут прямо особенная.

Подхожу вплотную. Медики разбегаются.

Пугливые какие. Наивные. Да хрен с ними. Я другим занят. Сына своего изучаю. Мелкий совсем. Туго лез, а щуплый. Камиль крупнее был. Или паршиво помню?

Странно парень выглядит. Очень странно.

Я напрягаюсь. Дурное чувство внутри разливается. Оглядываю пацана. Наблюдаю, как ногами сучит. Щурюсь, чтобы лучше различить.

- Он в порядке? – спрашиваю.

- Сомневаешься?

- Ну это, - башкой качаю. – Я не в курсе, как оно должно быть. Может, потом наружу выходит или отрастает. Но чего-то ему не хватает. У Камиля все на месте. А здесь. Он болен, да? Такое лечат? Дошивают?

- Подожди, - глаза вылупливает. – Ты о чем говоришь?

- А ты типа не понимаешь, - делаю жест рукой. – У него там все ненормально. На мужика не похож. Вот я и гадаю, какая операция нужна. Чего делать? Так оставлять? Не вариант. Доработать надо. Пока мелкий, прилепить легче. Верно просекаю фишку?

Хохочет. Звонко. Громко. Заливисто. Прямо в припадке смеха заходится.