- Спасибо, - прошептала она, с трудом веря, что говорила. Казалось, ее мозг отключался, слишком перегруженный, чтобы думать.

Она на самом деле согласилась стереть всю свою жизнь?

Она откинулась в огромном кресле. Слезы потекли по ее щекам, и она смахнула их прочь.

- Я могу попрощаться?

Олден покачал головой.

- Совет особенно запретил мне брать тебя обратно.

Комната стала вращаться, и маленький всхлип слетел с ее губ. Ей никогда не приходило в голову, что, когда она пошла в школу, это был последний раз, когда она видела свою семью... то есть она больше никогда не увидит ее. Это было чересчур.

- Пожалуйста. Я должна попрощаться.

Олден изучал ее лицо в течение долгой минуты, прежде чем кивнул.

- Я не могу взять тебя с собой, не рискуя попасть под трибунал, но я могу дать тебе двадцать минут до того, как извещу Совет об изменении планов и позволю Фитцу взять тебя с собой. Ты должна будешь переодеться, прежде чем пойдешь туда и выберешься оттуда, прежде чем кто-нибудь увидит тебя, или это будет очень плохо для него. Ты сможешь это сделать?

Она кивнула, утирая слезы.

- Спасибо.

Олден быстро направился к двери и позвал Фитца. Фитца. Софи не могла сосредоточиться, пока Олден объяснял всем, что происходило. Она была слишком занята, пытаясь выяснить то, что она скажет своим родителям.

Как она может попрощаться с семьей?

- Где ты была? - прокричал папа, когда Софи вошла в дверь. Его круглое лицо, обычно такое спокойное, было перекошенным и строгим.

Ее мама потирала виски.

- Мы почти позвонили в полицию.

Глаза Софи горели от непролитых слеза. Ее родители, ее дом, вся ее жизнь за прошедшие двенадцать лет... все это будет прошлым, когда она будет видеть кого-то из них. Это было слишком, слишком много для ее мозга, чтобы обработать, таким образом, она сделала единственное, что могла. Она промчалась через комнату, раскинула руки и обняла настолько сильно, насколько могла.

- Софи, что-то случилось? - спросил ее папа через минуту. - Из школы звонили, сказали, что ты рано ушла. - В его голове промелькнули невысказанные ужасы.

Софи сжалась от его мыслей.

- Ничего страшного не произошло. Это просто был странный день. - Она спрятала лицо у мамы на груди. - Я люблю вас.

- Мы тоже тебя любим, - прошептала ее мама, совершенно сбитая с толку.

- Что происходит, Соя? - спросил ее папа.

Софи вздрогнула от прозвища... доказательства того, что он на самом деле не принадлежала своей семье.

- Она просто пытается выкрутиться из неприятностей, - сказала Эми, влетая в комнату. Она любила наблюдать, как Софи ругают.

- Эми, сколько раз я говорила тебе не подслушивать? - спросила ее мама.

Эми пожала плечами.

- Насколько она под домашним арестом?

- На три месяца, - ответил ее папа.

Эми бросила на Софи торжествующий взгляд.

- Это не имеет значения, - сказала Софи, все еще обнимая родителей. - Простите, что заставила вас поволноваться. Я больше так не буду, обещаю. - На этот раз она могла сдержать свое слово.

- Ну, возможно два месяца, - решила ее мама, погладив Софи по спине.

Эми надулась, и Софи не смогла удержаться от улыбки на ее мелочность.

Она была ошеломлена, когда осознала в тот момент, что будет скучать по Эми. Ее своевольной, противной, занозе в заднице - младшей сестре. Несомненно, они все время боролись, но воевать с ней было... забавно. Почему она никогда это прежде не понимала?

Она подошла и обняла Эми.

Ее родители ахнули.

- Тьфу, что ты делаешь? - спросила Эми, корчась в крепком объятии Софи.

Софи проигнорировала ее борьбу.

- Я знаю, что мы не всегда ладили, Эми, но ты моя сестра, и я люблю тебя.

Эми дернулась прочь.

- Почему ты такая странная?

- Я не странная. Просто хотела сказать вам, что люблю вас. Я люблю вас всех. - Она повернулась к родителям, которые напряженно наблюдали за странной сценой, разыгрывающейся между их дочерьми с открытыми ртами. - Я не могла просить лучшей семьи.

- Что с тобой случилось? - спросила Эми.

- Ничего. - Она отвернулась, чтобы сморгнуть слезы. - Я пойду к себе в комнату.

Ее папа откашлялся, придя в себя.

- Ты еще не сорвалась с крючка, Соя. Мы все еще должны поговорить о том, что произошло сегодня.

- Мы поговорим, - согласилась она, отчаянно пытаясь выбраться оттуда. Фитц стоял на вахте снаружи, и ей нужно было поторопиться. - Позже.

Она влетела в комнату и стала упаковывать вещи, как будто в тумане. Она брала не многое. Все чувствовалось так, будто принадлежало кому-то другому... к какой-то другой жизни.

Когда она закончила, то позволила себе минуту, чтобы запомнить каждую деталь ее старой комнаты: бледно-голубые стены, пыльные стопки книг, разложенных на каждой доступной поверхности, сине-желтое одеяло, которое мама сделала для нее, когда она была ребенком. Теперь ее комната выглядела пустой. Может быть, это было потому, что она чувствовала себя пустой.

Затем она глубоко вздохнула, выключила свет и закрыла дверь.

Она споткнулась о пушистое тело Марти в коридоре.

- Прости, малыш, - прошептала она, приседая рядом с ним. Она погладила его мягкий мех, пытаясь не плакать. Он был ее единственным другом... но она не могла взять его с собой. Он был нужен ее семье.

- Эми будет заботиться о тебе, - пообещала она, когда выпрямилась.

Его розовый рот открылся, выпустив одно крошечное, жалостное мяуканье.

- Я тоже буду по тебе скучать.

Фитц дал ей диск с усыпляющим газом, если ей не удастся выбраться. Она надеялась, что ей не придется использовать его, мысль о том, что усыпить свою семью, причиняла физическую боль, но они ждали у основания лестницы.

- Куда, как ты думаешь, ты собираешься? - потребовал ее папа, впиваясь взглядом в рюкзак, переброшенный через ее плечо.

Эми хихикала.

- Разве тебе уже не достаточно проблем?

- Софи Элизабет Фостер, ты прямо сейчас говоришь нам, что происходит! - завопила ее мама.

Софи смотрела на них, сжимая усыпляющий газ, слишком напуганная, чтобы использовать его.

- Мне жаль, - успела произнести она. - Я ухожу.

Ее папа встал между ней и дверью.

- Ты никуда не идешь.

- Это от меня не зависит.

- Сядь, - потребовал он, указывая на диван в гостиной.

Очевидно, они не собирались позволять ей уйти, а время выходило.

- Отлично. Я обещаю, что все объясню, если вы просто сядете и выслушаете меня.

Она съежилась от лжи, ненавидя себя за то, что произносила это. Но это сработало. Они перешли к дивану и ждали, что она начнет говорить.

Она потрогал диск, приказывая своим рукам запустить его так, как показал ей Фитц. Но она не могла... она не могла позволить, чтобы последние слова, которые она сказала им, были ложью.

- Пожалуйста, пожалуйста, знайте, что я люблю вас. Я не могу в полной мере отблагодарить вас за все, что вы сделали для меня. Теперь я должна уйти, но я никогда не забуду вас.

Слезы застилали глаза, когда она затаила дыхание и зажала диск между ладонями. Воздух ринулся мимо ее пальцев, когда засочился газ, а она опустила руку и попятилась.

Так или иначе, ей удалось досчитать до тридцати, чтобы дать прозрачному газу подействовать, прежде чем она задышала. Затем она рухнула на пол, пряча лицо в руках.

- Все хорошо, Софи. Все будет хорошо.

Ей потребовалась секунда, чтобы узнать, что голос принадлежал Фитцу. Она села на полу, держась за его плечо. Какая-то часть ее мозга знала, что ей должно быть неловко из-за размазывания слез, слюней и соплей по всей его куртке, но она не могла взять себя в руки.

- Я накачала свою семью, - прошептала она.

- Ты все сделала правильно.

Это не чувствуется правильным.

Он сжал ее крепче, когда очередной раунд рыданий накрыл ее.

- Посмотри, Софи, я чувствую себя придурком, что говорю это, но мы должны убираться отсюда. Уборщики могут появиться здесь в любую секунду, и они не должны найти нас здесь.