Я уставился на неё. Затем поднял бокал, словно в её честь, и выпил.

— Вы… изумительны, — сказал я. Ничего иного я придумать не смог. Это либо выдумано на ходу, либо правда. Если это правда, то она несколько жалка. А если нет, то я считал это довольно ловким ходом и образцом быстрой сообразительности, рассчитанной ударить меня по самолюбию. И она заслуживала с моей стороны либо сочувствия, либо самого опасливого восхищения. Поэтому я добавил:

— Хотел бы я встретиться с человеком, написавшим эти доклады. Вполне возможно, что на службе в правительственном учреждении пропадает большой литературный талант.

Она улыбнулась, подняла собственный бокал и коснулась моего плеча.

— Подумайте об этом, — посоветовала она.

— Могу честно сказать, что не забуду вас, — заверил я её.

Мы одновременно вернулись к еде и следующие пять минут я провёл, навёрстывая упущенное. Билл тактично позволил мне заниматься этим. А также, думаю, ждал, удостоверяясь, что мой разговор с Найдой наконец завершился.

Наконец он подмигнул мне.

— Есть свободная минутка? — спросил он.

— Боюсь, что да, — вздохнул я.

— Я даже не стану спрашивать, о чём шла речь по другую сторону — о деле или об удовольствии.

— Речь шла об удовольствии, — сказал я. — Но была странным делом; не спрашивай, а то я упущу десерт.

— Я буду краток, — пообещал он. — Коронация в Кашере произойдёт завтра.

— Не теряем времени даром, не так ли?

— Да. Джентльмена, который займёт трон, зовут Арканс, герцог Шадбурна. За долгую жизнь он был во многих правительствах Кашеры на довольно ответственных постах. Он действительно знает всю механику дела и состоит в отдалённом родстве с одним из предыдущих монархов. С кликой Ясры ладил плохо и, пока она была у власти, жил в основном в загородном поместье. Она не беспокоила его, а он не беспокоил её.

— Он разумный человек.

— В частности, он разделял её мнение относительно эрегнорского вопроса, о чём хорошо знают бегмийцы.

— А в чём именно, — спросил я, — заключается этот эрегнорский вопрос?

— Это их Эльзас-Лотарингия, — объяснил он. — Большая богатая область между Бегмой и Кашерой. За минувшие века она столько раз переходила из рук в руки, что у обеих стран имеются на неё законные с виду претензии. Даже жители этой области не до конца уверены в этом вопросе. У них есть родственники в обоих странах. Я даже не знаю, волнует ли их, какая страна притязает на них, лишь бы им не повышали налоги. Мне думается, претензии Бегмы могут быть чуть весомее, но я мог бы защитить в суде иск любой страны.

— И теперь ею владеет Кашера и Арканс говорит, что она, чёрт возьми, и дальше будет владеть ею.

— Правильно. И то же самое говорила и Ясра. Однако предыдущий правитель — его звали Ястон, он был военным — действительно готов был обсудить с бегмийцами статус этой области, до своего злополучного падения с балкона. По-моему, он хотел наполнить казну и подумывал уступить её в обмен на возмещение ущерба, нанесённого в ходе какой-то древней войны. Дело шло на лад.

— И?… — подсказал я.

— В полученных мною у Рэндома документах Эмбер особо признает, что Кашера включает в себя и область Эрегнор. Арканс настоял на включении этого в договор. Обычно — судя по всему, что я смог найти в архивах — Эмбер избегает ввязываться в подобные щекотливые ситуации между союзниками. Оберон редко искал неприятностей. Но Рэндом, кажется, спешит и позволяет этому парню слишком много запрашивать…

— Он излишне остро реагирует, — высказал я своё мнение. — Хотя я его нисколько не виню. Он слишком хорошо помнит Бранда.

Билл кивнул.

— Я просто наёмный помощник, — сказал он, — я не хочу иметь мнение.

— Ну, а есть ли ещё что-нибудь, что мне следует знать об Аркансе?

— О, есть ещё уйма всякого прочего, что бегмийцам в нём не нравится. Но главное — это, и как раз, когда они уже думали, будто продвинутся вперёд в вопросе, который многие поколения не могли разрешить. В прошлом даже воевали из-за этого дела. Несомненно, именно поэтому они примчались в Эмбер, ведя себя соответственно.

Он поднял бокал и отпил.

Чуть позже Виала что-то сказала Льювилле, встала и объявила, что ей требуется кое-куда сходить и она тут же вернётся. Льювилла начала было тоже подниматься, но Виала положила руку ей на плечо, что-то шепнула и удалилась.

— Интересно, что бы это могло значить? — вслух поинтересовался Билл.

— Не знаю, — ответил я.

Он улыбнулся.

— Погадаем?

— Мой мозг на автопилоте, — сообщил ему я.

Найда бросила на меня долгий взгляд. Я встретился с ней глазами и пожал плечами.

В скором времени тарелки убрали, поставили новые. Чем бы ни было новое блюдо, выглядело оно хорошо. Однако прежде, чем я смог узнать наверняка, вошла представительница постоянного дворцового штата и приблизилась ко мне.

— Герцог Мерлин, — обратилась она. — Вас хочет видеть королева.

Я сразу же оказался на ногах.

— Где она?

— Я отведу вас.

Я извинился перед соседями, позаимствовав реплику, что тотчас вернусь, одновременно гадая, смогу ли сдержать слово. Затем я последовал за служанкой в коридор, а потом свернул в маленькую гостиную, где она оставила меня наедине с Виалой, сидевшей в неудобном на вид кресле с высокой спинкой из тёмного дерева и кожи, удерживаемой на спинке и сиденье кучей железных гвоздей с большими шляпками. Если бы ей потребовались мускулы, она послала бы за Жераром. Если бы ей потребовался человек, разбирающийся в истории и политических интригах, то здесь оказалась бы Льювилла. Поэтому я догадывался, что речь пойдёт о магии, поскольку я являлся семейным авторитетом по этой части.

Но я оказался неправ.

— Я хотела бы поговорить с тобой, — сказала она, — о маленькой войне, в которую мы вот-вот, кажется, ввяжемся.

После приятного времяпрепровождения с хорошенькой леди, нескольких стимулирующих кулуарных разговоров и размягчающего обеда с друзьями и родственниками казалось почти невозможным услышать что-то иное, тем более расстраивающее. Маленькая война, по крайней мере, казалась лучше большой, хотя Виале я этого не сказал. Миг тщательного размышления, и я сформулировал вопрос.

— Что происходит?

— Войска Далта окопались около западной окраины Ардена, — уведомила она. — Войска Джулиана развернулись перед ними. Бенедикт забрал у Джулиана дополнительные войска и оружие. Говорит, что может выполнить обходной манёвр, который развалит фронт Далта. Но я запретила ему это.

— Не понимаю. Почему?

— Погибнут люди, — ответила она.

— Так уж бывает на войне. Иного выхода нет.

— Но у нас есть выбор, достаточно своеобразный, — уточнила она, — которого я не понимаю. И хочу понять его прежде, чем отдать приказ, который приведёт к многочисленным смертям.

— Что это за выбор? — спросил я.

— Я вышла сюда ответить на сообщение по Козырю от Джулиана, — стала рассказывать она. — Он только что разговаривал с Далтом через парламентёров. Далт заявил ему, что цель его в данное время — не разрушение Эмбера. Он указал, тем не менее, что может произвести нападение, которое будет дорого нам стоить. Однако он сказал, что предпочёл бы уберечь и себя, и нас от этих потерь. В действительности он хочет только одного — чтобы мы отдали ему двух пленников — Ринальдо и Ясру.

— Чего? — не понял я. — Мы не можем выдать ему Люка даже если бы захотели. Его здесь нет.

— Именно так ему и передал Джулиан. Кажется, Далт очень удивился. По какой-то причине он считал, что Ринальдо у нас в плену.

— Ну, я думаю, мы не обязаны ставить этого субъекта в известность обо всех наших делах. Думаю, у Бенедикта есть для него подобающий ответ.

— Я позволю себе сказать, что я звала тебя не за советом, — сказала она.

— Извиняюсь, — сказал я. — Просто не люблю, когда кто-то пытается провернуть подобное и в действительности верит, что у него есть шанс на успех.