Добравшись, наконец, до его известковой вершины, я получил возможность видеть на большое расстояние во все стороны. И не заметил в этой странной вселенной ни единого живого существа.

Поэтому я решил, что тревога и впрямь была ложной, и спустился вниз. Я еще раз попытался вызвать Логрус, а Фракир прямо-таки отрывал мне руку. Черт. Не обращая на него внимания, я послал вызов.

Знак Логруса вырос передо мной и помчался на меня. Он танцевал, как бабочка, а ударил, как грузовик. Мой киношный мир унесся прочь, став из черно-белого черным.

Я приходил в себя.

Голова болела, во рту была грязь. Я был распростерт лицом вниз. Память окончательно вернулась, и я открыл глаза. Вокруг все по-прежнему было черно-бело-серым. Я выплюнул песок, протер глаза, проморгался. Знака Логруса не было, и я объяснить только что случившееся не мог.

Я сел, обняв колени. Похоже, я оказался на мели: все мои сверхчеловеческие средства передвижения и общения были блокированы. Я не сумел придумать ничего другого, как встать, выбрать направление и зашагать.

Я вздрогнул. Что это мне дает? Еще немного того же однообразного пейзажа?

Раздался тихий звук, словно кто-то деликатно откашлялся.

В мгновение ока я оказался на ногах, пристально вглядываясь в пространство впереди себя.

— КТО ЗДЕСЬ? — спросил я, отказываясь от артикуляции.

Мне показалось, что тот же самый звук раздался совсем рядом.

Потом у меня в голове как будто кто-то сказал:

— У МЕНЯ ДЛЯ ТЕБЯ СООБЩЕНИЕ. ЧТО? ГДЕ ТЫ? СООБЩЕНИЕ? — попытался я спросить.

— ИЗВИНИ, — донесся сдавленный голос, — НО Я НОВИЧОК В ЭТОМ ДЕЛЕ. ЕСЛИ ПО ПОРЯДКУ, Я ТАМ, ГДЕ БЫЛ ВСЕГДА — НА ТВОЕМ ЗАПЯСТЬЕ, А КОГДА ТУТ ВЗОРВАЛСЯ ЛОГРУС, ОН ПРИДАЛ МНЕ НОВЫЕ СИЛЫ, ТАК, ЧТОБЫ Я СМОГ ДОСТАВИТЬ СООБЩЕНИЕ.

— ФРАКИР?

— ДА. В ТОТ ДЕНЬ, КОГДА ТЫ ПРОНЕС МЕНЯ ЧЕРЕЗ ЛОГРУСА, Я ВПЕРВЫЕ ОБРЕЛ НОВЫЕ СИЛЫ, ПОЛУЧИВ ЧУТЬЕ НА ОПАСНОСТЬ, ПОДВИЖНОСТЬ, БОЕВЫЕ НАВЫКИ И ОГРАНИЧЕННУЮ ЧУВСТВИТЕЛЬНОСТЬ. НА ЭТОТ РАЗ ЛОГРУС ПРИБАВИЛ ПРЯМОЕ МЫСЛЕННОЕ ОБЩЕНИЕ И РАСШИРИЛ МОЮ ОСВЕДОМЛЕННОСТЬ ДО ТАКОЙ СТЕПЕНИ, ЧТО Я МОГУ ПЕРЕДАВАТЬ СООБЩЕНИЯ.

— Зачем?

— ОН ТОРОПИЛСЯ. ЗДЕСЬ ОН МОГ ЗАДЕРЖАТЬСЯ ТОЛЬКО НА МИГ, А ЭТО — ЕДИНСТВЕННЫЙ СПОСОБ ДАТЬ ТЕБЕ ЗНАТЬ, ЧТО ТВОРИТСЯ.

— Я НЕ ЗНАЛ, ЧТО ЛОГРУС РАЗУМЕН.

Последовало что-то вроде смешка.

Потом:

— РАЗУМНОСТЬ ТАКОГО ПОРЯДКА ТРУДНО КЛАССИФИЦИРОВАТЬ, И ПО-МОЕМУ, БОЛЬШУЮ ЧАСТЬ ВРЕМЕНИ ЕМУ НЕЧЕГО СКАЗАТЬ, — раздался ответ Фракира. — ОН РАСХОДУЕТ СВОЮ ЭНЕРГИЮ В ОСНОВНОМ В ИНЫХ СФЕРАХ.

— НУ ТАК ЗАЧЕМ ОН ПРОБИЛСЯ СЮДА И ВНЕЗАПНО НАПАЛ НА МЕНЯ?

— НЕ НАРОЧНО. СТОИЛО ЕМУ ПОНЯТЬ, ЧТО Я — ЕДИНСТВЕННОЕ СРЕДСТВО СВЯЗАТЬСЯ С ТОБОЙ НЕ ТОЛЬКО НЕСКОЛЬКИМИ СЛОВАМИ ИЛИ ОБРАЗАМИ, КАК ОН ДАЛ МНЕ НОВЫЕ СПОСОБНОСТИ, А ЭТА АТАКА — ПОБОЧНОЕ ЯВЛЕНИЕ.

— ПОЧЕМУ ВРЕМЯ ЕГО ПРЕБЫВАНИЯ ЗДЕСЬ ТАК ОГРАНИЧЕНО? — спросил я.

— ПРИРОДА ЭТОГО КРАЯ, ЛЕЖАЩЕГО МЕЖ ОТРАЖЕНИЙ, ТАКОВА, ЧТО ОН РАВНО НЕПРИЕМЛЕМ И ДЛЯ ЛАБИРИНТА, И ДЛЯ ЛОГРУСА.

— КАК ДЕМИЛИТАРИЗОВАННАЯ ЗОНА?

— НЕТ, ТУТ ДЕЛО НЕ В ПЕРЕМИРИИ. ПРОСТО ИМ ОБОИМ ВООБЩЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНО ТРУДНО ПОЯВЛЯТЬСЯ ЗДЕСЬ. ВОТ ПОЧЕМУ ЭТО МЕСТО ПОЧТИ НЕ МЕНЯЕТСЯ.

— ОНИ НЕ МОГУТ ДОБРАТЬСЯ ДО ЭТОГО МЕСТА?

— ПРИМЕРНО ТАК.

— КАК ВЫШЛО, ЧТО Я НИКОГДА НЕ СЛЫШАЛ О НЕМ РАНЬШЕ?

— НАВЕРНОЕ, ПОТОМУ, ЧТО СЮДА ВСЕМ ОДИНАКОВО ТРУДНО ПОПАСТЬ.

— НУ, ТАК ЧТО ЭТО ЗА СООБЩЕНИЕ?

— ОБЩИЙ СМЫСЛ ТАКОВ: НЕ ПЫТАЙСЯ БОЛЬШЕ ВЫЗЫВАТЬ ЛОГРУС, ПОКА ТЫ ЗДЕСЬ. ТУТ СРЕДА ИСКАЖАЕТ НАСТОЛЬКО, ЧТО НЕТ НИКАКОЙ УВЕРЕННОСТИ, КАК ПОВЕДЕТ СЕБЯ ЛЮБАЯ ПЕРЕНЕСЕННАЯ СЮДА ЭНЕРГИЯ ВНЕ ПОДХОДЯЩЕЙ ЕМКОСТИ. ЭТО МОГЛО БЫ ОКАЗАТЬСЯ ДЛЯ ТЕБЯ ОПАСНЫМ.

Я помассировал виски, в которых стучало. По крайней мере, я отвлекся от своей больной челюсти.

— ЛАДНО, — согласился я. — НИКАКИХ НАМЕКОВ НА ТО, ЧТО Я ДОЛЖЕН ТУТ ДЕЛАТЬ?

— ЭТО ИСПЫТАНИЕ. ЧЕМ — НЕ МОГУ СКАЗАТЬ.

— У МЕНЯ ЕСТЬ ВЫБОР?

— В КАКОМ СМЫСЛЕ?

— МОГУ ЛИ Я ОТКАЗАТЬСЯ ОТ УЧАСТИЯ?

— ПОЛАГАЮ, МОЖЕШЬ. НО ТОГДА НЕ ПОНИМАЮ, КАК ТЫ ОТСЮДА ВЫБЕРЕШЬСЯ.

— ТО ЕСТЬ, ЕСЛИ Я ПРИМУ УЧАСТИЕ В ИГРЕ, В КОНЦЕ КОНЦОВ МЕНЯ ВЫПУСТЯТ ОТСЮДА?

— ДА, ЕСЛИ ТЫ ЕЩЕ БУДЕШЬ ЖИВ. ДУМАЮ, ЧТО И В ИНОМ СЛУЧАЕ ТОЖЕ.

— ЗНАЧИТ, У МЕНЯ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НЕТ ВЫБОРА.

— ВЫБОР БУДЕТ.

— КОГДА?

— ГДЕ-ТО В ПУТИ. НЕ ЗНАЮ, ГДЕ.

— ПОЧЕМУ БЫ ТЕБЕ ПРОСТО НЕ ПОВТОРИТЬ МНЕ ВСЕ ПОЛУЧЕННЫЕ ИНСТРУКЦИИ?

— НЕ МОГУ. Я НЕ ЗНАЮ, ЧТО ЗНАЧИТ «ВСЕ». ОНИ ПОЯВЛЯЮТСЯ ТОЛЬКО В ОТВЕТ НА КОНКРЕТНЫЙ ВОПРОС ИЛИ СИТУАЦИЮ.

— КАКИЕ-НИБУДЬ ИЗ НИХ ПОМЕШАЮТ ТЕБЕ ВЫПОЛНЯТЬ ОБЯЗАННОСТИ ДУШИТЕЛЯ?

— НЕТ, НЕ ДОЛЖНЫ.

— НУ, ЭТО УЖЕ КОЕ-ЧТО. ОТЛИЧНО. ЕСТЬ ИДЕИ НАСЧЕТ ТОГО, ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ ДАЛЬШЕ?

— ДА. ТЕБЕ НАДО НАЧАТЬ ПОДНИМАТЬСЯ НА САМЫЙ ВЫСОКИЙ ХОЛМ СЛЕВА ОТ ТЕБЯ.

— НА КОТОРЫЙ… О'КЕЙ, ПО-МОЕМУ, ВОТ ОН, — решил я, когда мой взгляд упал на обломанный клык из сияющего белого камня.

Итак, я зашагал к нему вверх по постепенно набирающему крутизну склону. Черное солнце на сером небосклоне поднялось еще выше. По-прежнему стояла жуткая тишина.

— Э-Э… НЕ ЗНАЕШЬ ЛИ ТОЧНО, ЧТО МЫ ОБНАРУЖИМ, КОГДА ДОБЕРЕМСЯ ТУДА, КУДА ИДЕМ? — попытался я сказать Фракиру.

— Я УВЕРЕН, ЧТО ИНФОРМАЦИЯ ИМЕЕТСЯ, — пришел ответ, — НО НЕ ДУМАЮ, ЧТО МЫ ПОЛУЧИМ К НЕЙ ДОСТУП РАНЬШЕ, ЧЕМ ПРИДЕМ В НУЖНОЕ МЕСТО.

— НАДЕЮСЬ, ТЫ ПРАВ.

Дорога делалась все круче. Поскольку я никак не мог точно определить время, мне показалось, что прошло больше часа прежде, чем я покинул предгорье и принялся взбираться на саму белую гору. Хотя ни следов ног, ни каких-либо других признаков жизни я не заметил, несколько раз я натыкался на длинные, похожие на выступы царапины вроде бы естественного следа, которые вели к этой высоко расположенной выбеленной поверхности. Пока я преодолевал склон, прошло, должно быть, еще несколько часов, темное солнце переместилось в центр небосклона и начало спускаться к западу, за эту вершину. Очень раздражало то, что не было возможности выругаться вслух.

— КАК Я МОГУ БЫТЬ УВЕРЕН, ЧТО МЫ НА ТОЙ СТОРОНЕ ЭТОЙ ШТУКИ, ЧТО НАДО? ИЛИ ЧТО МЫ НАПРАВЛЯЕМСЯ В ТО МЕСТО, КУДА СЛЕДУЕТ? — спросил я.

— ПОКА ЧТО ТЫ ДЕРЖИШЬ ВЕРНЫЙ КУРС, — ответил Фракир.

— ТЫ НЕ ЗНАЕШЬ, СКОЛЬКО ЕЩЕ ИДТИ?

— НЕ-А. ХОТЯ И УЗНАЮ ЕГО, КАК ТОЛЬКО УВИЖУ.

— СОЛНЦЕ СОБИРАЕТСЯ ОЧЕНЬ СКОРО СОСКОЛЬЗНУТЬ ЗА ГОРУ. ТЫ ТОГДА СУМЕЕШЬ РАЗГЛЯДЕТЬ ТО МЕСТО, ЧТОБЫ УЗНАТЬ ЕГО?

— ПО-МОЕМУ, ЗДЕСЬ, КОГДА СОЛНЦЕ САДИТСЯ, НЕБО СТАНОВИТСЯ ЕЩЕ СВЕТЛЕЕ. В ЭТОМ СМЫСЛЕ НЕГАТИВНОЕ ПРОСТРАНСТВО ЗАБАВНО. КАК БЫ ТАМ НИ БЫЛО, ЗДЕСЬ ЧТО-ТО ВСЕГДА СВЕТЛОЕ, А ЧТО-ТО ВСЕГДА ТЕМНОЕ. У НАС БУДУТ НЕОБХОДИМЫЕ СРЕДСТВА, ЧТОБЫ ОПРЕДЕЛИТЬСЯ.

— КАК ПО-ТВОЕМУ, ЧЕМ МЫ ЗАНЯТЫ НА САМОМ ДЕЛЕ?

Я подумал:

— ОДНА ИЗ ТЕХ ПРОКЛЯТЫХ ШТУЧЕК С РЫЦАРСКИМИ СТРАНСТВИЯМИ В ПОИСКАХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ.

— РОМАНТИЧЕСКИЕ ГРЕЗЫ? ИЛИ НЕЧТО ОСУЩЕСТВИМОЕ?

— В МОЕМ ПОНИМАНИИ В КАЖДОМ ИЗ ТАКИХ СТРАНСТВИЙ ЕСТЬ ПРИМЕСЬ И ТОГО, И ДРУГОГО, НО Я ЧУВСТВОВАЛ, ЧТО В МОЕМ СЛУЧАЕ СИЛЬНО ПЕРЕВЕШИВАЕТ ПОСЛЕДНЕЕ. С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, ВСЕ, С ЧЕМ СТАЛКИВАЕШЬСЯ СРЕДИ ОТРАЖЕНИЙ, ВЕРОЯТНО, ОТЧАСТИ АЛЛЕГОРИЯ, СИМВОЛ — ПОДОБНУЮ ЕРУНДУ ЛЮДИ ПРЯЧУТ ГЛУБОКО В ПОДСОЗНАНИИ.

— ДРУГИМИ СЛОВАМИ, ТЫ ТОЧНО НЕ ЗНАЕШЬ.

— НЕ УВЕРЕН, НО Я ЗАРАБАТЫВАЮ НА ЖИЗНЬ ТЕМ, ЧТО ЧУВСТВИТЕЛЕН И ХОРОШО УГАДЫВАЮ.

Я вытянул руку повыше, ухватился, подтянулся на следующий карниз. Какое-то время я шел по нему, потом опять принялся взбираться наверх.

Наконец, солнце село, но видно было по-прежнему хорошо. Свет и тьма поменялись местами.

Взобравшись еще на пять или шесть метров по неровной поверхности, я остановился, увидев, наконец, углубление, к которому она поднималась. Передо мной в горе было отверстие, открывавшееся на край. Я помедлил, раздумывая, можно ли назвать его пещерой, потому что оно, похоже, было искусственного происхождения. Как будто здесь выдолбили арку, которая была достаточно велика, чтобы под ней можно было проехать верхом.

— ЗНАЕШЬ, — прокомментировал Фракир, шевельнувшись на запястье. — ВОТ.