Тем не менее, я нагнулся, взялся за валун и подкатил его поближе к отверстию.

– Мерль! Что ты делаешь? – раздалось снизу.

– Ищу червей для рыбалки, – ответил я.

– Эй, брось! Не…

Я засмеялся и подкатил валун еще ближе.

– Мерль!

– Мне пришло на ум, а вдруг тебе захочется закрыть дверь, если пойдет дождик, – сказал я. – Но он слишком тяжелый, черт побери. Забудь об этом. Не волнуйся.

Я повернулся и прыгнул с уступа. Про себя, я решил, что лишний адреналин в крови может пойти ему на пользу.

Спустившись с горки, я продолжал идти обратно к тому месту, где некоторое время назад раздобыл лестницу.

Оказавшись под защитой отрогов скалы, я достал одну из пустых карт. Время истекало. Выудив карандаш, я обнаружил, что грифель сломан. Пришлось вытаскивать меч, который был длиной с мою руку. Однако, он годился и для заточки карандаша.

Минуту-другую спустя я разложил карту перед собой на плоском камне и нарисовал свою комнату в Лесном Доме; руку мою водил отчасти и Логрус. Пришлось работать не торопясь, вкладывая в рисунок необходимые ощущения. Наконец, завершив его, я встал. Рисунок был хорош, он был готов. Я открыл мозг и глядел на свою работу до тех пор, пока она не стала реальностью. А затем прошел в комнату. И как раз в этот момент вспомнил кое что, что хотел спросить у Люка, но было уже слишком поздно.

За окном тени деревьев вытянулись на восток. Я явно пропадал большую часть дня.

Оглядевшись, я заметил на прибранной теперь постели листок бумаги, придавленный краем подушки, чтобы не унесло сквозняком. Я подошел к постели и поднял его, убрав перед этим лежавшую поверх него голубую пуговицу. Написано было по-английски. Записка гласила: «ПОЛОЖИ ПУГОВИЦУ В БЕЗОПАСНОЕ МЕСТО, ПОКА ОНА ТЕБЕ НЕ ПОНАДОБИТСЯ. Я НЕ СОВЕТУЮ ОСОБЕННО РАЗГУЛИВАТЬ С НЕЙ. НАДЕЮСЬ, ТЫ ПОСТУПИЛ ПРАВИЛЬНО. ПОЛАГАЮ, ВЕСЬМА СКОРО Я ТЕБЯ НАЙДУ. ДО СКОРОГО СВИДАНИЯ.»

Без подписи.

Безопасно это, или нет, но просто так оставить ее тут я не мог. Поэтому я завернул пуговицу в записку и положил ее в карман. А затем я принес уз шкафа плащ и перекинул его через руку.

Я вышел иЗ комнаты. Из-за того, что щеколда была сломана, я оставил дверь широко раскрытой. Я постоял в коридоре, прислушиваясь, но не услышал никаких голосов, никакого звука движения.

Подойдя к лестнице, я спустился вниз. Я уже почти достиг первого этажа, когда заметил ее – настолько неподвижно она сидела у окна справа. Перед ней стоял поднос с хлебом и сыром, бокалом и бутылкой.

– Мерлин! – внезапно окликнула она, приподнявшись. – Слуги говорили мне, что ты был здесь, но когда я заглянула в комнату, то не смогла тебя найти.

– Меня вызывали, – туманно объяснил я, преодолевая последние ступени и подходя к ней. – Как вы себя чувствуете?

– Как ты… что вы обо мне знаете? – спросила она.

– Вы, вероятно, не помните, что случилось за последние два дня, – ответил я.

– Вы правы, – подтвердила она. – Не присядете?

Она указала на другое кресло напротив своего.

– Пожалуйста, присоединяйтесь ко мне, – пригласила она. – И позвольте мне предложить вам вина.

– Ладно, – сказал я, заметив что она пила белое.

Она встала и пересекла помещение, подойдя к шкафчику, открыла его и достала еще один бокал. Вернувшись, она влила в него здоровенную порцию «Мочи Бейля» и поставила передо мной. Я предположил, что хорошее вино она сохранила для себя.

– Что вы можете рассказать по поводу моего провала в памяти? – спросила она. – Я была в Эмбере, вдруг – раз, и я здесь, и пропало несколько дней.

– Да, – подтвердил я, взяв крекер и ломтик сыра. – В какое примерно время вы очнулись?

– Этим утром.

– Беспокоиться не о чем, по крайней мере сейчас, – ответил я. – Рецидивов не предвидится.

– Но что это было?

– Просто нечто, иногда случающееся.

Я попробовал вино.

– Это больше походит на магию, чем на болезнь.

– Наверное, здесь присутствует и магия, – согласился я. – Никогда не знаешь, что можно ожидать от Отражений. Но почти все, кого я знаю из перенесших такое, вполне здоровы.

Она нахмурила лоб.

– Это было очень странно.

Я приговорил еще несколько крекеров, запивая их вином. Все-таки хорошее вино она попридержала для себя.

– Беспокоиться совершенно не о чем, – повторил я.

Она улыбнулась и кивнула.

– Я вам верю. В любом случае, что вы здесь делали?

– Просто остановился погостить. Я возвращаюсь обратно в Эмбер, – ответил я. – Из отдаленных мест. Кстати, что напомнили… Можно мне одолжить коня?

– Разумеется, – сказала она. – Вы уже покидаете нас?

– Как только получу коня.

Она поднялась.

– Я не думала, что вы спешите. Сейчас я провожу вас на конюшню.

– Спасибо.

По пути я сгреб еще пару крекеров и кусок сыра, и выпил остатки вина. И всю дорогу до конюшни гадал, где-то сейчас находится голубой туман.

Подобрав хорошего коня, которого, как она сказала, я мог оставить в их конюшне в Эмбере, я оседлал его и взнуздал. Конь был серый, по кличке Дым. Затем я надел плащ и пожал Винте обе руки.

– Спасибо за гостеприимство, – поблагодарил я. – Даже если вы о нем и не помните.

– Не прощайтесь еще, – сказала она. – Поезжайте к калитке во внутренний двор, и я вынесу вам воду и еду на дорогу. Между нами ведь не было безумного романа, которого я к тому же не помню, не правда ли?

– Джентльмены никогда не разбалтывают подобных вещей, – заявил я.

Она рассмеялась и хлопнула меня по плечу.

– Загляните как-нибудь, когда будете в Эмбере, навестить меня, – пригласила она. – Освежите мне память.

Я сгреб чересседельные сумки, торбу с едой для Дыма, а также длинную веревку, чтобы привязывать и стреножить его. Пока Винта возвращалась в дом, я вывел его из внутреннего двора. Затем сел в седло и медленно поехал длинным кружным путем вокруг особняка, затем натянул поводья и спешился неподалеку от кухни. На прощанье окинул взглядом двор, где так хорошо можно сидеть и пить кофе. Или дело в обществе?

Через некоторое время дверь открылась, и Винта, выйдя, передала мне узелок и флягу. Когда я упаковал их, она попросила:

– Передайте отцу, что я вернусь через несколько дней, хорошо? Скажите, что я уехала за город, так как не очень хорошо себя чувствовала, но теперь со мной все в порядке.

– С радостью, – пообещал я.

– Я, в общем-то, не знаю, почему вы были здесь, – призналась она. – Но, если это связано с политикой или интригами, то я не хочу знать.

– Понятно.

– Слуга приносил завтрак рослому рыжему мужчине, получившему, кажется, очень сильное ранение. О нем лучше забыть?

– Хочется посоветовать вам этого.

– Тогда слуги забудут. Но однажды я бы хотела услышать об этом рассказ.

– Я тоже, – отозвался я. – Мы посмотрим, что тут можно сделать.

– Тогда счастливого пути.

– Спасибо. Постараюсь.

Я крепко пожал ей руку, повернулся и забрался в седло.

– Пока.

– До встречи в Эмбере, – попрощалась она.

Я тронул поводья, но снова поехал вокруг дома, пока не очутился около конюшни. Затем, минуя ее, я направил коня на тропу, по которой мы прогуливались, в нужную сторону. Позади дома завыла собака, и спустя несколько мгновений к ней присоединилась другая. С юга дул ветерок, пронося мимо немногочисленные опавшие листья. Я уже хотел оказаться на дороге, далеко отсюда и в одиночестве. Я ценю уединение, потому что именно тогда, как мне кажется, лучше всего думается, а сейчас мне нужно было много над чем поразмыслить.

Путь мой лежал на северо-запад. Примерно десятью минутами позже я выбрался на грунтовую дорогу, пересеченную нами вчера. На этот раз я последовал по ней на запад, и она, наконец, привела меня на перекресток с указателем, сообщавшим, что Эмбер находится прямо впереди. Я направился дальше.

Дорога была из желтого грунта, с отпечатавшимися на ней следами колес множества фургонов. Она повторяла рельеф местности, минуя вспаханные под пар поля, окруженные каменными оградами, с немногочисленными деревьями по обочинам. Впереди виднелись четкие контуры гор, возвышающихся над лесистым участком, в который я скоро должен был въехать. Конь шел легким аллюром, и я дал своим мыслям повторить последовательность событий последних нескольких дней.