— Я знаю, где находится твой двойник во плоти и крови, — сказал я, — и я намерен освободить его.

Сверкнула молния. Внезапный порыв ветра вскинул палые листья, раздул туман.

— Я должен сопровождать тебя, — сказал он.

— Зачем?

— Исключительно из личной заинтересованности.

— Ладно.

Раскатился гром, и клубы тумана были раздёрнуты свежей атакой ветра.

Затем к нам подошёл Юрт.

— По-моему, началось, — сказал он.

— Что? — спросил я.

— Дуэль Сил, — сказал Юрт. — Долгое время Лабиринт был сильнее. Но когда Люк повредил часть узора, а ты спёр невесту Талисмана, он впервые за века, должно быть, стал слабее Логруса. Так что Логрус пошёл в атаку, чуть задержавшись для поспешной попытки повредить Лабиринт Корвина.

— Если только Логрус не проверяет нас, — сказал я, — а это — не шторм.

Пока Юрт говорил, пошёл лёгкий дождь.

— Я пришёл сюда, поскольку думал, что это — единственное место, которое не тронет ни один из них во время состязаний, — продолжал он. — Я допускал, что они не станут тратить энергию атаки или защиты на удар в этом направлении.

— Это рассуждение ещё может оказаться верным, — сказал я.

— Просто хоть раз мне бы хотелось быть на победившей стороне, — заявил Юрт. — Я не уверен, что меня заботит правота и неправота. Это очень спорные величины. Мне просто хотелось быть с теми парнями, которые выигрывают. Ради разнообразия. О чем ты думаешь, Мерль? Что ты собираешься делать?

— Мы с местным Корвином хотим направиться ко Дворам и освободить моего отца, — сказал я. — Затем мы решим всё, что нужно решить, и после этого будем жить счастливо. Надеюсь, ты знаешь, как это делается.

Юрт покачал головой.

— Я никогда не мог решить: то ли ты дурак, то ли твоя самоуверенность на чём-то основана. Но каждый раз, когда я решал, что ты — дурак, это дорого мне обходилось, — он посмотрел на тёмное небо, смахнул дождинки со лба. — Я перегорел, — сказал он, — а ты все ещё можешь стать Королём Хаоса.

— Нет, — сказал я….

— И ты находишь наслаждение в каком-то особом родстве с Силами.

— Если и так, то я того не понимаю.

— Неважно, — сказал он. — Я по-прежнему с тобой.

Я подошёл к остальным, крепко обнял Корал.

— Я должен вернуться ко Дворам, — сказал я. — Охраняй Лабиринт. Мы вернёмся.

Небо осветилось тремя ярчайшими вспышками. Ветер сотряс дерево.

Я отвернулся и создал в воздухе дверь. Мы с призраком Корвина шагнули сквозь неё.

Так я и вернулся ко Дворам Хаоса, пройдя насквозь пространственно искажённый, украшенный скульптурами сад Всевидящих.

— Где мы? — спросил отец-призрак.

— Своего рода музей, — отозвался я, — в доме моего отчима. Я выбрал его, потому что здесь свет любит шутить и творит множество укромных уголков, где можно спрятаться.

Корвин изучил окружающие предметы, их расположение на стенах и потолке.

— Таким был бы ад в тех краях, где устраивают перестрелки, — прокомментировал он.

— Был бы.

— И ты здесь вырос, да?

— Да.

— И каково это?

— Ох, не знаю. Сравнивать мне не с чем. Иногда я хорошо проводил время, один, и с друзьями… иногда бывало плохо. Одно слово — детство.

— А это место?..

— Пути Всевидящих. Мне бы хотелось показать тебе их целиком, провести по всем переходам.

— Когда-нибудь, наверное.

— Да.

Я осмотрелся, надеясь, что появятся Колесо-Призрак или Кегма. Но не появился ни тот, ни другой.

Наконец мы вышли в коридор, приведший нас в зал гобеленов, откуда и начинался путь в нужную секцию, — она открывал переход, что вёл в галерею металлических деревьев. Но прежде чем мы успели сделать шаг, я услышал голоса. Пока говорившие приближались, мы притаились в комнате, где содержался скелет Бармаглота, раскрашенный в оранжевый, синий и жёлтый — Ранние Психоделические цвета. В одном из приближающихся я узнал своего брата Мандора, второго по голосу идентифицировать не смог, но поймав мгновение, когда они проходили мимо двери, я увидел, что это был Лорд Бансес из Иноходных Путей, Высший Жрец Змея, Который Говорит От Имени Логруса (чтобы процитировать полный титул первый и последний раз). В дурном романе они остановились бы возле дверей, а я бы подслушал беседу, раскрывавшую всё, что мне нужно знать.

Они сбавили шаг, когда проходили мимо.

— Значит, так и будет? — сказал Бансес.

— Да, — отозвался Мандор. — Скоро.

И они проследовали дальше, а я не смог разобрать больше ни слова. Я слушал их удаляющиеся шаги, пока они не затихли. Затем я подождал ещё немного. Я мог бы поклясться, что услышал тихий голос, зовущий:

— За мной. За мной.

— Слышал что-нибудь? — прошептал я.

— Ничего.

Так что мы шагнули в переход и повернули направо, двигаясь в противоположную от Мандора и Бансеса сторону. И тут же я ощутил чьё-то обжигающее прикосновение к левому бедру.

— Думаешь, он где-нибудь рядом? — спросил призрак Корвина. — Пленник Дары?

— И да, и нет, — сказал я. — Ой!

Возникло ощущение, словно к коже прижали горячий уголь. Скользнув в ближайшую нишу, — которую пришлось делить с мумифицированной леди в янтарном гробу, — я засунул руку в карман.

Я понял, что это такое, как только он оказался в моей ладони и тут же втянул меня в дурацкие философские размышления, мусолить которые в данный момент у меня не было ни времени, ни желания, и с которыми я давно поступил достойным, освящённым веками образом: я задвинул их подальше на полку.

Это был спикарт, он лежал тёплый у меня на ладони. И между ним и тем, что я носил на пальце, начали проскакивать небольшие искры.

Последовало безмолвное общение, цепочка изображений, идей, ощущений, которые должны были, принудив найти Мандора, поместить меня в его ладони для подготовки к моей коронации в качестве следующего Короля Дворов. Я понял, почему Блейз запретил мне надевать эту штуку. Без вмешательства моего собственного спикарта его приказания были бы, вероятно, неодолимы. Я использовал свой, чтобы закрыть второй наглухо, построить крошечный изолятор вокруг него.

— У тебя две проклятые штуки! — заметил призрак Корвина.

Я кивнул.

— Знаешь о них хоть что-то, чего не знаю я? — спросил я. — Это что-то может включать в себя почти все.

Он покачал головой:

— Только то, что они — артефакты древней силы, ещё с тех дней, когда Вселенная была мрачным краем, а королевства Отражений даже не намечались. Когда пришло время, владеющие кольцами заснули или растворились, или что обычно полагается таким деятелям, а спикарты — изъяты, или закопаны впрок, или трансформированы, или что-то там такое, что случается с подобными хреновинами, когда история закончена. Есть много версий. Их всегда много. Но появление двух колец при Дворах привлекает к тебе много внимания, не говоря уже о прибавке к силе Хаоса, благодаря их присутствию на этом полюсе существования.

— О, черт, — сказал я. — Тому, что я ношу, я тоже прикажу притихнуть.

— Не думаю, что получится, — сказал Корвин, — хотя все может быть. Я думаю, им приходится поддерживать постоянный приток энергии от каждого источника силы, и это выдаст присутствие твоей штучки, просто из-за рассеянной природы её источников.

— Тогда я прикажу ему настроиться на самый низкий уровень.

Корвин кивнул.

— Приглушить его не повредит, — сказал он, — хотя догадываюсь, что он может делать это автоматически.

Я положил второе кольцо в карман, покинул нишу и заторопился по коридору.

Приостановился, когда мы приблизились к нужному выставочному залу. Но я, кажется, ошибся. Металлического леса не было. Мы миновали эту секцию. Вскоре мы подошли к знакомой выставке — той, что предшествовала металлическому лесу по пути с этой стороны.

Оглянувшись, я понял. Понял, что произошло. Когда мы вернулись, я остановился и внимательно изучил сегмент Лабиринта.

— Что это? — спросил мой призрачный отец.