– А я не пойму сути, если слишком многое останется опущенным. Значит, она отправилась в Замок Четырех Миров набирать какую-то мощь, а вместо этого попала в беду. И позвала тебя на помощь. А для чего ей вообще понадобилась эта мощь.

– М-м. Вообще-то у меня возникли осложнения с Колесом-Призраком. Я думал, что почти уговорил его перейти на мою сторону, но она, вероятно подумала, что я продвигаюсь к цели недостаточно быстро, и явно решила попробовать опутать его массированным заклинанием наподобие того, что…

– Минуточку. Ты разговаривал с Призраком? Как тебе удалось связаться? Для этого нарисованные тобою Козыри не годятся.

– Знаю. Я прошел.

– Как ты сумел?

– С аквалангом. Надел резиновый костюм и баллон с кислородом.

– Вот сукин кот. Интересное решение.

– Не зря же я считался лучшим коммивояжером в «Гранд Д». И мне к тому же, почти удалось убедить его. Но она узнала, где я тебя запер, и решила попробовать ускорить дело, взяв тебя под контроль, а потом использовать для заключения сделки – это выглядело бы так, как будто ты перешел на нашу сторону. Так или иначе, когда этот план провалился, и мне пришлось прийти на помощь, чтобы вырвать ее у тебя, мы снова разделились. Я думал, она направилась в Кашеру, но вместо этого она кинулась в Замок. Как я уже говорил, с целью разработать массированное заклинание для Колеса-Призрака. Мне кажется, какое-то ее случайное деяние освободило Шару, и тот снова взял власть в Замке в свои руки и захватил ее в плен. Так или иначе, я получил от нее лихорадочный сигнал о помощи, и поэтому…

– Э… тот старый чародей, – вмешался я, – пробыл там в заточении… сколько времени?

Люк хотел было пожать плечами, но потом, видимо решив, что лучше не стоит, ответил:

– Черт, не знаю. Кого это волнует? Он служил вешалкой еще в ту пору, когда я был мальчишкой.

– Вешалкой?

– Да. Он проиграл в колдовском поединке. Я не знаю, кто его победил на самом деле, она или отец. Но кто бы это ни был, его застигли на самой середине заклинания, руки в стороны и все такое. Вот в таком виде он и застыл, негнущийся, как доска. Потом его перенесли поближе к входу. Люди вешали на него свои плащи и шляпы. Слуги время от времени стирали с него пыль. Я даже вырезал у него на ноге свое имя, когда был мальцом, словно это была деревяшка. Я всегда считал его просто мебелью. Но позже, в свое время, я узнал, что он считался весьма неплохим колдуном.

– Этот тип когда-нибудь носил за работой синюю маску?

– Ты поставил меня в тупик. Я ничего на знал о стиле его работы. Слушай, давай не будем вдаваться в долгие рассуждения, а то она будет здесь раньше, чем я закончу. Я думаю, скорее всего, нам надо побыстрее сматываться отсюда, а остальное я тебе расскажу попозже.

– Угу, – промычал я. – Как ты верно заметил прошлой ночью, ты – мой пленник. Я был бы психом, позволив тебе куда-то уйти, не узнав намного больше, черт побери, чем знаю. Ты – угроза Эмберу. Та бомба, брошенная тобой на похоронах, была очень даже настоящей. Думаешь, я хочу дать тебе возможность еще разик пальнуть по нам?

Он улыбнулся, а затем улыбка исчезла с его лица.

– И зачем тебя вообще угораздило родиться сыном Корвина? – спросил он, похоже, самого себя, а затем уже меня: – Можно, я дам честное слово по этой части?

– Не знаю. У меня будет куча неприятностей, если узнают, что я держал тебя в руках и не доставил в Эмбер. О каких условиях ты говоришь? Ты поклянешься прекратить свою войну против Эмбера?

Он пожевал нижнюю губу.

– Этого я никак не могу сделать. Мерль.

– Есть обстоятельства, о которых ты умалчиваешь, не так ли?

Он кивнул. Потом внезапно усмехнулся.

– Но я предложу тебе сделку, от которой ты не сможешь отказаться.

– Люк, не надо устраивать мне это дерьмо, с навязыванием товара.

– Дай мне только минуту, идет? Ты увидишь, почему тебе никак нельзя такое упустить.

– Люк, я на эту удочку не клюю.

– Всего одну минуту. Шестьдесят секунд. Когда я закончу, ты волен отказаться.

– Ладно, – вздохнул я. – Говори.

– Хорошо. У меня есть сведения, жизненно важные для безопасности Эмбера, и я уверен, что никто не имеет о них ни малейшего представления. После того, как ты мне поможешь, я сообщу их тебе.

– С какой это стати тебе захотелось сообщать что-либо подобное? Это может оказаться голом в свои ворота.

– Это правда, что мне не хочется. Но это все, что я могу предложить. Помоги мне убраться отсюда в одно место, где время течет настолько быстрее, что я исцелюсь за день-другой по меркам местного времени в Замке.

– Или здешнего, если уж на то пошло.

– Верно. И тогда, о-о-о!

Он вытянулся на кровати, схватился здоровой рукой за грудь и застонал.

– Люк!

Он поднял голову, подмигнул мне, бросил взгляд на дверь и опять принялся стонать.

Вскоре раздался стук в дверь.

– Войдите, – разрешил я.

Вошла Винта и окинула взглядом нас обоих. Когда она смотрела на Люка, у нее на лице, кажется, появилось выражение искренней озабоченности. Затем она приблизилась к постели и положила руку на плечи. Постояв так примерно с пол-минуты, она объявила:

– Он будет жить.

– В данную минуту, – отозвался Люк. – Я не знаю, благословение это, или проклятие.

Затем он внезапно обвил ее здоровой рукой за талию, привлек к себе и поцеловал.

– Привет, Гейл, – поздоровался он. – Давненько мы не виделись.

Она высвободилась с меньшей поспешностью, чем могла бы.

– Тебе, кажется, уже лучше, – заметила она. – И я вижу, что Мерль заодно помог тебе какими-то чарами, – на миг она слабо улыбнулась, а затем добавила: Да, давненько, охломон ты этакий. Ты все еще любишь омлет, поджаренный с обоих сторон?

– Конечно же, – признался он. – Но не из полудюжины яиц. Сегодня может быть всего два. Я не форме.

– Ладно, – согласилась она. – Пошли, Мерль. Ты мне понадобишься в роли управляющего.

Люк бросил на меня веселый взгляд, несомненно уверенный, что она хотела поговорить со мной о нем. И если уж на то пошло, я не был уверен, что хочу оставить его одного, даже при условии, что все его Карты лежали у меня в кармане. Я был по-прежнему не уверен в уровне его способностей, и намного меньше знал о его намерениях. Поэтому я задержался.

– Может быть, кому-нибудь лучше остаться с раненым? – спросил я.

– С ним все будет в порядке, – заверила она меня. – Зато мне может понадобиться твоя помощь, если я не смогу нагнать страху на слуг.

С другой стороны, может, она хотела сообщить мне нечто интересное?

Я нашел рубашку и натянул ее. Затем провел рукой по волосам.

– Ладно, – сказал я. – До скорого, Люк.

– Эй, – отозвался он, – посмотри, не найдется ли тут для меня трости, или сруби мне посох или хоть что-нибудь в этом роде.

– А тебе не кажется, что ты несколько торопишь события? – спросила Винта.

– Никогда нельзя сказать наверняка, – ответил Люк.

Поэтому я сходил за мечом и забрал его с собой. Когда я последовал за Винтой по коридору и вниз по лестнице, мне пришло в голову, что если двое из нас соберутся вместе, нам наверняка найдется что сказать о третьем.

Как только мы удалились за пределы слышимости, Винта заметила:

– Он здорово рисковал, обращаясь к тебе.

– Да, рисковал.

– Значит, дела его идут плохо, если последней инстанцией он избрал тебя.

– Наверное.

– Кой черт «наверное»! Он, должно быть, уже говорил с тобой.

– Может быть.

– Нет уж. Что-нибудь одно – либо просил, либо нет.

– Винта, ты явно сказала мне все, что собиралась сказать, – осадил я ее. – Мы квиты. Я не задолжал тебе никаких объяснений. Если я почувствую желание довериться Люку, то доверюсь. По крайней мере, я еще не решил.

– Значит, он все-таки агитировал тебя на свою сторону. Возможно, я сумею помочь тебе выбрать правильную линию поведения, если ты дашь мне знать, что именно он говорил.

– Нет, спасибо. Ты ничуть не лучше его.