– Рома, дорогой мой человек, если у меня усики вдруг вырастут, как у кузнечика, то я когда отсюда вылезу…
Насколько сильно он обидится и какую кару он приготовил для Ромы, Гвоздь договорить не успел. Крышка капсулы захлопнувшись, отрезала его от окружающего мира. В районе щиколоток забурлила синяя жидкость, быстро заполняя собой реактор. Гвоздев сделал последний судорожный вздох и отключился.
В технологии генетического улучшения тела все было прекрасно. За исключением пробуждения после операции. Синий наполнитель капсулы рванул изо рта наружу целой струей, а сам Гвоздев чувствовал себя так, будто его пропустили через блендер. В каком-то смысле это так и было, клетки его плоти разобрали, добавили в них новые ингредиенты, замешали и собрали заново.
Крышка капсулы открылась. И вместо обеспокоенных лиц Ласки и Ролы внутрь заглянул ствол крупного калибра и уставился Гвоздеву прямо в переносицу. – Крысеныш, выползай из своей норки, – проворчал кто-то снаружи скрипучим голосом.
– Погоди, голова кружится, – Гвоздь пытался быстрее прийти в себя.
– Выползай сейчас же! Пока она у тебя еще есть! – поторопили его снаружи. Буквально выпав из реактора на пол и подняв глаза, он увидел троих Бродяг-Призраков. И три ствола направленных на него.
– Всем привет! Мужики вы не очень злитесь, что мне пришлось воспользоваться вашим туалетом? – в голосе Гвоздя так и сквозило раскаяние.
– Шутник, да? – прорычал один из Бродяг.
– Ох, так это был не туалет…
– Быстро наверх! – махнул винтовкой Бродяга, указывая на приставленную к люку в потолке лестницу. Его оружие издало тихий свист.
Поняв, что в следующий раз его поторопят выстрелом, Гвоздь перестал валять дурака и поднялся по лестнице в одном белье не став натягивать на себя одежду. В разгромленной кладовке собралась целая толпа: человек семь вооруженных Бродяг, Ласка и Рома, застывшие у стены с поднятыми руками. По помещению катался, как шарик ртути, мелкий и толстый командир Бродяг.
– Твари! – орал он на своих подчиненных, – паскуды! Под трибунал пойдете! Сгною! Диверсантов под носом проморгали!
Бродяги старательно отводили взгляд от своего разъяренного командира.
Тот подсочил к Роме, развернул его и отвесил оплеуху, от которой голова парня так резко мотнулась в сторону, что чуть было не оторвалась.
– На кого работаешь, сучонок? А? Быстро отвечай!
Рома промедлил с ответом и заработал еще одну пощечину. С Ромой было что-то не так – он безропотно стоял как столб, опустив руки по швам и даже не пытаясь сопротивляться.
– Я… я на себя работаю, – выдавил парнишка, едва не расплакавшись.
– На себя, да?! Кто тебе поверит! Скажи спасибо, что в городе военное положение объявлено и мне с тобой некогда возиться. Так бы на куски прямо здесь тебя порезал. А вы чего застыли? – напустился шустрый на своих бойцов, – быстро пакуйте этого и погнали в центральную!
Гвоздю врезали по ногам, заставив опуститься на колени. Один из Бродяг зашел ему за спину, разматывая толстую цепь, похожую на мотоциклетную. Второй упер ему ствол винтовки в висок.
– Только дернись, паскуда!
– Да я и не собирался… черррт! – спину Гвоздя обожгло болью так, как будто ему загоняли гвозди меж позвонков, – вы чего творите, нелюди?!
– Давай вставай! – проорал Бродяга, поднимая Гвоздя на ноги.
– Первое отделение идет с пленными со мной, – продолжил разносить своих подчиненных командир, – остальные приводят личный состав в порядок и дуют за нами. Повторяю – тревога не учебная! Пошел, морррда!
Шустрый от всей души врезал Роме еще раз. На это раз под ребра. С одной стороны паренька было жалко, с другой он своими «смелыми» выходками зуботычины явно заслужил. Когда вся процессия направилась к выходу, Гвоздев разглядел на спинах девушки и Ромы, прикрепленные вдоль позвоночника цепи. Шипы, выдававшиеся из этих цепей, впивались прямо в тела. Чтобы прикрепить цепи Бродяги сорвали с Ромы камуфляжную куртку, а с девушки ее шикарную броню, оставив ее в одной беленькой короткой маечке. Двигались его горе-напарнички как деревянные куклы, дерганными нескоординированными рывками. Гвоздя же, кроме адской боли в спине в движениях ничто не ограничивало. Но он все равно попытался скопировать походку Ласки, чтобы не выдавать своего иммунитета к адскому парализующему устройству.
На улицу, помимо командира вместе с ними вышла еще пятерка Бродяг-Призраков.
– Они ворвались прямо перед тем, как у тебя закончилось улучшение, –
Ласка говорила с окаменевшим лицом и странным надтреснутым голосом. Было видно, что каждый звук давался ей с болью.
– Молчать, – двинул девушку прикладом ближайший Бродяга, – не разговаривать!
В душе Гвоздя вскипел гнев. Если он успел пройти улучшение, то теперь его сверхсила будет действовать дольше, и он мог попробовать напасть на конвой. Кастеты остались в карманах куртки в лаборатории, но Гвоздев мог попробовать оторвать голову Бродяге, ударившем Ласку. Боевой настрой вдруг схлынул – до его ушей донесся звук отдаленной канонады.
– Стреляют, командир! – обеспокоено донес очевидное до шустрика замыкающий строй Бродяга.
– А я что вам говорил? – ворчливо ответил тот, – тревога не учебная, в пригороде уже… Воздух! В укрытие!
Если командир Бродяг до этого выглядел совсем не медленным парнем, то завопив об угрозе, он и вовсе проявил чудеса скорости. Гвоздев и глазом не успел моргнуть, как тот метнулся к придорожной канаве и растянулся там, выцеливая что-то на небе. Другие Бродяги тоже попытались рассредоточиться, укрывшись, кто за старым высохшим деревом, кто просто плюхнулся на живот прямо на дороге. Глянув в небо, Гвоздев увидел, что на них с пикирует серебристая сигара.
Цепи видимо замедлили не только двигательные функции, а еще и мыслительные процессы его напарников. И девушка, и парень стояли на дороге как вкопанные столбы. Гвоздь рванулся к ним с распростертыми объятиями и сбил обоих на землю. И вовремя – от серебристой сигары взметнулись четыре дымных хвоста ракетных пусков.
– К дому! К дому ползите! – проорал Гвоздь и понял – его спутники ползти были неспособны.
Взрывы ракет были больше похожи на хлопки упавших громадных хрустальных фужеров, ударная волна тоже была не сильной, она лишь подняла пыль. Через пылевую завесу Гвоздь увидел что атака была очень эффективной. Четыре ракеты, четыре дымящиеся воронки и у Бродяг потери как раз составили четыре человека. Разорванных в мелкие клочья.
«Поехали!» – Гвоздев схватил своих товарищей за шкирки и поволок к полуразрушенному дому. Уцелевшая стена должна их прикрыть хотя бы с одной стороны. Только Гвоздь привалил Ласку к стене, над его головой пронеслась огненная молния.
– Сбежать решили, говнюки? А не выйдет! – командир Бродяг снова прицелился в Гвоздя.
– Придурок! Тебе самому бежать пора!
Если с рефлексами у шустрого Бродяги был полный порядок, то излишней мудростью он не отличался.
– Стреляй в них, не дай уйти! – отдал он приказ последнему оставшемуся в живых Бродяге-Призраку.
Солдат вскинул винтовку и отставил ногу, собираясь отправить вестников смерти по душу Гвоздя. Но его самого смерть разыскала гораздо раньше. Из дома напротив на улицу выпрыгнул красно-золотой силуэт. С большой высоты, надо сказать сиганул. Гвоздь предполагал что он ноги себе ноги до колен раскрошит. Потому что приземлился незнакомец так, что асфальтная крошка во все стороны брызнула.
Солдат-Бродяга, услышав грохот за спиной, начал разворачиваться на звук. И тут Гвоздев, наконец, воочию увидел, чем отличается высокоуровневый боец от обычных людей. Красный огромными прыжками ринулся к солдату. В его правой руке появился извивающийся змеей трехметровый кнут, усаженный острыми блестящими пластинами, по которым пробегали рассержено гудящие электрические разряды. Бродяга понял, что красный бежит к нему явно не поздороваться, поэтому вскинул винтовку в сторону новой угрозы дал очередь.
