Я замечаю, как она покусывает нижнюю губку. Смотрю на всех присутствующих. Абсолютно все смотрят на меня. Я типа… тут главный что ли?

- Не знаю, чел, как ты стал тем… чем стал, - говорит Джимми, - но ты – наша единственная надежда, чтобы отсюда выбраться. Когда накопим достаточно денег, сможем выкупить себя из этого рабства.

Я беру ложку, которую протягивает мне Анна и пробую этот… борщ.

- Вау! – я удивлен. На вкус он круче, чем на вид. – Это круто!

И лицо Вишняковой (фамилия Ани) расплывается в улыбке.

- Я рада, что тебе понравилось.

- Завтра, кстати, - слышу я голос Марии, горячей испаночки, - готовлю я.

- А я послезавтра! – раздается от Эбби, которая смотрит на Кармен с неким… соперничеством что ли?..

И тут я замираю. Сглатываю, и внезапно понимаю, что после событий трехдневной давности я стал самым крутым парнем в этой компании.

- И… - решаю я разрядить обстановку, - сколько нам нужно скопить, чтобы выкупить себя?

Почему-то в комнате воцаряется тишина. Даже мисс Флауэрс прячет глаза, когда я смотрю на нее. И лишь у Джимми находятся силы, чтобы ответить:

- Миллион золотых за каждого.

Я роняю ложку.

- Сто золотых за победу… и нужно скопить… тринадцать лямов?!

- Мы понимаем, - слышу я голос Марии, а затем смотрю, как она встает и направляется ко мне, покидая сразу загрустившего от такого Бруно, - что ты… со своими премиями… очень быстро накопишь нужный миллион.

Она пожимает плечами.

- Быстрее, чем мы, - присаживается на свободное место рядом со мной и кладет свою руку на мою. Я тут же ощущаю очередное затвердевание у себя в штанах. – И ты можешь выкупить себя… и отправиться домой…

Она театрально опускает глаза, но это все равно на меня действует.

- …но тогда мы здесь пропадем. Вся надежда у нас… только на тебя. Ты же… не кинешь нас?

Она смотрит мне в глаза. Подобные взгляды я раньше видел разве что в кино.

«Боже, спасибо!» - кричу я про себя, а вслух отвечаю:

- Конечно, нет. Я не оставлю Вас, пока мы не накопим тринадцать миллионов, - обещаю я, глядя на улыбку Марии, прекрасную и соблазнительную. Самые красивые глаза нашей школы сейчас были обращены ко мне одному.

- А мы, в свою очередь, - продолжает она, - сделаем все, чтобы превратить твои дни между боями… в настоящий Рай.

И тут моя буйная фантазия изрисовала передо мной самые радужные картины моего самого ближайшего будущего.

- Что ж, - произносит Эбби, - теперь ты можешь отпустить его, Карденас.

- Тебе-то что, Уэбстер?! – оборачивается Мария к ней, и ее глаза сверкают лютой злобой. Я чую, как в воздухе повисает нечто вроде… ревности. – Он – не твой бойфренд! В школе ты даже внимания на него не обращала! Только пользовалась им, когда нужно было алгебру решить! Светила перед ним своим выменем, как корова!

- Ах ты шлюха! – орет Эбби и резко встает.

Я почти увидел, как они вот-вот вцепятся друг в друга, и по комнате начнут разлетаться их вырванные клоки волос, но тут раздается громкий удар кулаком по столу.

Теперь все, даже Мария с Эбби, смотрят на мисс Флауэрс.

- Заткнулись все! – кричит она. – Сели!

Команда тут же выполняется. Эбби села там, в другой части стола, а Мария подле меня и тут же подмигивает мне глазом, улыбается и поворачивается к мисс Флауэрс.

- Я понимаю… почему Маркус сейчас вдруг стал в центре Вашего внимания, - спокойно говорит она. – Это все стресс. Каждая из Вас боится, что может остаться в этом мире навсегда, или даже… - ее голос слегка дрожит, - умереть на той арене.

- Стойте! – резко прерываю ее я. – Вам то зачем туда идти?! Я сам буду ходить и зарабатывать деньги!

- В том-то и дело, Спенсер, - на глазах мисс Флауэрс слезы. Ее рука, все еще сжатая в кулак, дрожит. – Мы все должны выходить на арену. Каждые шесть дней.

Теперь мне вдруг все становится ясно. Каждая из девушек надеется на мою… защиту.

- И ты – единственный, - продолжает мисс Флауэрс, - кто может биться…

Я вспоминаю, что случилось с Джоном.

Я его не любил, но он был просто разбалованным хулиганом, который также, как и мы, совсем не хотел умирать. И прямо сейчас на меня с надеждой смотрят двенадцать пар глаз, принадлежащие людям, которые тоже совсем не хотят прощаться с жизнью. Особенно здесь, в совершенно чужом и неизвестном им мире, вдалеке от своих родных и близких.

- Я не дам Вас в обиду. Обещаю, - говорю я, искренне веря в свои слова и сильно преувеличивая свои возможности…

Глава 4. Гладиаторский городок

Мое имя Спенсер. Маркус Спенсер.

Три дня назад моя жизнь круто изменилась, и из семнадцатилетнего аутсайдера я превратился в гребаный секс-символ. Одноклассницы, о которых прежде я мог лишь мечтать, теперь готовы выцарапать друг другу глаза, лишь бы обратить на себя мое внимание.

И все это происходит исключительно благодаря тому, что наш класс закинуло в некий параллельный мир, где мы стали гладиаторами на Арене. Вот только сражаться могу один лишь я… а значит, и защитить остальных, кроме как мне, больше некому…

***

Джимми, мой чернокожий друг, предложил следующую схему разделения трофеев. Половину мы будем откладывать на выкуп (то есть уже пятьдесят монет у нас есть… дело за малым), а остальные деньги будем делить на тринадцать равных частей. Как итог, каждый получил по три золотые монеты, а весь остаток (9 золотых, 44 серебряных, 13 железных) было принято бросить в банку с наклейкой: «На обязательные траты». Там мы будем брать на хавчик и копить на новый дом, так как мисс Флауэрс таки настояла на том, что мы должны жить в разных домах. Копить придется долго…

Сейчас мы с Джимми идем тратить свои деньги. Чувак сказал, что покажет мне городок и расскажет, на что можно потратиться, мол, он все тут изучил и все мне покажет.

Из того, что он мне пол пути поведал, я уяснил следующее – мы проживаем в гладиаторском районе. Живут тут именно гладиаторы, ну и всякого рода работники из сферы обслуживания. Каждый из встреченных нами на улице людей и нелюдей (я чуть ли не с разинутым ртом рассматривал каждого зверолюда и эльфа) был именно гладиатором. Таким же, как и мы.

Сам райончик был весьма чистеньким и светлым местом. Типичным для жанра фэнтези или средневекового фильма. Улицы, очевидно, постоянно вычищают чуть ли не до блеска, и идти по таким мощеным дорогам было одно лишь удовольствие – я бы даже и не сказал, что мы тут являемся заключенными, откровенно говоря.

Тот трёхкомнатный дом, в котором я проснулся (две спальни и одна общая комната, а туалет на улице, как у бабушки в деревне), нам выделил сам император, но ничто не мешает нам сменить хату. Для этого, правда, придется расстаться с золотишком, но Джимми уверяет, что уже от сотни золотых можно купить неплохой такой дом.

Еда и шмотье тут стоят копейки, а больше для жизни ничего особо и не нужно.

- Давай, - говорит Джимми, глядя на таверну, - зайдем туда? Выпьем и… я тебе кое-что расскажу.

Я пожимаю плечами, так как мне, в принципе, все равно. Здесь я действительно ощущал себя как дома. Возможно, это связано с тем, что в своем исходном мире мне всегда казалось, что я родился не в том времени и месте, а может быть, что даже более вероятно, я попросту стал тут поистине крутым, да и внимание всех моих одноклассниц… оно меня, определенно, радует. Четырежды за время нашей с Джимми прогулкой я представил себя в одной большущей кровати сразу со всеми девчонками (кроме зубрилки Корделии) с нашего класса. Правда, пришлось вырвать из этой своей мечты Розалинд Холт, так как по ней сох Джимми, а мне очень не хотелось его обижать или предавать… но, черт возьми… какая же она горячая штучка!

***

- Что будем пить, господа? – спрашивает официантка, подошедшая к нашему столику. Я даже не сразу заметил, как мы зашли в таверну и уселись за один из столов из-за небольшого провала в собственном воображении.