- Я мастер алхимии, пёс. Неужто ты думал, что избавиться от запаха – невыполнимая для меня задача?
Хейзел выходит вперед, понимающе кивая.
- Ты стал еще более наглым, я погляжу.
Человек в черном по-прежнему бесстрастен.
- А от тебя все так же смердит помоями, кислым вином и дешевыми девками.
Охотник усмехается.
- Ну да, на твоих элитных шлюх у меня денег не хватит.
Кару эта фраза задевает, и она делает шаг вперед, но тут же врезается в руку этого… Эдриана? Так его назвал Хейзел?
- Чего это ты остановил ее? – Хейзел отходит от нас с Эбби в сторону. Я понял, что он готовится к бою… ну или к побегу. – Неужто сам решил ручки измарать?
Кара вопросительно смотрит на человека в черном. Он же все так же бесстрастен.
- К мистеру Спенсеру у меня претензий нет: он новенький в этом мире, и не знает, что грозит за попытку побега, но ты… ты знаешь. Знаешь, как я не люблю, когда человек умышленно нарушает правила – он становится моим врагом. А своих личных врагов… я убиваю сам, - и человек в черном выходит вперед. – Лично.
И Хейзелсмоук медленно надевает волчий капюшон.
- Смотри, что сейчас будет, - шепчу я Эбби и начинаю отходить назад, уводя за собой и ее. Самоуверенность и хладнокровие этого незнакомца меня, конечно, пугает, но я продолжаю верить в то, что Хейзел не начал бы бой, не будь он уверен в своей победе. Все же… он же как-то там спас Мастера, верно? Значит, он должен быть примерно таким же крутым. А Мастер… Мастер нереально крут. Он бы порвал бы этого Эдриана.
Ведь так?..
Так?
Эбигейл вскрикивает, когда охотник обращается в волка. А я перестаю дышать, когда вижу его прыжок. Затаив дыхание, я вижу происходящее словно в замедленной съемке, хотя на самом деле оно и происходит за пару секунд.
Я вижу, как оборотень отталкивается от земли задними лапами. Вижу, как он несется на врага, рассекая воздух. Вижу его огромную пасть с десятками острейших клыков.
И еще я вижу, что из рукава человека в черном в его ладонь падает нож. Но не кинжал, нет, а что-то вроде японского ромбовидного куная, заточенного с обоих сторон. Но я не волнуюсь – я помню, как погнулся кинжал ассасинки, когда она попыталась пробить шкуру Хейзела. Она не…
Эдриан бросает кинжал, а затем исчезает. Сначала он покрывается черным дымом, и через мгновение этот самый дым переносится за спину Хейзела и материализуется в человека. На все это уходит не больше секунды. А сам Хейзел…
Сам Хейзел падает на траву и начинает скулить.
Раскрыв рот, я вытаращенными глазами смотрю на того, чью шкуру нельзя было пробить.
- Серебро, - спокойно произносит Эдриан. Я тут до меня вдруг доходит. – Неужели ты, вонючая псина, думал, что я не знаю, как победить ликантропа? Ты просто кретин.
И в руке человека в черном появляется еще один кунай. Не сложно догадаться, что тоже серебряный.
- Я буду считать до четырех, - и на лице Эдриана, наконец, появляется ухмылка. – Раз.
Волк тут же срывается с места и дает деру, исчезая между деревьями.
- Два! – кричит Эдриан, и я ощущаю, как барабанит мое сердце. Он же не попадет! Он же не сможет попасть! Его же даже не видно! Да и деревья помешают! Он не сможет бросить нож по прямой!
- Три!!! – и Эдриан заносит руку для броска. Глаза он закрывает, а в сторону, куда умчался Хейзел, разворачивается правым ухом.
Он его услышит! Я понимаю это, и потому не выдерживаю.
Охотник – не просто мой шанс на спасение. И даже не просто учитель. В каком-то странном смысле, он мой друг. Хоть я и понимаю, что он хочет меня как-то (пока еще не знаю, как) использовать.
Я бросаюсь на Эдриана.
Но он даже не шевельнулся.
Ему это было и не нужно – я врезался в некую незримую стену, когда до Эдриана оставалось всего два шага. Незримая энергия оттолкнула меня в сторону, бросив на задницу.
Судорожно вздохнув, я с открытым ртом стал наблюдать момент казни.
- Четыре, - шепчет Эдриан… и бросает нож.
Я вздрагиваю.
Слышу, как в висках тарабанит пульс.
- Стелла? – Эдриан возмущен.
От шока я понимаю не сразу, и лишь теперь замечаю, что на линии броска стоит пепельновласая колдунья, сжимая в руке брошенный кунай.
- Еще не время, мессир.
Он бросается к ней. Хватает за горло и начинает душить. Одной рукой он поднимает ее над землей.
- Не время? – он выглядит совершенно спокойным, и так же спокоен его голос. Но приподнятая над землей девушка вряд ли подчеркивает это самое спокойствие.
- Он… - она хрипит, - еще послужит Вашим целям, господин. Его время… еще не пришло.
Меня поражает, насколько она спокойна. Даже Кара сейчас явно напугана и нервничает. Но девушка, равно как Эдриан… они просто хреновы роботы!!!
И тут он расжимает пальцы.
Девушка падает на траву. С абсолютно спокойным выражением лица глубоко дышит, и затем медленно встает.
- Благодарю за Вашу доброту, мессир, - произносит она немного хрипловатым после удушья голосом и сглатывает.
Он аккуратно поправляет ее волосы, убирая прядь с лица и плеча. Не успокаивается, пока не выравнивает всю прическу волосинка к волосинке.
- Помни… мою доброту, - тихо говорит он ей, и теперь оборачивается ко мне, все еще сидящему на земле. – Больше никаких побегов, юноша.
Я замечаю, что он опускает взгляд, рассматривая мою Тень. Она явно интересует его.
- Иначе я убью твою подружку, - он бросает колкий резкий взгляд на Эбби, тут же цокает языком, и дополняет, - хотя нет, не убью. Сначала трахну ее сам, а затем пущу по кругу. Ты сам будешь наблюдать за тем, как все гладиаторы этого вонючего городка имеют ее во всех позициях. А потом верну ее тебе. Но не могу обещать, что в былой… целости.
Он вычеканил последнее слово, наслаждаясь тем, как оно звучит, и что означает в данном контексте. И все это – с совершенно спокойным лицом, самым спокойным тоном.
- Ты хренов псих, - тихо говорю я, замечая, что дрожу от страха.
- Думаю, ты прав. До встречи… Коготь.
И он уходит, а вместе с ним и его подружки.
Кара оборачивается ко мне, и я замечаю, что она сочувствует. А через мгновение все трое – сразу же после того, как он обнимает обеих за талию – растворяются в воздухе, обратившись в клубы черного дыма.
***
Вернувшись домой, я стремглав бросаюсь на второй этаж, в свою спальню. Мария все еще там. И она не спит. Претворяется спящей… но не спит.
- Вставай, сука! – кричу я и сдергиваю одеяло.
Ее обнаженный вид нисколько не мешает мне.
- Как вы общаетесь?!
- С кем?! – она делает вид, что не понимает.
- С этим… Эдрианом! Как ты передала ему, что я ушел из дома?!
- Ничего я ему не передавала! – она замирает, так как понимает, что только что сильно проговорилась. – И кто такой Эдриан?!
- О нет, мразь, уже не выйдет!
Не знаю, что я собирался делать дальше, но меня жестко выручил Бруно, вбежавший в комнату. В одних панталонах.
- Что происходит?! Вы что, охренели тут так орать?!
- Эта сука шпионит за нами! – объясняю я Бруно, указывая в ее сторону пальцем.
- Для кого? – Морфи не верит, и потому улыбается.
- Для кардинала, - сухой хриплый голос. Мерзкий… и немного жуткий.
Мы одновременно оборачиваемся к дверному проему, в котором, упершись плечом в косяк, стоял Хейзелсмоук.
- Хейзел! – я делаю шаг по направлению к нему, и замечаю, что рукой он прижимает рану в левом боку. Оттуда сочится кровь.
- Не давай ей сделать этого! – кричит вдруг он, указывая пальцем за мое плечо, и мы с Бруно, как и в прошлый раз одновременно разворачиваемся. Но паника была излишней – Мария просто сидит с флаконом духов – их я видел чуть ли не каждый день – и наносит их на шею.
- Это просто духи, - объясняю я, но Хейзел почему-то прорывается мимо нас с Бруно, и несется на Кармен. На мою Кармен! – Эй! Не смотри на нее!!! Она моя!!!
Я отталкиваю волка в сторону, а затем набрасываю на Марию одеяло.
- Какого хера тебе здесь надо, извращуга?!
