Большой проблемой были шлемы. Их не было в достатке. А они требовались. При больших щитах наличие кольчуги или какого-то другого доспеха на тело было не так важно. А вот шлемы – да… очень были нужны…

После битвы с угро-финнами и осенней стычки с Хьярвардом было захвачено много щитов с умбонами. Их диаметр был невелик – в среднем около пятнадцати сантиметров, что не позволяла слепить из него шлем. Однако их было довольно много. Плюс те щиты, что имелись в самом Гнезде. Их ведь заменяли новыми, полностью деревянными. А у Мала и Кента имелся механический молот, приводимый в действие четверкой парней. Что радикально повышало производительность кузнечного труда. Этим Ярослав и решился воспользоваться.

У первого умбона опускали поля, формируя полусферический купол. Второй умбон рассекали пополам и расковывали из него две полосы полей, которые заклепками крепили к куполу. Получалась этакое подобие традиционной для позднего средневековья шапели или шаперона или… как еще его только не называли. Очень популярный дешевый шлем для пехоты. На голову этот шлем надевался на плотный стеганный подшлемник и фиксировался подбородочным ремнем. Причем не обычным, а сразу Y-образным.

Никто не был против променять свой старый щит на новый большой щит и шлем. Выгодный обмен. Ведь новый щит, как всем показали, держал удары лучше, чем старый. Да, можно было принимать удары на умбон. В поединке. В строю же этот компонент просто прикрывал руку и не более того. Когда ты стоишь плечо к плечу со своими товарищами щитом особенно не помашешь. Поэтому радимичей встретил строй больших круглый щитов и торчащих из-за них голов в шапелях.

Шлем по тем годам – очень дорогая штука. Любой. А тут – все ополчение поселения в них. Какая удача! Какая добыча! Ведь их так немного…

Несмотря на разрозненный натиск, который, по-хорошему, эти отделения могли удержать, они начали отступать. По команде. По удару барабана. Раз. И шаг назад. Раз. И еще один. Плавно. Осторожно. Удерживая строй, на который наседали супостаты. И еще. И еще. И еще.

И вот, миновав усадьбу, отделение откатилось за перекресток, боковые проходы которого оказались завалены и непроходимы. Радимичи, вдохновляемые своим успешным натиском, упорно лезли вперед, втягиваясь все глубже и глубже в эту западню.

Под ногами у них оставались их же соплеменники. Ибо потерь они уже понесли много. Но ведь они наступали! Они теснили врага! Они побеждали! И куш был очень вкусен. Столько шлемов! Это же такое богатство! А значит и в самих усадьбах есть чем поживиться…

И тут прозвучал рог, после которого отступающие остановились. Ярослав завершил свой маневр.

Дождавшись установки боевого контакта, он повел своих людей через боковой проход, который тут же завалили женщины. На случай обходного маневра радимичей такие импровизированные баррикады были сооружены по периметру. Чтобы никто не зашел защитникам в тыл. Сам же Ярослав обошел со своими людьми по большой дуге и, дождавшись, когда нападающие полностью втянутся в проходы между усадьбами, пошел в атаку.

Цель была проста. Запереть их и переколоть копьями. Медленно сближаясь и сдавливая врагов словно тиски… словно пресс. Тем более что с тыла находились самые небоеспособные и беззащитные, лишенные даже щитов. И вождь, он точно был где-то там.

И вот – началось.

Как только за спинами нападающих появились парни с большими щитами и странными шлемами наступила паника. Ведь получалось, что они в ловушке и деваться им некуда. И без того нестройные ряды совершенно смешались. Люди стали мельтешить, дергаться, мешая даже тем, кто пытался держаться и дать хоть какой-то отпор этой стене наседающих «щитов».

Верхняя позиция легких копий, взятых обратным хватом позволяла наносить недалекие, но очень быстрые и точные удары. Прямо как швейной машинкой работать. И пока противник пер вперед, воодушевленный победой, это так себе работало. Много принималось на щит. То теперь, раскрылось во всей красе. А копье – не меч. Раны от него куда опаснее. Даже и не в горло, а в лицо или в корпус. По сокрушительности с ним мог сравниться только топор, но он не был таким быстрым.

Поначалу Ярослав хотел взять пленных. Но потом передумал, ибо что с ними делать не знал. Обратить в рабы? А кто их потом стеречь будет? Это если кривичей каких, залетевших в рабство за долги, еще можно взять, ибо бежать им некуда. Свои прекрасно знают кто они, где и зачем. А потому и укрывать не станут. То с радимичами особой дружбы не имелось. Так что с такими рабами разве что на галере какой или в руднике имело место связываться. Еще оставался выкуп, но много ли за них дадут? Не больше ли они прожрут, находясь в плену? Поэтому, плюнув на гуманизм, Ярослав не останавливал бойню.

Наконец, этот кошмар завершился на линии, где наш герой руководил натиском. Несколько мгновений он слышал лишь тяжелое дыхание своих ополченцев. А потом они взорвались неистовым криком радости. Ведь то, что произошло, было совершенно невероятно для них. Настоящим чудом. Волшебством. Чародейством. Они на голову разгромили в трое превосходящее войско!

Чуть погодя такие же крики радости донеслись с соседних линий. А бойцы, вдохновленные радостью победы, подхватили Ярослава на щит и понесли на руках. Славя и выкрикивая всякого рода хвалебные фразы. В их головах это был новый знак богов, который они таки разглядели. Они не могли победить, но победили. А все почему? Потому что у них был Ярослав…

Наш герой же хоть и радовался с ними, но думал о другом. Немного насладившись этим путешествием на руках, он спустился на землю и занялся насущными делами. Требовалось выслать людей, чтобы захватить эрзац-обоз радимичей. Он вон – просматривался от Гнезда. Обычные легкие волокуши с каким-то небольшим количеством припасов. Чтобы только прокормиться в походе. Улов небольшой, но улов.

Не менее важным было оказать первую помощь раненым и навести порядок среди того кровавого завала, что образовался между усадьбами. Там буквально все было залито кровью, и раскисшей грязью с подтаявшим снегом. Ведь кровь проливалась на мерзлую землю горячей…

Главной бедой по мнению Ярослава было то, что у защитников убило девятерых и еще двадцать три человека ранило, в том числе двух серьезно. Немного по сравнению с той угрозой, которую удалось отвести. Но и немало. Особенно в купе с гибелью Ойвинда и всех мужчин дома Фроди. Гнездо был не таким уж и населенным городищем, здесь каждый был на счету. По мнению военного вождя, во всяком случае. Страшная зима выходила. Тяжелая. Оставалось только гадать, каким окажется лето…

Дня через два после разгрома радимичей подошло посольство из Ладоги. Из Альдейгьюборга, то есть, ибо это городище никто Ладогой в те годы и не называл. Типичное поселение свеев. И если в Гнезде еще были значимые вкрапления других племен, то в Альдейгьюборге подобного не наблюдалось. На все городище человек десять – не скандинавы. И все. Но оно и понятно – этот был крупнейший в регионе порт, через который шла перевалка грузов из северной Европы в Византию и Персию. Именно здесь скандинавские мореходы пересаживались с дракаров и кнорров на моноксилы и плоскодонки, дабы пройти по малым рекам и волокам. Вкусное место. Интересное место. Это городище было единой точкой входа, откуда скандинавы расползались по разным городищам Волжского и Днепровского путей, ежели желали здесь осесть. Поэтому их там хватало с избытком. И иным племенам в черте поселения делать было нечего от слова совсем.

Так вот – посольство.

Оно состояло из двух десятков крепких парней – сразу видно – викингов. Все в кольчужных «футболках» и со щитами, семеро даже в шлемах. Солидно. Как позже оказалось – это были дружинники ярла Ладоги во главе с его доверенным человеком – Раудом. Но это потом. А сейчас Ярослав вышел встречать гостей при полном параде и со своими дружинниками. Более того, за его спиной вольготно расположилось плотным строем дежурное отделение во главе с Малом. Почему дежурное? Так то, что на тренировку вышло по распорядку дежурным и считалось. Уже снаряженные и готовые к бою ребята в полном снаряжении для каких-либо оперативных задач. Драки успокоить, гостей встретить. Вот наш герой их и привлек для увеличения веса встречающей стороны. Ведь каждому честному викингу приятно, когда его ждет столько вооруженных людей.