Встал и начал ждать. Минуту. Две. Три. Пока, наконец Хака решился и медленно вывел своих людей метров на пятьдесят. Он прекрасно запомнил дистанцию, с которой в них полетели метательные снаряды. На нее и вышел, готовый в любой момент сорваться и удрать, как и все его люди. Стоять под таким губительным обстрелом удовольствия мало.

У ополченцев в обоймах оставалось еще по две плюмбаты. Наш герой специально постарался делать их достаточно компактными, чтобы влезала укладка из пяти штук. Но команд на готовность к броску он не давал. Тянул. Даже копья велел опустить в нейтральное положение, то есть, поставить на землю наконечником вверх.

Особенность плечевого подвеса больших круглых щитов была еще и в том, что в случае необходимости боец мог быстро и легко перехватить копье левой рукой, высвобождая правую. С классическим римским хватом или варварским кулачковым такого не проделать. Здесь или щит на землю ставить, или копье куда-нибудь прислонять, что чревато его падением и всякого рода курьезами.

Минут семь-восемь прошло такого стояния в ожидании прежде чем Хака начал заводить людей. Кричать. Подбадривать. Обещая славу и успех. Удачу и большие трофеи. Ополчение же Гнезда молчало. Это было одно из самых тяжелых его требований. Ярослав запрещал людям в строю громко болтать или кричать, дабы не прозевать приказа. Им это очень не нравилось. Ведь крик – прекрасный способ преодолеть собственный страх. Но они держались, понимая причину такого живодерства. И принимали ее. Со стороны же все выглядело так, словно ополчение боится. Ведь варвар, который не кричит и не машет лапками как дикая макака – это трус в понятиях обывателей тех лет. Вот викинги и орали, заводя себя и накручивая, набираясь смелости и ярости перед молчаливым строем «трусливых зайцев».

Наконец они пошли вперед. Сами. Без команды. Просто достигнув нужной степени накала плотину прорвало. Шаг. Два. Три. Разбег…

- Плюм-м-м-баты к бою! – Проорал Ярослав.

- То-о-о-всь!

- Бей!

- То-о-о-всь!

- Бей!

- Копья к бою!

Получилось все как нельзя лучше. Перехватить копье левой рукой. Выхватить плюмбату из обоймы правой. Метнуть ее. На все про все секунд пять от силы. Больше воздух сотрясать. Схватить и метнуть вторую – еще секунды три…

Так что первую порцию «подарков» викинги «огребли» сразу же как сорвались с места и побежали. У кого щит еще был – пытался им прикрываться, остальные принимали смерть «на грудь». Что позволило плюмбатам собрать богатый урожай. Но его не сравнить с тем, который опал на землю после второго залпа… шагов с двадцати…

Да, кто-то из викингов в запале ярости пролетел оставшееся расстояние и был быстро заколот копьем. Но таких красавцев оказалось на пересчет. Большинство же выживших пришло в полное смятение и толпой молодых лосей ломанулось обратно. К реке. К лодкам. В панике.

Хака был убит и более не пытался никого остановить. Как и клятва, данная ему теперь не удерживала пришлых грабителей от бегства. Их оставалось еще прилично – человек восемьдесят, но они уже не представляли угрозы. Добежав, сверкая пятками, до лодок они в какой-то безумной лихорадки попрыгали в них и стали уходить. Но Ярослав им не мешал. Зачем? Плюмбат у него больше не было. А даже если бы и были – все равно бы по реке бросать их не стал…

На поле же тем временем разворачивалась феерия. Самые испуганные ополченцы с дикими криками бросились добивать раненых, вымещая на них свой страх. А остальные начали чествовать Ярослава. Сняли его с коня и давай таскать на руках да подкидывать. Это ведь что получилось? Неполные полторы сотни ополченцев вышли из Гнезда и на голову разгромили три сотни викингов! Не потеряв ни одного даже раненным! Это ли не знак богов?! Это ли чудо!

Ярослав же думал о другом. Его скоропостижное венчание с Преславой многих расстроило много больше, чем он ожидал. Настолько, что, казалось, репутация его дала течь и немалую. Как любовница военного вождя эта бесплодная женщина всех устраивала, а вот как жена – нет. Теперь же, после этой новой, просто волшебной победы люди простят Ярославу все. Даже если он кобылу себе в жены возьмет или козу. С ТАКОЙ воинской удачей он может себе это позволить…

Прошла всего неделя с момента разгромов конунга-изгнанника, пытавшегося за счет Гнезда поправить свое материальное положение. Но, как оказалось, это было только начало нового беспокойного лета.

- Твою мать! – Воскликнул Ярослав, когда узнал, что с юга по реке идет крупный военный корабль. Ну, по местным меркам крупный, конечно же.

Почему викинги оставляли у Ладоги свои дракары и ходили дальше на юг на моноксилах и небольших плоскодонках? Из-за порогов на Днепре? Но ведь точно также викинги поступали и на Волге. На первый взгляд странно.  Но только на первый, потому что, чуть разузнав, все становилось на свои места. Ведь волоки между водоразделами как днепровского пути, так и волжского проходил по притокам и в верховьях. И тот же дракар пришлось бы тащить намного дальше по земле, чем крупную лодку.

А пороги? А что пороги? Да, участок довольно протяженный, но корабли при этом на берег вытаскивать не требовалось. Просто выгрузился сам. Взял концы канатов и давай прикидываться бурлаков, поднимая судно против течения. Оставив, конечно, на нем мужиков с шестами, дабы ориентировали «тушку» кораблика в потоке воды.

Медленно. Тяжело. И в какой-то мере опасно. Но не такие уж великие сложности. Главное – не спешить. И чем крупнее корабль, тем больше осторожности требовалось. Конечно, линейные ограничения оставались. Но дракары вполне пороги проходили.

Конечно, к Гнезду подходила никак не та громадина, что показана в первом экранизированном житии, известном как фильм «Викинг». Ведь византийский дромон ни каким боком не являлся галеасом Нового времени. Отнюдь. Даже отдаленно.

Ведь классический дромон это «колбаса» от тридцати до пятидесяти метров длиной и от четырех до семи шириной. С полными обводами и слабо выраженным килем. Ну и весел обычно был один ряд, но встречалось и два на самых больших экземплярах. Так что, по сути, он представлял собой типичный образец позднеантичного судостроения. Этакая либурна времен Помпея и Цезаря, только без подводного тарана. Никаких высоких и развитых надстроек не имелось и иметься не могло. А вот осадку такое судно имело куда как меньшую, чем дракар из-за существенно более полных обводов корпуса. То есть, сидело в воде не так глубоко. Из-за чего на веслах разгонялось намного шустрее кораблей викингов. В общем – классика классикой. Остатки которой доживали свои последние столетия.

- Как он тут разворачиваться то станет? – Спросил Ярослав вслух сам у себя, наблюдая как этот «водоплавающий» мерно машет веслами.

- По течению сдаст «задом» и на разливе веслами оборотится, - отметил стоящий рядом Хакон. – Но корабль дурной. На дракаре бы рулевое весло перенесли и поплыли задом наперед. А тут… одна морока.

- А ты почем знаешь? – Поинтересовался Ярослав.

- Я один раз ходил в Константинополь.

- Ясно…

Новость о прибытии византийского корабля его совсем не обрадовала. Только этих злодеев греческих здесь не хватало для полноты картины. Как бы не по его душу пришли. Поэтому, изрядно переживая, Ярослав решил собрать ополчение. На всякий случай.

Народ откликнулся. Охотно и быстро собравшись. Угрозы в том корабле никто не видел, но перечить никто не стал. Может это какие-то хитрые гости, которым требовалось продемонстрировать клыки сразу, дабы не шалили потом. Репутация Ярослава была уже такой, что вопросов по делам военным никто не задавал.

На корабле прекрасно заметили отделения, выстроенные в шесть «коробок» отделений. И совсем к городу подходить не стали. «Пришвартовались» чуть поодаль. Скинули трап. И высадили два десятка бойцов в типичном византийском ламерном доспехе, надетом самостоятельно, а не как усиление кольчуги. На голове – четырехчастные шлемы с наносниками и бармицей. А в руках большие щиты и копья. Причем щиты, судя по всему, нормальные, клееные, а не тот хлам, что предпочитали варвары в эти годы.