«Не стоит посылать к славянам священников бесноватых, одержимых дьявольским рвением, готовых ради буквы убивать. Ибо ничего кроме раздражения и отвращения к вере Христовой они не принесут на земли славян. Таковых, по трезвому разумению, и вовсе нужно ссылать на рудники, дабы всяких злодеяний не творили. Ибо в сути своей есть не только дураки слабые умом, но и к беде всех окружающих, полные сил и всеразрушающей страсти от одержимости дьявольской. От таких всегда и всюду одни лишь беды. Сюда же, к славянам нужно послать людей, способных разумением своим и гибкостью найти ключ к сердцам людей и показать на деле, а не на словах превосходство римской культуры и жизни.»

Прочитал Варда и отложил лист бересты, берясь за следующий, что шел с хорошо обозначенным порядковым номером. Дабы не перепутать.

«Также не стоит пускать лишь одних попов или попов жадных. Ни к чему кроме злобы это не приведет. Ибо церковь, лишенная здравого зерна, обращается в чудовище ненасытное, страждущее лишь обогащения за счет ограбления честных людей. Среди викингов даже поверье есть о том, что ежели в селе есть церковь, то нужно сразу идти туда. Ибо там, где людей грабит церковь больше и взять нечего. Так рассуждают язычники, ходящие в набеги на земли франков и саксов. Это не богословская болтовня. Это практика жизни, их жизненный опыт. И ограбили они очень много поселений, так что знают, о чем говорят. Посему, таких ненасытных «деятелей» также не стоит сюда присылать. А ежели по уму, то алчных священников, равно как и фанатичных, должно ссылать на рудники. Ибо дела и тех, и других ведут к лишь к волнению черни и подрывают устои державы.»

Варда отложил лист и посмотрел на Фотия. Тот молчал, внимательно рассматривая что-то за окном в удивительно чистом небе. Едва заметно усмехнувшись, фактический правитель Византии взял следующий лист бересты.

«Почему дурных священников надобно ссылать на рудники? Потому что епитимьей сыт не будешь. И такие негодники должны приносить пользу. Ибо даже в самом плохом человеке можно найти что-то хорошее, главное тщательнее обыскивать. Здесь же, по Днепру, надлежит ставить колонии, как в славные времена древних эллинов. И торговать через них с местным населением, активно общаясь с ним и, по возможности, смешиваясь браками. Ибо превосходство и богатство культурное легко ляжет на «чистый лист» первородного естества, ежели не насильно, ежели не из-под палки. И ремесло на местах плодить, дабы все варвары окрест ходили бы в эти колонии, считая их центром и средоточием всего самого совершенного и замечательного, что ни есть. А через это и об Империи станут мыслить благостно, ассоциируя себя с ней и невольно становясь ее частью.»

- Вполне разумные мысли, - наконец произнес Фотий.

- Но сколько это потребует денег! – Воскликнул кто-то у окна.

- О деньгах он тоже пишет, - усмехнувшись, произнес Варда и продолжил чтение. Переходя к самому острому и опасному в предложениях Ярослава.

А именно к вопросу о примирении с арианами и методах интеграции языческих культов в христианство целиком. В первом случае, ничего необычного. Просто найти богословский «костыль» и постараться с арианами договориться. Ибо их по Днепру было много. И было бы неплохо опираться на них в укреплении своих позиций. Языческие же культы были важны и ценны тем, что представляли собой уже сложившиеся кланы. И по уму было бы неплохо их использовать, как и те устоявшиеся формы влияния на людей, которые уже сложились. То есть, избегать вступления с ними в затяжную борьбу с непредсказуемым эффектом.

Ярослав предлагал «костыли» и заготовки для такого рода интеграций, сразу извиняясь за то, что не богослов и всех тонкостей этой работы не знает. Но опытные «болтуны» смогут повернуть все что нужно в любую сторону. Больше налегая на логические «ловушки», которые наплодили в свое время плохо образованные богословы.

Ведь все сущее в этом мире было создано Всевышним. И боги малые, что по всей Земле властвовали над народами. А значит что? Они не враги Всевышнему. Они его творения. То есть, всю эту борьбу между ними и христианами можно повернуть как становление власти сына Божьего – Иисуса Христа над малыми богами, что по гордыне своей или иным причинам не пожелали признать его законной власти. Те же, кто подчинились, стали верными вассалами сына божьего.

Бред? Полный. Но нашего героя это не остановило. И таких костылей Ярослав «накидал» прилично. Не забывая при этом обильно сдабривать их едкими замечаниями и местами весьма циничным юмором бытового толка. Про восторженное отношение к тем, кто истязает свое тело. Про грязь и чистоту. Про куртизанок и разводы. Про атлетизм и прочее, прочее, прочее.

Это был большой, детальный и очень полезный доклад, описывающий ситуацию в регионе глобально и целостно. Когда Варда закончил читать текст, в помещении не было ни одного равнодушного. Кому-то понравилось то, кто-то разозлился на это. Но все отмечали – Василий молодец. Он предложил столько интересных решений. Столько важных и полезных приемов и шагов. Очевидных, пожалуй. Но мало кто из них смотрел на этот вопрос под этим углом.

На этом совещание не закончилось. Оно длилось долго - около месяца. С перерывами, разумеется. А текст посланий был переписан на пергамент, размножен и оказался уже через полгода у всех ключевых персонажей этого собрания. И послания Василия перешли в совсем иную плоскость бытования…

Пока в Константинополе заваривалась большая каша, в Гнезде тоже не скучали. Прибыло посольство Восточно-Франкского короля - Людовика II Немецкого. Того самого, что вместе со своими братьями разорвал на куски Империю, созданную дедом – Карлом Великим.

Очень амбициозный и властолюбивый человек. Именно с его подачи земли брата Лотаря стали раздираться между Людовиком II Немецким и Карлом II Лысым, что правил на Западно-Франском королевстве. Да и мощную экспансию в земли славян именно он проводил, разгромив в конечном итоге Великую Моравию – первое собственно славянское государственное объединение.

Деятельный малый. И стратегически предельно опасный. Потому что именно его политика буквально через столетие приведет к созданию Священной Римской Империи – огромного и очень мощного государственного образования германцев. Которое определит будущее развития всей Европы на многие столетия. Так что, Ярослав хоть и был сердцем на стороне Людовика, но умом считал его своим врагом. И полагал, что дальнейший развал державы Карла Великого был бы крайне полезным делом.

Возглавлял посольство некто Бруно – сын Людовика герцога Саксонского. По своему почину он прибыл или действительно по приказу короля – не ясно. Но это было и не важно.

Где в те годы находилась Саксония? Отнюдь не у «берегов» Чехии. Она занимала такие регионы современной Германии как Нижняя Саксония, Северный Рейн-Вестфалия и Шлезвиг-Гольштейн. То есть, это герцогство являлось ближайшим соседом Фризии, где правил от имени Карла II Лысого Хрёрик. И это герцогство было самым большим и сильным в Восточно-Франкском королевстве, которое в те годы не занимало и половины земель современной Германии. Например, восточнее Саксонии лежали земли западных славян, что не подчинялись Людовику II от слова никак.

А Хрёрик был мужчиной ушлым. Сам он решал политические и военные вопросы, пытаясь укрепить свою державу. Деньги же зарабатывал с того, что держал в покое Фризию и не давал ее грабить другим викингам. Как ему это удавалось? Очень нехитрым способом. Он просто предоставлял им там базы для отдыха и вылазок на соседние территории. Еще и взымал за это плату, зарабатывая в том числе на обеспечении и подготовке таких операций.

Сам же потихоньку наводил «конституционный порядок» среди диких племен Фризии, боролся за родной Хедебю и активно участвовал в политических интригах франкских королей. И вот та самая Саксония страдала от его политики самым непосредственным образом. Да так, что и не пересказать. Викинги рвали ее на части не хуже, чем северные земли Западно-Франкского королевства, куда они, кстати, опять-таки ходили из Фризии.