Добрался до Константинополя без приключений. И сразу к брату жены, к Варде. На доклад. Прямо с кучей заметок на бересте, которые по пути ему накропал Ярослав.

Чего там сложного-то? На привале сняли несколько кусков. Очистили. Распарили над горячей водой. Зажали между двух ровных поверхностей. Тех же щитов викингов со снятыми умбонами, которых вагон набрали. И все. Пиши, как остынут. Чернил, правда, нет. Но так ведь есть тушь, которая, по сути, смесь сажи с каким-нибудь клеем. Тем же рыбным или костным. А какие сложности его сварить? Сырья-то навалом и прямо под рукой.

Немного муторно, но все одно нужно было чем-то на привале заниматься. Вот Ярослав и кропал послание «к брату» о славянах и делах в этих краях. Их-то Григорий к Варде и притащил. Прямо всем ворохом.

- Это что? – Поинтересовался Варда.

- Письмо… письма… от Василия.

- Значит его зовут Василий… – немного раздраженным тоном произнес Варда. – И зачем ты мне их принес? Какое мне дело до его писем?

- Там такое происходило… - тяжело вздохнув произнес Григорий. – Так сразу и не рассказать. Но я уверен, тебе это будет и интересно, и полезно.

- Почему же?

- Хотя бы потому, что Василий действительно сын Феофила, рожденный ему Кассией. Она, кстати, у него. Вместе с Кириллом и Константином. И поверь – любой, кто его увидит, не усомнится. Похож. Очень похож. И ликом, и характером.

- Он еще жив?

- И я, надеюсь, будет еще долго жив.

- Прости? Я не ослышался? – Прищурился, немало разозлившись, Варда.

- Давай я все по порядку расскажу, а ты уже потом сам решишь, казнить меня или миловать. Али ты думаешь, я настолько дурной, чтобы провалить дело и прийти о том докладывать? Жену бы отправил. А сам в бега, пока не остынешь.

- Хм… ну что же, попробуй. А эти... письма… давай сюда. Поглядим, что он там мне такого написал…

Ярослав писал лаконично и емко, стараясь избегать слишком сложных и больших оборотов. Все-таки на бересте особенно не развернешься, особенно «калякая» тонкой жеванной с конца палочкой. Из-за чего буквы получались не такие маленькие, как хотелось бы.

Здесь было и краткое изложение материала откуда есть пошли славяне. И описание концепции «спящих народов». И заметки по геополитике. И хозяйственные выкладки о мировых торговых путях. Причем, что удивительно, эти заметки охватывали огромные территории, касаясь даже неизведанных земель – и Китай, и Индию, и южную Африку и даже обширные земли за Атлантическим океаном. В этих заметках была даже карта мира и кое-какие пояснения по крупным течениям в Атлантике, Индийском и Тихом океане. То, что Ярослав помнил. Правда, слишком сжато и лаконично.

Остановившись, Варда отложил очередной лист бересты и посмотрел на Григория, что все это время фоном что-то «тарахтел». Благо, впечатлений ему хватало.

- Откуда он все это знает?

- Когда Кассия родила мальчика, к ней пришла женщина и предложила спасти его. Ведь Феодора наверняка убила бы младенца, стремясь обезопасить свое потомство от этого претендента на престол. Тем более, Феофил любил Кассию. Боялся и любил, страстно, горячо. Я видел его письма, показанные мне Кассией. Но это не удивительно. Феофил всегда был человеком порывистый, страстным.

- Да, - кивнул Варда. – Но ты отвлекся. К Кассии пришла какая-то женщина и что дальше?

- Ирина. Ее звали Ирина. Она принесла Кассии мертвого младенца и предложила их подменить, а ее сына увезти туда, где никто до него не доберется. И Кассия согласилась.

- И она уверена в том, что этот Василий ее сын?

- Сам он себя называет Ярославом. И да - он не верил в слова Кассии. Хотя на нем золотой тельный крест – подарок Феофила. Тот заказал два таких на рождение малыша Кассией. Один она оставила себе, другой – надела на младенца. Вот с этим крестом-то Ирина и забрала Василия. С ним же Кассия его и обнаружила.

- Она уверена в том, что этот человек Василий? – Повторил свой вопрос Варда.

- Абсолютно. И я, пообщавшись с ним, тоже в этом убежден. Ты знаешь, я много общался с Феофилом и прекрасно его помню. Даже если бы на нем не было этого креста, ошибиться было бы просто невозможно.

- Хорошо. И так. Мальчика забрали. Куда? Где его воспитывали?

- Он вырос и был воспитан у атлантов.

- У КОГО?! – Аж привстал Варда, одуревший от такой новости.

- У атлантов. Но он сам говорит о том, что это неверное их название. И Платон – фантазер, наплодивший сказок из-за того, что знал об атлантах слишком мало, да и то – понаслышке. Я его много о них расспрашивал. И Василий очень уверенно и много про атлантов говорил так, словно жил среди них. И про внешность, и про быт, и про разные особенности да имена их странные и многое иное. Такое не придумать. Он даже кое-что записал о них по моей просьбе.

Варда встал. Прошелся по комнате. Подошел к окну, потирая виски из-за внезапно разболевшейся головы. Это было все так необычно, неожиданно, странно…

В общем – на следующий день совещание продолжили в расширенном составе. У Варды собрались самые доверенные люди из числа влиятельных. Среди которых был и патриарх Фотий.

Очень интересный исторический персонаж. Родился в 820 году в Константинополе в весьма примечательной семье. Его отец – Сергий приходился племянником Константинопольского патриарха и занимал при дворе высокую должность. А родной брат матери Иоанн Грамматик был мужем Марии, сестры Феодоры, известной как супруги Василевса Феофила и регентшей при его малолетнем сыне - Михаиле.

То есть, происхождения он имел самое что ни на есть высокое. Получив ко всему прочему прекрасное образование. Светское, что примечательно. Потому как делал не духовную карьеру, а чиновничью. Так, в 845 году он был уже начальником имперской канцелярии. А в 855 годах участвовал в посольстве к арабскому халифу, отправляясь в которое он составил своему брату Тарасию послание, ставшее в последствие знаменитым как «Мириобиблион» или «Библиотека» - более или менее подробным описанием 280 прочитанных им книг. По тем годам – невероятно много! Большинство ученых мужей IX века даже в мечтах своих такого количества книг не видели. О том, чтобы про читать их и хоть как-то осмыслить и речи не шло.

В 855-856 году вдовствующую императрицу Феодору оттеснил от регентства ее брат Варда. Этот выдающийся политик и военный деятель, покровитель наук и образования сразу же оказался в конфликте с патриархом Игнатем, сторонником Феодоры. Закончилось все банально. Игнатия обвинили в государственной измене и позволили бежать. А на его пост Варда поставил своего человека – Фотия. Насквозь светского царедворца, которого за шесть дней провели от чтеца до архиепископа.

В самом недалеком будущем это выльется в учреждение так называемой Мангавской школы – первого высшего учебного заведения в мире. И далеко не богословского толка поначалу. Ведь первым его ректором будет Лев Философ – знаменитый ученый математик и механик своей эпохи. Создавший, например, световой телеграф, передававший сообщение от границы с халифатом до Константинополя за час. Он, кстати, тоже присутствовал на этом совещании. Всего же здесь собралось девятнадцать человек, включая самого Варду и Григория.

Сели. И стали читать да обсуждать послания Василия. Время от времени теребя Григория объяснениями и деталями.