Когда я продолжил цитировать Высоцкого, развивая успех первой фразы про «а мне в Одессу надо позарез», которую я чуть изменил, он аж со скамеечки вскочил и чуть ли не полчаса читал мне вслух стихи, часть из которых я даже не знал. А у меня, на минуточку, была полная коллекция записей в MP3, включая концертные, и несколько книжек. Я вытащил из кармана оранжевый футлярчик от Киндер-сюрприза, куда дома насыпал песку с самородками, и высыпал старику на ладонь. До этого она чуть тряслась. Не ходуном ходила, конечно, но заметно. А лишь стоило золотинкам приземлиться на сухую, глубоко изрезанную линиями ладонь с буграми мозолей, навечно вбитых в кожу тяжким трудом — замерла, как у стендового стрелка. Владимир Иванович вытащил из внутреннего кармана очки с толстыми линзами, разогнул дужки и чуть сощурившись посмотрел на золото, держа их на манер лорнета.

— Доброе золотишко, чистое. И много его там, слово даю! Надо реку или ручей искать, что из горы течет, — он поистине преобразился. Руки не дрожали, голос помолодел, осанка поменялась, и всё прямо на моих глазах.

— Есть там место такое. Пещера или грот здоровенный, вход на уровне второго-третьего этажа, снаружи — скала голая, нипочем не найти. Вот там-то внутри ручей и бежит. А внизу на полу такое — не опишешь в словах! Как будто древний город золотой, только миниатюрный. Башни, мосты, площади…

— Слыхал про такое, один раз довелось и самому увидать. Пришлешь фотокарточки или запись? — дед бережно ссыпал с ладони крупинки и зернышки, осторожно помогая узловатым большим пальцем другой руки, в которой держал мою дурацкую пластмассовую емкость. Я б еще в целлофановом пакете догадался принести пробы корифею!

— Конечно! В первый раз был без телефона. Подумал — зачем он мне, раз связи нет? Но на будущей неделе там мои ребята будут, они пришлют. Куда Вам отправить? — я изо всех сил пытался заставить себя поверить в то, что говорю с живой легендой. Получалось так себе.

— Вова!, — Владимир Иванович позвал молодого, которого оставил прибраться на могиле, когда мы отходили к скамейке. Тот послушался без разговоров, — дай парню мой номер, он обещал занятные снимки отправить. Это внук мой, Володя. А это Дима Волков, месторождение перспективное нашел.

Мы с внуком пожали друг другу руки. От былого недоверия или неприязни в его взгляде не осталось и следа. Видимо, в их семье не принято было в чем-то противоречить деду или сомневаться в его словах. Но, глядя на этого старика становилось ясно, что по-другому и быть не могло.

— И продай ему «Чомгу», — продолжил Владимир Иванович.

— Почём?, — только и уточнил Вова.

— Ну, сколько она стоит — за то и продай. Это фирма моя, — пояснил мне легендарный основатель артели, — Там озерцо рядом, в нем чомги было, пока не повыбили всю — тьма! Чомга — это утка такая забавная, с прической. Жи́ла-то небольшая была, выбрали давно, а лицензию продлили. Гляди, без фондов, без техники, только фирму с лицензиями продаю. Да сами разберетесь, не маленькие! Держи, Дима, — и он протянул мне цилиндрик с золотом.

— Я не обижу Вас, Владимир Иванович, если попрошу его себе оставить, как подарок? Вы когда на золото глядели — у Вас даже морщины разгладились, будто давнее вспомнили, друзей, хохмы старые, — остановил я его ладонь.

— Так и есть, вспомнил. Ну спасибо, удружил, угадал с подарком. Давно таких хороших проб не видал. И хватит «выкать» мне уже! Сам же говорил, с Северов недавно? Там на «Вы» только с прокурорами говорят, понимать должен! — третий железный старик в кругу моих новых знакомых был старше первых двух, но крепостью духа их, пожалуй, мог и превосходить.

— Спасибо, Владимир Иванович, за науку, за советы и за помощь! Мы с Володей тогда с бумагами разберемся, а снимки, думаю, уже к концу недели пришлю.

В общем, неожиданно удачно съездил на кладбище, сроду такого не было. Когда Владимир Иванович услышал про то, что деньги пойдут на развитие поселка, и что первым действием будет ремонт аэродрома и отправка к морю всех детишек — не поверил. Довольно долго пристально разглядывал меня, нахмурившись. Но, видимо, понял что-то важное для себя, улыбнулся светло и хлопнул мне по плечу ладонью, да так, что едва из сустава не выбил.

Я законтачил Лорда на Володю Дымова, еще подумал, что он брюзжать начнет, что опять его работой пригрузил. Но когда Серега узнал, с кем я поутру беседовал на кладбищенской скамеечке — аж зашелся. Оказалось, его покойный отец был страстным поклонником Высоцкого, и книжку легендарного золотодобытчика он сам тоже читал с восторгом. Пришлось пообещать, что на следующую встречу, если она состоится, я возьму Ланевского с собой — книгу ту у автора подписать. У него, как он рассказал взахлеб, были мемуары с автографами Ширвиндта, Смоктуновского, Смехова, Юрского, Рязанова и Янковского, и это только те, кого он выдал первыми, залпом навскидку. Условились, что поедем вместе и на подписание документов о продаже «Чомги», и если потом будет оказия встретиться с легендарным дедом — тоже пойдем оба. Был и забавный момент:

— Только смотри, Серег, если можно сделать так, чтобы фактическим владельцем был я, но при этом ни в каких выписках и реестрах не значился — то надо именно так. А то меня начинает слегка беспокоить, когда при мне чужие важные дяди начинают мои деньги считать.

— Знаешь, Дим, — Лорд помолчал почти минуту, и начал торжественно — как однажды сказала Её Величество королева Великобритании и Северной Ирландии, Глава Содружества и англиканской церкви Елизавета Александра Мария Вторая своему шустрому не в меру внучку Гарри: «Не учи баушку джин пить!».

И мы оба захохотали. Ведь и вправду, ученого учить — только портить. Куда там во все эти слияния и поглощения — да мне, с моими талантами находить сомнительные приключения себе и всем вокруг?

А Ланевский еще озаботил меня новостью о том, что над нашим общим, но в первую очередь лично моим планомерно-всесторонним обогащением бьются уже полтора десятка толковых ребят. Он нанял бы и настоящих звёзд, но, во-первых, пока масштаб не тот, а во-вторых, специально обученные профи предпочитают офисы в пределах Садового, а лучше — Бульварного кольца, гибридный график, машину с водителем и ДМС со стоматологией. Вот же не было печали? Пришлось дать ему добро на поиск подходящих вариантов по помещению, но только после того, как у нас будет «Чомга», и когда он разложит мне свои прикидки по расширению, да так, чтобы даже я понял. Просто так лечить зубы и катать на бизнес-классе эффективных менеджеров я не могу себе позволить — не отрасли еще нужные нейронные цепочки, у меня от таких расходов сразу что-то стучать начинало. Не то пролетарская ненависть в душу, не то пепел Клааса в сердце, не то моча в голову.

Под колесами тихо шуршал МКАД, потому что помимо меня по нему снова ехали все, и от этого — очень медленно. Ситуативный подбор неожиданных песен от Яндекс Музыки сегодня превзошел сам себя, порадовав поочередно Трофимом, Арией и Тутэйшей Шляхтой. Теперь же аудиосистема передавала мне какой-то задорный кавер на Бруно Марса и песню «Миллиардер». Вполне актуально, полагаю, но предпочел бы послушать эту композицию в других условиях и в другой локации. На берегу теплого моря, например. Или в каком-нибудь уютном семейном ресторанчике старого городка, хоть турецкого, хоть греческого. Да дома, в конце концов, в удобном кресле, на заднем дворе, возле любимого цепного казана. Но точно не в железной банке, среди тысяч таких же железных банок на горячем черном дне давно высохшей бесконечной реки имени Юрия Михалыча Лужкова. Тут машину легонько качнуло. Сперва не сообразил, что произошло, но глянул по зеркалам — и стало понятно, что быстро я отсюда не выберусь. Позади меня на «аварийке» стоял темно-синий кабриолет BMW. И оттуда выходили две барышни.

Я нажал на красный треугольник, и поворотники заработали синхронно, с негромкими ритмичными щелчками. Вытянул ручник и вышел на суховато-кислый воздух МКАДа. В лицах автолюбителей, объезжавших наш внезапный моргающий тандем, не было, казалось, ничего человеческого. Неожиданно пришла на ум фраза старого Откурая: «зло наказывают злом, а на добро отвечать добром забывают». В конкретном случае ее можно было развить: а еще винят во всех бедах кого угодно, кроме себя самих, и готовы сожрать ближнего при любом удобном случае. Или обгадить. Хотя бы мысленно. Как бы то ни было, сочувствия в глазах соседей по дорожному стоянию и медленному движению не было ни грамма. Были злоба, любопытство, досада и презрение.