Ему понадобилось около двадцати минут, чтобы преодолеть заснеженные луга и добраться до уреза воды, где стояла на якорях лодка Джада.

Сэм шел опустив голову, шел навстречу жгучему ветру, несшему каскады снеговой пыли. В одной руке он держал небольшой фонарь с железной ручкой, как у кофейника. В отличие от электрического фонарика, который бросал бы перед собой конус яркого белого света, этот отбрасывал лишь маленькое оранжевое пятнышко на снег почти под самыми ногами Сэма.

После пяти часов, проведенных за отвинчиванием болтов, соединявших сиденья с полом автобуса, руки Сэма горели так, что от них можно было бы зажигать лучину. Костяшки пальцев кровоточили в тех местах, по которым ударял сорвавшийся с гайки ключ. Кулаки ныли от случайных ударов о железные стенки. Время от времени Сэм перекладывал фонарь из одной руки в другую, а затем поворачивал первую ладонью вверх, чтобы она могла ощутить благодетельную прохладу снежинок. Ледяные снежинки падали на покрытую волдырями кожу, и это было настоящее наслаждение. В нем было даже нечто сексуальное.

Кругом было пусто.

Ни единого дома.

Единственный звук – тихое похрустывание снега под ногами Сэма.

Он перебросил фонарь в правую руку.

Насколько он мог судить, с дороги он не сбился. Путь шел под уклон. До амфитеатра еще три-четыре минуты хода. До реки и лодки Джада – меньше полминуты или вроде этого.

Сэм пошел быстрее.

Поля своей шляпы Сэм опустил совсем низко, чтобы снег не попадал в глаза и не запорашивал их.

Уже несколько раз Сэм напоминал себе, что в такую погоду можно прямо врезаться в Синебородого, даже не узнав, кто это такой.

И что тогда?

Короткая схватка, кровь Сэма, запятнавшая чистый снег?

Но причина того, что он оказался здесь, была вполне основательна.

В 1865 году электрические кабели можно было достать лишь для телеграфных систем, которые передавали точки и тире азбуки-Морзе от города к городу. На ферме кое-что было, но сейчас потребность в кабеле резко возросла.

Джад сказал, что парочка катушек была у него на лодке, причем, насколько он знает, Синебородый, который ограбил вчера судно, их с собой не забрал.

Само суденышко пока пришлось оставить без присмотра – Джад и Дот переехали на ферму до тех пор, пока опасность не минует.

Или мы, или они,мрачно думал Сэм.

Когда он уходил с фермы, люди работали там как безумные.

И уже вырисовывался довольно странный набор машин – своего рода мутантные фениксы, сотворенные из остовов автобуса, фургончика мороженщика и легковых машин.

Много лет назад в руки Сэма попала книга под названием «Сумасшедшие изобретения». Сэму очень нравилось сидеть в своей спальне со скрещенными ногами и медленно листать страницы, по очереди рассматривая каждое из этих странных деяний человеческого гения.

Конечно, это не были настоящие изобретения, действовать они вряд ли могли. И если бы вы решили осуществить их на практике, вас наверняка отправили бы в дурдом. Это были рисунки и чертежи машин, которые позволяли совместить несколько почти несовместимых действий. Таких, например, как ванна, снабженная мотором, колесами и рулем, которая позволяла вам отправиться за покупками, сидя в горячей мыльной воде. На рисунке изображался весьма жизнерадостный мужчина, который, сидя по грудь в мыльной пене и растирая спину с помощью щетки с длинной ручкой, одновременно выбирал себе нужные вещи в супермаркете. Другим любимцем Сэма было изобретение, позволявшее читать книгу, одновременно выводя на прогулку собаку. К ошейнику собаки крепилось нечто вроде рога единорога, а к концу последнего с помощью зажима подвешивалась книга, которая находилась на уровне глаз человека. Иллюстрация изображала весьма респектабельную леди, которая выводила своего пуделя на прогулку в сад, одновременно читая интересный роман.

Машины в амбаре сейчас внешне очень напоминали эти «безумные изобретения». Многие имели короткие широкие крылья, сделанные из легкого дерева, вырванного из полов фермы. Неужели Карсвелл в каком-то фантастическом сне почерпнул идею, которая заставит эти машины летать? Единственным сиденьем в автобусе было теперь сиденье водителя. Когда Сэм уходил из амбара, Джад и еще двое мужчин сооружали то, что должно было выглядеть как огромный ящик, возведенный вокруг этого сиденья, сделанный из прочных дверей дворовых построек фермы.

Карсвелл сказал, что все объяснит в должное время. Но Сэм понимал, что определять, когда наступит это время, будет тот же Карсвелл.

Сэм достиг бывшей автостоянки. Снег падал густо и скрывал вид на реку, но он знал, что уже почти на месте.

Сэм ускорил шаги.

Чувство одиночества и незащищенности не покидало его. Врата Времени, которыми пользовались варвары, чтобы проникать в 1865 год, находились всего лишь в миле вверх по течению. И хотя Синебородые вряд ли атакуют раньше, чем дня через два, но они вполне могли выслать разведывательные патрули.

Сэм пересек автостоянку. Снег был плотный и ровный.

Когда Сэм достиг входа в амфитеатр, он остановился и заглянул внутрь.

И тут же отшатнулся.

На дне амфитеатра стояли фигуры. Около дюжины.

Синебородые!

Такова была его первая мысль.

Сэм быстро прикрутил фитиль фонаря так, чтобы осталось лишь крошечное пятнышко света, которое не могло выдать его местонахождение. Затем он осторожно глянул через край.

Если это начало нового нападения, ему придется бежать изо всех сил обратно на ферму, чтобы предупредить своих.

А про то, что ему делать дальше, Сэм даже думать не стал. Осторожно подняв голову над краем амфитеатра, он смотрел вниз. Ветер нес ему в лицо рой острых жгучих снежинок. Он насчитал одиннадцать фигур. Но это были не Синебородые.

Сначала он узнал Ролли. Ярко-красные волосы Ролли и его оранжевый комбинезон делали его фигуру легкоузнаваемой. Казалось, что тот дает остальным какие-то инструкции.

Но кто же это такие, черт бы их побрал?

На горожан из Кастертона они не были похожи. Да и какой смысл горожанам тащиться сюда из города?

Сэм стер с лица запорошившие его снежинки и стал наблюдать дальше.

Все были тепло укутаны, чтобы спастись от вьюги. Когда глаза Сэма немного привыкли к темноте, он узнал еще одну фигуру.

Он узнал ее по длинным прядям светлых волос, которые ветер трепал, бросая в разные стороны.

Николь Вагнер. Так оно и должно было быть. Но какого черта... Затем он вспомнил странную встречу Ли и Николь в лесу. Он вспомнил, что она теперь одна из Лиминалов – так Ролли называет тех, кто живет в Лимбо – вне потока настоящего времени. Знал Сэм и о том, что во время последнего прыжка во времени Николь срослась с каким-то животным.

«Значит, она пряталась где-то здесь все это время, – подумал он. – Стала настоящим изгоем».

А вон тот крепкий мужчина очень похож на человека, у которого из щеки под глазом торчала птичья голова...

Что же они тут делают?

Почему они разговаривают с... Нет, почему это Ролли вроде обучает их чему-то? Здесь, в амфитеатре, в эту вьюжную зимнюю ночь?

Все это было Сэму не более понятно, нежели те невероятно странные машины, которые сейчас обретали новые формы в амбаре на ферме.

Закончив разговор, Ролли распрощался с каждым Лиминалом по очереди, уважительно пожимая им руки.

Сэм спрятал фонарь на верхней части склона и соскользнул вниз, надеясь остаться незамеченным за линией кустов.

Сидя там, он рассматривал одетые в лохмотья фигуры, которые берегом шли вверх по реке.

Насчет Николь он был прав. Она прошла мимо него, держась за руку высокого стройного белокурого молодого человека. Наклонив головы, чтобы лучше противостоять ветру, они скрылись за снежной завесой.

Из-за густого снега он не мог хорошо разобрать черты лиц остальных. К своему удивлению, он уловил звуки, похожие на гудение пчелиного роя, когда мимо него прошел один из Лиминалов. Кстати, лицо этого человека было почему-то совершенно сине-черное, так что Сэм не смог разобрать, была у него борода или нет.