Вот тогда-то Сэм и понял, откуда исходит этот свет.

Впереди прямо на траве лежало нечто, похожее на банку от пива. Она горела ярким голубоватым светом, а из дерна, на котором она валялась, поднимались многочисленные струйки белого дыма.

«Зажигалка!» – подумал Сэм. Вместе с мощными фугасными бомбами бомбардировщики сбрасывали и «зажигалки». Они были чуть крупнее пивных банок, заполнялись легковоспламеняющимися химикатами, их сотнями сбрасывали на города, чтобы поджигать здания и превращать целые кварталы в угли и пепел.

Другой точно такой же снаряд лежал на дороге прямо перед Сэмом. Он тут же вспыхнул голубым пламенем, разбрасывая искры, поджигавшие траву.

Сэм снова рванул вперед, время от времени поглядывая на бело-голубую рубашку девочки, которая пыталась спрятаться между могильными памятниками.

Что бы ни случилось, а Сэм не позволит этому безумному убийце схватить девочку.

Теперь это стало для Сэма чем-то вроде священного долга. И больше ничто уже не имело значения.

Если он спасет девочку, он сможет изменить историю. И тогда может появиться шанс, что они спрыгнут с этой проклятой дьявольской карусели, которая волочит их сквозь время.

Кроме того, случилось нечто еще более важное, более фундаментальное. Ему необходимо спасти эту малышку. Он не имеет права допустить ее убийства, не даст ей пойти по следам матери и отца.

Он достиг ограды кладбища и тут же услышал грохот взрыва, донесшийся со стороны поля на другой стороне дороги.

Хотя Сэм ничего не видел, но взрывная волна все же догнала его.

Он оглянулся.

Монстр со своими змеями на лице все еще гнался за ним.

«Чем можно, черт побери, остановить этот Джагернаут»? – мрачно подумал он. Этот воин сам похож на танк.

Сэм хоть и был слегка контужен последним взрывом, но быстро добежал до ограды. Она состояла из металлических имитаций копий, заканчивавшихся острыми плоскими наконечниками. Надеясь не поскользнуться и не повиснуть на них, Сэм полез на ограду.

На кладбище несчастная испуганная девочка все еще пряталась за памятником. К сожалению, она была видна как на ладони.

Надо схватить ее и бежать изо всех сил. В любом случае он должен отыскать ей безопасное убежище.

За его спиной монстр преодолевал ограду. В свете зажигалок широкое лезвие топора отливало синевой. А над головой ревели самолеты.

Еще одна волна нацистских бомбардировщиков. Их моторы звучали как плохо отрегулированные двигатели мотоциклов.

Прожектора шарили в разрывах облаков. Часто звучали залпы зенитных установок.

Сэм уже почти догнал девочку, когда услышал крик. Голос был женский, рассерженный.

Он оглянулся и увидел Рут, которая стояла, растопырив руки, как будто хотела поймать непослушного цыпленка.

Глаза у Сэма чуть не выскочили, когда он увидел, что Рут загораживает дорогу монстру, вооруженному топором.

– Лежи и не двигайся, – шепнул он девочке, прятавшейся за могильной плитой. – Я сейчас вернусь. Ш-ш-ш...

Он не мог позволить этой тоненькой девушке из Женских вспомогательных сил встретиться один на один с монстром.

А монстр уже остановился и в некотором удивлении смотрел на Рут, вероятно, прикидывая, каким оружием может располагать эта маленькая женщина, чтобы остановить его?

Вся эта сцена была ярко освещена бело-голубым светом многочисленных зажигалок, разбросанных вокруг.

Ядовитый дым щекотал ноздри Сэма. Сзади он слышал чихание девочки.

Монстр поднял топор, намереваясь снести голову Рут.

Сэм, опустив голову, мчался вперед, надеясь успеть, покрыв пятьдесят ярдов, врезать монстру плечом в бок и тем самым покачнуть его. Если же удастся сбить его с ног...

Но ему удалось сделать лишь несколько шагов.

Земля взметнулась ввысь темной колонной прямо перед Сэмом.

Он не только остановился, его отбросило назад с невероятной силой, которая ударила его в грудь, будто мощный грузовик.

Он падал, взрывная волна давила ему на ребра, но он уже знал, что произошло. Бомба упала прямо перед ним, подняв в воздух дерн и обломки могильных плит.

Дыхание еще не полностью вернулось к нему, но он уже стоял на ногах.

Впереди дымилась воронка.

– Рут... Рут...

Кричать было почему-то больно.

Но он все равно кричал:

– Рут!..

Воронка вполне могла вместить в себя средних размеров семейный автомобиль. Ее окружал валик упавшей сверху земли. Из глубины воронки шел дым.

– Рут? -Двигаясь точно пьяный, Сэм обошел яму по периметру, не отрывая глаз от дымящегося кратера. – Рут?

Он оглядел кладбище. Большинство могильных плит лежало на земле.

А с темного неба продолжали падать стебли травы, унесенной вверх взрывом. Теперь трава плавно опускалась вниз.

Зеленый снег. Он снял стебелек со своей груди и удивленно поглядел на него.

И тогда он заметил еще нечто – похожее на кусочек фольги, прилипший к его рубашке.

Он тронул фольгу пальцем.

Острая боль пронзила все тело и замерла где-то в мозгу.

Он снова дотронулся до серебристого кусочка.

Снова та же боль.

Понимание медленно добиралось до мозга.

Этот серебристый кусочек металла был осколком, шрапнелью, которая вонзилась ему в грудь после того, как бомба взорвалась.

Он поглядел на пальцы. Кровь.

На земле валялся какой-то предмет размером со «Сникерс». Головка змеи, срезанная осколком с головы монстра. Из пасти безжизненно свисал раздвоенный язык.

Сэм отбросил ее.

– Рут?

Голос звучал глухо, он слышал его как сквозь вату. Взрыв повредил ему слух.

– Рут?

Несколько шагов вперед – и Сэм увидел изогнутый торс и члены, мертво свисающие с кладбищенской решетки. На копьях, как будто специально уложенное, висело поперек ограды тело напавшего на него монстра.

На дороге валялся, отброшенный туда взрывом, боевой топор. Наконечники копий ограды прошли сквозь живот монстра. Острые концы, окрашенные кровью, торчали из одежды убийцы.

Хотя Сэм видел, что грудь монстра вздымается и опадает слабыми вздохами, но сознания уже не было.

Монстр умирал.

– Рут!

Сэм повернулся и пошел обратно к воронке. Он увидел множество людей, возникших из темноты. Каски полицейских, бойцы Гражданской обороны, медики из «Скорой». Один из них осторожно прижимал к груди девочку.

Даже с большого расстояния Сэм видел, что она невредима.

Сейчас на этой девочке было сосредоточено всеобщее внимание. Сэм не слышал слов, но он их прекрасно мог вообразить. Девочке обещали всю любовь и всю заботу, на которую способны люди. Теперь она принадлежала им, она была частью их мира.

А Сэм уже не чувствовал себя частицей их мира.

Их жизнь, их битвы, их трагедии будут продолжаться, но он не станет вносить в них свою лепту. И не станет влиять на них. Он был как футбольный игрок, которого заставили уйти с поля, не доиграв игру.

Остальная команда будет продолжать комбинацию, но уже без него.

Он снова подошел к краю воронки. И опустился на колени.

Из раны в груди толчками шла кровь, но он ее уже не ощущал.

И звон в ушах тоже стихал.

Мир становился каким-то зыбким. Реальность теряла четкость очертаний.

И снова его взгляд упал на бровку воронки, состоявшую из земли и обломков камней.

Из обломков он извлек кепи.

Эмблема была ему незнакома, но он знал, что она означает.

– О, Рут, – шепнул он. – О, Рут... Мне так жаль... Из-за меня ты опоздала на свой поезд.

Его тело содрогнулось.

– Прости меня. Рут...

А затем, еще когда его кровь капала на изодранное кепи, мир, казалось, бешено рванулся у него из-под ног.

И оказалось, что он уже не здесь.

Он стремительно падал.

В какое-то другое место. И в другое время.

Прошло лишь полчаса, если считать от последнего прыжка во времени, когда Сэм и Николь вошли в помещение музея в Гостевом центре. Как они и предполагали, трупы уже исчезли.