– Жертвенную чашу! – резко скомандовал некромант.
Рыжий метнулся куда-то в сторону и вернулся с чашей из черепа, оправленного в золото. По крайней мере, моя кровь будет слита в драгоценный сосуд, а не в первую попавшуюся консервную банку. Слабое утешение, но другого нет. Затем настала очередь треноги с жаровней горячих углей. Приспособление явно собирались использовать для воскурения благовоний. Его установили точно по правую сторону от большой кафедры, для удобства некроманта.
– Ну, кажется, все, – удовлетворенно вздохнул Дельфициус, по-хозяйски оглядывая созданную композицию.
Прямо художник в творческой мастерской.
Тимофей устроился рядом с учителем, как рыжая неказистая копия некроманта. Видно было, что он изо всех сил пытается подражать мастеру, но выходила скорее нелепая пародия.
Паника во мне улеглась. Она уютным клубком свернулась где-то в глубине, готовая возродиться вновь в любой момент и выжидающая случая. Почему-то стало совершенно все равно, что произойдет со мной дальше. Лишь бы быстрее. Надоело лежать на жертвенном камне привязанной как ягненок.
– Что ж… – Дельфициус довольно потер руки и открыл свой фолиант. – Пожалуй, начнем.
Он водрузил золотое пенсне на нос и прочистил голосовые связки, словно певец перед распевкой. Тимофей мягко скользнул за свою кафедру и проделал те же манипуляции, только пенсне у него не было, поэтому ученик просто с важным видом почесал переносицу.
– Страница триста три, второй абзац сверху, – возвестил некромант.
Рыжий пригладил непокорные вихры и зашелестел страницами. Некромант в очередной раз поправил пенсне и начал читать. Слова древнего языка слетали с его уст и гулким эхом отдавались в каменных стенах. Да, акустика в помещении была хорошая. Интересно, для чего оно построено? Не для концертов же.
– А о чем-нибудь более умном ты подумать можешь? – ехидно поинтересовался Ахурамариэль.
«Например?» – заинтересовалась я.
– Например, подумай, как сбежать раньше, чем тебя зарежут, как скудоумную овцу на бойне, – вызверился он.
Я задумалась. Ахурамариэль прав. Надо бежать. Но как? Колдовать я не могу, никто на помощь не спешит. Удивительно, женихов хоть в бочках соли, а спасать никто не собирается. Может, лошадь белую найти не могут?
– Почему белую?
«Как почему? Принцам по должности положено спасать девиц непременно на белом коне».
– О боги! Ну почему меня угораздило попасть в тело любительницы сказок?! – театрально воскликнул клинок.
«Не нравится – можешь съехать», – отрезала я.
Меч понял, что перегнул палку, и решил зайти с другой стороны.
– Ты находишься в плену предрассудков. В наше время гораздо проще нос к носу повстречать огнедышащего дракона, чем увидеть спешащего на помощь принца. То ли принцев стало меньше, то ли им просто лень, рискуя жизнью, спасать похищенных девиц, когда вокруг множество дам вовсе не нуждаются в самовывозе из чьего-то логова, и драться ни с кем не надо – хоть сразу к алтарю. Поэтому спешу еще раз напомнить древнюю мудрость, которую никто не отменял: спасение утопающих – дело рук самих утопающих.
Тем временем голос некроманта усилился, окреп, загудел металлом. Ему вторил более звонкий речитатив ученика. Правда, Тимофей часто не совсем точно произносил некоторые слова, но общего впечатления это не портило. Вдруг Дельфициус сделал эффектную паузу и резким взмахом старческой руки швырнул на горячие угли щепотку какой-то дряни. Густой, жирный дым повалил во все стороны. Мы дружно закашлялись. Эта гадость, называемая по недоразумению «благовоние», попадая в нос, вызывала безудержный чих вперемешку с надсадным кашлем, глаза нещадно слезились, а из носа текло. Ей-богу, гораздо гуманнее было придушить меня подушкой – я приняла бы смерть с благодарностью, – но, похоже, они решили еще и пытать перед смертью. Садисты.
Когда дым немного рассеялся, Дельфициус шумно высморкался в сомнительной чистоты носовой платок, поправил сбившееся на кончик носа пенсне и взял в руку жертвенный нож. Просто удивительно, каким огромным смотрится лезвие, когда его подносят к твоей руке с твердым намерением вскрыть вены. Клинок показался мне размером с мачете.
Дельфициус спокойно (а чего ему волноваться, не его же кровь обагрит жертвенный алтарь!) приложил нож к моему запястью. Я невольно дернулась. Сталь оказалась холодной.
– Не дергайся, – осклабился некромант. – Еще порежешься.
Это он шутит так, что ли?
Он чуть-чуть поднял лезвие, замер на мгновение и полоснул прямо по венам. Резкая боль – и кровь потекла темным ручейком прямо в выдолбленное углубление. Это был последний шаг, круг замкнулся.
Я тысячу раз чувствовала, как закрывается круг, но сейчас все было иначе. Магия оказалась холодной на ощупь и несла с собой запах могильного тлена и смерти.
– Ты еще всплакни, – зло предложил Ахурамариэль. – После будешь писать книгу «Как я была жертвой злобного некроманта». Сейчас надо о другом думать. Ну сделай же что-нибудь! Не лежи бревном!
Но на меня нахлынула какая-то апатия, и глас вопиющего меча на подвиги не вдохновлял. Я глубоко вздохнула и прислушалась к ощущениям организма. Боль в запястье была ноющей, саднящей и какой-то далекой. Короче, терпеть можно. Мысли текли ровно и неторопливо, как спокойная полноводная река с тихим течением. Вот сейчас помру, и никто не узнает, где могилка моя, никто не пойдет за гробом, никто не станет плакать и кидать цветы на белый саван… У меня и гроба-то не будет…
– Тьфу! – в сердцах сплюнул меч. – Сентиментальная идиотка!
«Попрошу относиться с уважением к моим душевным переживаниям», – насупилась я.
– Вместо того чтобы предаваться душевным страданиям, лучше вглядись в окружающее действо. Вон Дельфициус мечется, как кошка на раскаленной крыше. Похоже, что-то пошло не так.
Я растерянно моргнула и огляделась по сторонам. Дельфициус ожесточенно листал свой фолиант. Заскучавший Тимофей не смел лезть с вопросами к учителю и скучал, пиная ножку медной треноги.
– Может, я что-то не прочел? – кусал в исступлении губы некромант. – Да нет… Я все прочел… Не понимаю! – Маг принялся заламывать руки. – Я нашел этот фолиант!.. Я чуть не погиб, доставая его! Я унижался! Пресмыкался! Пошел на сделку с этой эльфийской идиоткой, жаждущей мирового господства! Я собрал благовония, нашел подходящую жертву… И что?! Все пошло прахом?
Некромант нервно заметался внутри круга, как пойманный в коробку таракан.
– Да-а-а, – задумчиво протянул Тимофей. – Все просто дракону под хвост…
При словах ученика маг подпрыгнул на месте, будто кто-то ткнул его шилом в филей.
– Точно! – возвестил он, бешено тараща глаза на побелевшего от ужаса парнишку. – Дракон! Как же я сразу не догадался… Для такого сложного заклятия нужна не жертва… а супержертва! Тимофей, иди в темницу и приведи сюда Змея. Будем его в жертву приносить.
Ученик поборол страх и поинтересовался:
– А че я-то?
– А кто? Я?
Рыжий шаркнул ногой по каменной плите, но с места не сдвинулся.
– Тимофей! – Некромант угрожающе навис над учеником. – Приведи Змея!
Парнишка насупился и поплелся было в сторону двери, но наткнулся на контур круга как на невидимую преграду и остановился как вкопанный.
– Тимофей! Я кому сказал?!
Парнишка вжал голову в плечи, шмыгнул носом и сообщил:
– Вы же не прочли заклинание завершения.
Каждый уважающий себя маг прекрасно знает, для чего чертится защитный круг. Знает и то, что покидать его без завершения заклинания никому не рекомендуется. Были случаи, когда не вполне сформировавшийся демон просто порвал магов на множество кусков. Тимофей помнил об этом, чем вызвал мое невольное уважение.
– Не говори ерунды! – Некромант побагровел и принялся надуваться, как будто кто-то накачивал его насосом. – Здесь не требуется заклинание завершения. Магия не сработала. Иди, я тебе сказал.
Тимофей вжал свою рыжую голову в плечи, но с места не сдвинулся, стоял насмерть. Дельфициус четко осознал, что сдвинуть ученика с места можно только на буксире, и топнул ногой с досады. Ну почему такой грандиозный замысел может сорваться из-за нерешительности суеверного дурака! Вот и набирай после этого деревенских парней в обучение. Некромант демонстративно прошествовал до меловой линии и… остановился. Смех смехом, а вдруг и правда вызванное из темного небытия нечто кровожадно поджидает своего создателя где-то за чертой. Бр-р-р… Старик невольно вздрогнул от страха.
