Мутант не стал сразу плевать, видимо, оценил дистанцию и направился к нам, подпрыгивая и довольно резво приближаясь.

Выбравшись из воды по щиколотку, он остановился и снова начал давиться блевотиной.

Бросив взгляд на девушку, я увидел, что щит она не бросила, держа на весу так, чтобы плавящая кислота стекала подальше от стоп. Происходящее, наверное, поразило ее больше любых теорий пацифизма, потому что тошноплюй потерял человеческий облик, а на категорию зверушек никогда и не тянул.

На монстров любовь Марии ко всему живому точно не распространялась, а потому она смогла проявить весь свой спортивный талант: зарычав-застонав, она зигзагом рванула на зомби и с размаху метнула в него огрызок стола…

…да так удачно, что вся вырвавшаяся из пасти твари блевотина, срикошетив от стола, окатила самого мутанта!

Кислота размазалась по морде тошноплюя и залила глаза. Сергеич, сиганувший в сторону, отбежал от греха подальше. Маша тоже отскочила и стояла, часто дыша и не сводя глаз с уродливого бездушного.

Я был к нему ближе всех, надеясь, что кислота разъест морду зомби. «Активность» его начала падать — судя по беловатому дымку и шипению, мои чаяния оправдались.

— Сергеич, валим утопленника! — позвал я электрика. — Лучше шанса не будет!

Горбачев нанес первый удар: подкрался сбоку, полоснул зомби по шее — и сразу отпрыгнул. Из раны хлынула бурая гнилая кровь. Бездушный неловко, как тюлень, рванул туда, где Сергеич только что стоял, и шлепнулся набок, чиркнув пузом по дну.

Я атаковал сзади и вогнал «Дырокол» в брюхо, одновременно нанося удар битой по воспаленной, покрытой буграми голове. Жадничать не стал, после связки сразу отпрыгнул — и вовремя: зомби крутанулся вокруг своей оси и блеванул наугад, после чего начал подниматься.

— Далеко, падла, бьет! — крикнул Сергеич. — Сколько у него здоровья?

— Меньше четверти сняли, так что мочим гада!

Мы атаковали с двух сторон, смекнув, что зомби не может блевать сплошным потоком, а прерывается на генерацию кислоты — и в это время он относительно безопасен.

Я опять атаковал сзади, подрезая ему связки. Получилось — он завалился, расплескав на себя часть смертоносной блевотины. Победоносно вскрикнул Сергеич, и мы налетели на бездушного с двух сторон, как две гончие на раненого кабана.

Сергеич начал полосовать жирное бедро тошноплюя, его бок и спину, а я строчил «Смертельным дыроколом». Из двух целей зомби выбрал меня — сгруппировался и прыгнул на движение, как грузная, ожиревшая жаба. Промахнулся, потому что я не стоял на месте, а кружил, шлепая по воде.

Сергеич вдруг отвлекся — обернулся, крикнул за спину:

— Маруська, смотри, чтобы еще кто не подобрался к нам!

Бой затянулся. Уже и руки устали, и легкие горели, а твари было все нипочем. В горячке боя я чуть не упустил момент, когда несколько капель кислоты угодили в Сергеича — он взвыл, заорал так истошно, что у меня мурашки пошли по коже. Не в силах терпеть адское жжение, электрик побежал к воде и нырнул, бросив и вилы, и «Рассекатель».

Оставшись один, я полностью сосредоточился на гаде.

Тошноплюй 5-го уровня

Эволюционирующая опустевшая оболочка: 48 %.

Всего половину здоровья сняли… Черт…

Мысли прошли по краю сознания, мозг отключился, полностью отдав все ресурсы мышцам и животным инстинктам, выкованным в давние пещерные времена, когда иначе было не выжить. Тычок, удар, отпрыгнуть. Подождать, пока зомби «разрядится». Снова удар, тычок. Биту я отбросил, перехватил копье двумя руками и работал только им.

Тошноплюй начал блевать, задрав голову к небу, чтобы заливать все вокруг себя. Кислотные капли прожгли плечо, бедро. Я зашипел, но стерпел, лишь стиснул зубы покрепче, чтобы не заорать и не привлечь внимание ослепшего тошноплюя. Терпи, Рокот, цель близко!

Мутировавший урод закрутился вокруг своей оси, силясь меня достать. Стало так жарко, что боль отодвинулась на второй план. Получи, гад. На! На!

На краю поля зрения мелькнуло и растворилось:

Активирован особый эффект «Кровотечение I»: цель истекает кровью, теряя 1 % активности каждую минуту в течение 60 минут.

Только и успел подумать, что жаль, не «Смертоносность» сработала… Впрочем, можно теперь просто отойти, а тошноплюй истечет кровью и подохнет сам. А если нет? А вдруг регенерирует? Да и адреналин горячил жилы и требовал добить гада немедленно!

Пот заливал глаза, силы начали заканчиваться: каждый удар давался все сложнее. Проклятая тварь блевала раз в полминуты, а за то время, пока я отскакивал, успевала частично восстановиться. Еще минута — и я реально сдохну от усталости.

Стоило об этом подумать, сбоку мелькнул Сергеич. Он был серьезно ранен, судя по шестидесятипроцентной «активности», но не сбежал — продолжил драться плечом к плечу со мной. Время от времени из-за спины в тошноплюя прилетали камни — видимо, их бросала Маша.

Сергеич дышал тяжело, грудь его ходила ходуном. Когда вилы застряли в зомби, он не смог их вырвать, дернул пару раз и плюнул. Встал вплотную и принялся остервенело рубить гада мечом.

Тошноплюй пытался его достать, но вилы мешали. Тогда он обеими руками вырвал их из груди и тупым концом метнул в Машу — услышал, видимо, ее рычание-стон при броске камня.

Кожа моя горела адским огнем, я уже окончательно выдохся, потерял половину «активности» и держался только на морально-волевых. Сергеич вообще в какой-то момент просто отвалился и рухнул, полностью скрывшись под водой.

Тварь, истекающая бурой кровью, разинула пасть, крутнулась, расплескивая очередную порцию бесконечной блевотины. Я отпрыгнул, но поздно — струя мазнула по бедру. Твою ж…

В глазах потемнело от боли. Нет, стоять! Держаться, Рокот! Но не получалось, звенело в ушах, звуки отдалялись.

«Беги, Маша», — мелькнуло в голове перед тем, как я окончательно вырубился.

Наверное, помогла повышенная «Живучесть». Когда я с головой опустился в воду, организму хватило резервов вернуть меня в сознание и не дать захлебнуться.

Вскочив, я замахнулся «Дыроколом», который, как оказалось, так и не выпустил из рук, и воткнул его в лежащую рядом тушу.

— Не надо, — услышал я голос Маши и обернулся.

Перепачканная тиной и грязью, она придерживала Сергеича, который стоял на четвереньках, трясся и стонал.

— Бездушный мертв. Упокоен, — продолжила она, не глядя на меня.

Я с трудом поднялся и неверяще уставился на труп тошноплюя — вилы Сергеича пробили ему горло.

— Ты его добила?

Маша просто кивнула, потом размазала по лицу грязь, вытирая слезы, и прошептала:

— У меня зрение улучшилось, представляешь? И рана от укуса зажила…

Только тогда я, наконец, сфокусировал на ней взгляд:

Мария Андреевна Шевченко, 27 лет

Претендент 5-го уровня: 100 %.

Сергеич тоже взял пятый. А мне… Мне система щедро отсыпала не только универсальных кредитов:

+512 универсальных кредитов (итого: 517).

…но и наградила кое-чем еще:

Новое локальное достижение: «Первое упокоение эволюционировавшей опустевшей оболочки!»

Награда: +1 000 универсальных кредитов (итого: 1 517).

Новое глобальное достижение: «Первое упокоение многократно превосходящей уровнями эволюционировавшей опустевшей оболочки!»

Награда: +10 уровней к рангу случайно выбранного таланта («Живучесть»).

Полтысячи уников за тошноплюя я мог объяснить только одним — чем выше разница в уровнях между мной и бездушным, тем больше прогрессия. Но за что дали глобальное достижение? За «многократно превосходящую»? Тошноплюй был пятого уровня, я — нулевого… Точно! Для «нулевого» чистильщика любой бездушный выше четвертого будет «многократно превосходящим».

Прав ты был, Рокот, прав — ха! — многократно, раз не купил первый уровень!

Успех и подтверждение правильно выбранной стратегии вскружили мне голову. Захотелось сплясать, как это делал Сергеич, и я поднялся… чтобы тут же рухнуть. В глазах потемнело из-за адской боли в обожженной кислотой ноге. Не глядя на рану, я промыл ее стоячей водой, надеясь, что заражения не будет. От вида белеющей кости и оплавленной плоти меня замутило.