— Не хочешь угостить меня чаем? — я пристально смотрела на дядюшку, обдумывая его вопрос. — Есть серьезный разговор, — внезапно вымолвил он. Любопытство взяло надо мной верх, и пришлось впустить графа Макинли внутрь.

— Слушаю Вас, Ваша милость, — проговорила, едва закрыла за ним дверь.

— Оливия, ну за что ты так со мной, словно неродные? — у меня перехватило дыхание. Да как можно быть настолько наглым и бессовестным человеком?!

— Давайте ближе к делу, — резко промолвила, поскольку хотела, чтобы он поскорее убрался из моего дома. — Вас ко мне герцог Альбертсон прислал?

— К делу, так к делу… — нараспев вымолвил граф. — Нет, я пришел с личной просьбой, — мои глаза расширились от удивления. — До меня дошел слух, что Глава стражников весьма к тебе неравнодушен. Мне нужна твоя помощь! — выпалил он на одном дыхании.

— Помощь? — я напряглась. — О какой помощи Вы говорите?

— Попроси его отозвать от меня своих ищеек, — вкрадчиво проговорил мой родственник.

— Что случилось? — сдержанно поинтересовалась.

— Я связался с контрабандистами… Они их взяли, и теперь мне грозит тюрьма, — его жалобный голос так и не растрогал меня.

— Каким образом я это сделаю? Как Вы себе это представляете? — порывисто спросила у графа.

— Мистер Шевард очень любит женское внимание, — осторожно начал дядюшка. — Очень, — загадочно сказал он. — Думаю, всего одна ночь, проведенная в твоей компании, решит все проблемы одним махом.

— Вы с ума сошли?! — не сдержалась я и поймала на себе укоризненный взгляд. — Да как Вы смеете просить меня о подобных вещах?! — мои щеки пылали от злости.

— Оливия, прошу спаси меня и мою семью, — он словно не обращал внимания на мое состояние.

— Нет! — решительно заявила ему. — Я никого ни о чем не стану просить, — говорила медленно, чеканя каждое слово. Его губы тотчас же сжались в тонкую презрительную линию.

— Забыла, кто платил за обучение все шесть лет?! — с холодной яростью в голосе выкрикнул он. — Неблагодарная!

— Я выплатила Вам весь долг до последнего гроша, — мое тело трясло от возмущения. — Вы бросили меня на произвол судьбы в тяжелую минуту, не сдержав тем самым слово, данное моей матери перед смертью, и теперь еще говорите о какой-то благодарности?! Да вместо того, чтобы протянуть руку помощи, отбирали последние крохи! Немедленно покиньте мой дом! — закричала в приступе гнева. Мои руки начали трястись, а на глаза наворачивались слезы. Я не хотела, чтобы он их увидел. Жаждала только одного: чтобы все люди, принесшие мне столько горя, исчезли навсегда из моей жизни.

— Жаль, что ты помнишь только плохое. Однако меня не покидает надежда, что все-таки в тебе проснется совесть, — дядюшке повезло, что он удалился сразу же после этих слов, иначе его жизнь могла бы оборваться раньше отведенного ему времени.

Странное дело, но я до последнего верила в то, что граф Макинли вспомнит о моем существовании не тогда, когда ему что-то от меня понадобится, а гораздо раньше. Последние дни, наполненные страхом, отчаянием, не смогли довести меня до слез, а сейчас, как бы ни старалась, все же не справилась с нахлынувшими эмоциями и разрыдалась. Слезы лились по щекам и никак не хотели заканчиваться. Я злилась на себя за эту слабость, но ничего не могла с собой поделать.

В какой-то момент моя интуиция подсказала, что, невзирая на предупреждения Дамиана о командировке, увижусь с ним этим вечером. Так оно и вышло. Едва в семь вечера открыла на настойчивый стук дверь, предполагая, что это в очередной раз явились стражники, чтобы проверить все ли со мной в порядке, как встретилась с зелеными глазами артефактора.

— Оливия, что случилось? — встревоженно посмотрел на меня Дамиан. Я представляла, насколько сейчас ужасно выглядела после того, как проплакала несколько часов подряд. Вместо вразумительных ответов и объяснений из горла вырвался всхлип, и я снова разрыдалась, закрыв лицо руками. Он прижал меня к своей груди, и я доверчиво прильнула к нему, отбросив в сторону все предосторожности. Мне сейчас, как никогда ранее, необходимо было знать, что в этом мире есть человек, который не отвернется от меня и не использует в своих целях, на которого можно целиком и полностью положиться. Уже тот факт, что Дамиан собирался отказаться от заветной должности ради моей свободы, говорил сам за себя. — На сердце было так тревожно, что едва я вернулся в город, сразу же направился к тебе, — он нежно коснулся моей щеки. Этот жест выглядел проявлением заботы. — Ты расскажешь, что произошло? — бархатистый голос прозвучал настолько успокаивающе, что слезы постепенно сошли на нет, и я утвердительно кивнула.

Мы прошли в кухню, где на этот раз хозяйничал Дамиан, пока я делилась с ним своими впечатлениями от встречи со своим единственным родственником. Его также возмутило поведение моего дядюшки, это было видно по желвакам, заигравшим у него на скулах, тем не менее он старался скрыть от меня свое истинное состояние.

— Даже не могу понять, на какой ответ он рассчитывал, когда заявился к тебе с такой просьбой, — все-таки высказался Дамиан после того, как поставил две чашки с ароматным чаем и расположился за столом напротив меня.

— Знаешь, Дамиан, я его отчасти понимаю. Он попал в затруднительное положение.

— И? — озадаченно посмотрел на меня артефактор, слегка склонив голову.

— Человек не всегда способен здраво мыслить в подобных ситуациях и хватается за любую возможность, как за спасительную соломинку, — я тяжело вздохнула. Ведь и сама поступила подобным образом три года назад, когда оказалась на краю у пропасти, хотя прекрасно понимала, что час расплаты непременно настанет. — Дамиан, у меня есть к тебе вопрос, — нерешительно проговорила я. — Конечно же, ты вправе на него не отвечать, — он протянул руку и переплел наши пальцы.

— Смело спрашивай. Надеюсь, со временем между нами исчезнут все секреты, — эти слова заставили меня потупить взгляд. Как же найти в себе силы признаться в содеянном? Моя незаконная работа может нанести вред его репутации, если я все-таки захочу связать с ним свою жизнь.

— Какие артефакты применялись при этих загадочных ограблениях? — с замиранием сердца произнесла я.

— Позволяющие проходить свозь барьеры, — без колебаний вымолвил Дамиан, и с моих губ сорвался облегченный выдох, а на глазах проступили слезы, с души же и вовсе свалился камень. Мне хотелось кричать от радости, поскольку я ни разу за три года не изготавливала подобный артефакт на заказ. Это не мои работы использовали воры в своих преступлениях! Ральф ничего не мог предъявить против меня Главе стражников.

— Один день! — восторженно выпалила я.

— Что? — он не понял смысла моего выражения. Его брови так смешно сошлись на переносице, что я рассмеялась.

— Завтра истекает срок моего брачного договора с Ральфом, — пояснила ему, продолжая улыбаться.

— Ты думаешь, он отпустит тебя? — нахмурился Дамиан.

— Даже не сомневаюсь в этом, — решительно заявила я, вспомнив наш последний разговор. — Ральф… — еле слышно прошептала, когда меня посетила безумная мысль: а не мог ли он прийти к такому выводу из-за того, что сам был заказчиком артефактов? Теперь же попросту шантажирует меня этим. Да и фраза посредника о том, что мы скоро встретимся, не давала покоя. Она ведь прозвучала непосредственно перед тем, как я заключила с Ральфом договор. Сомнения бы все разом отпали, если бы не герцог Элджертон сам не признался в том, что это его рук дело.

— Оливия, тебе плохо? Ты так побледнела, — заволновался Дамиан, пристально вглядываясь в мои глаза.

— Возможно, переволновалась, — надеялась, что такого ответа будет достаточно, чтобы успокоить бдительного артефактора, привыкшего подмечать любые мелочи.

— Тебе стоит лечь пораньше и хорошенько выспаться, — заботливо проговорил он.

— Дамиан, а каким образом Ральф три года продержался в Палате? — решила начать издалека после того, как сделала глоток чая, приготовленного моим гостем.

— Он всегда вовремя сдавал заказы, — пожал плечами зеленоглазый мужчина.