В один прекрасный день поп решил проверить, как Иван работает, и когда Иванушка погнал коней, поп забежал вперед на луг и залез в терновник. Пригнал коней Иванушка, сел и давай играть. Кони в пляс пошли, а поп в терновнике отплясывает. Дурак же играет себе. Пока он играл, поп танцевал. И так до вечера. Едва до дому дошел в полночь, уморился танцуя; только и сказал попадье, что есть у Иванушки скрипочка волшебная.

Тут дурак домой пришел без коней. Попадья просит: «Заиграй, заиграй!» А у них тесно. Иванушка говорит попу: «Полезай на чердак — я заиграю!»

Поп полез, а матушка тесто месит в макитре. «Ну, — говорит Иван, — сейчас». И заиграл. Тут матушка макитру на голову и в пляс. И поп на чердаке в пляс. А Иванушка играет да поет:

Поп свалился в дыру с чердака, чуть не разбился. Попадья вся в тесте.

Тут Иванушка перестал играть.

Лег он и отдыхает. А поп думает, как бы от него избавиться вместе со скрипкой его. И решил послать его в лес к волкам, дал ему десять овец. Иван пригнал овец в лес, волки пришли. Он говорит: «Ешьте, не мое — не жалко!» Те съели овец.

Тут Иванушка скрипочку достал и начал играть. Пошли волки в пляс. Так он их к дому привел. «Куда овец девать? — у попа спрашивает. — В отару пустить или во дворе оставить?» Поп не посмотрел, говорит: «В отару!»

Загнал Иванушка волков в отару. Те всех овец и передушили до утра.

А что поп ему сказать может? Серчать ведь нельзя, нос ему работник тут же отрежет.

Решил поп послать Иванушку-дурачка к чертям на мельницу; набил десять мешков золой и велит смолотить. Тот берет и едет. Едет-едет, приезжает на мельницу: «Можно у вас смолоть пшеницу?»

Черти начали молоть и видят: зола. Бросились на него, а Иванушка-дурачок расходился, давай их пороть. Те испугались и наложили ему бричку белой муки — лишь бы отстал.

Едет домой Иванушка, а черти разозлились, и один из них сломал ось брички. Дурак поймал его и заставил всю бричку тащить. Черти просят отпустить беса: «Он еще маленький!» А тот мокрый весь. «Нет, — говорит дурак, — не пущу!» Дали черти Иванушке хорошую бричку: «Ну его к черту», — думают.

Приезжает дурак домой ночью. Поп и попадья спят. «Куда муку ссыпать?» Поп говорит спросонья (он думал, что бричка с золой): «Ссыпай ее на дворе!»

Дурак и ссыпал.

Утром поп встает, видит: соседи муку на дворе собирают. Сам было бросился, да уж почти всю разобрали.

Тошно попу, а серчать нельзя — нос отрежет.

Бедным уже поп стал — овец у него нет, коней тоже, — все хозяйство разваливается.

Не избавиться ему от Иванушки-дурачка. Сговорился с попадьей удрать от него.

А попу главное — забрать церковные книги: Псалтырь, Евангелие, Библию.

Набрали они этих книг в мешок, сухари туда же положили. А Иванушка все слышал, выбросил книги и сел сам в мешок. Поп ночью взвалил мешок на плечи, понес. Попадья сзади идет, а Иванушка знай сухари покусывает да потрескивает. «Одна книга лопнула», — поп говорит. Иванушка трах еще сухарь. «Еще, — говорит поп, — одна лопнула».

Шли они всю ночь и весь день; к вечеру у реки отдохнуть сели. Поп говорит попадье: «Давай кашу варить».

Сварили кашу.

Не выдержал Иванушка-дурачок, решил попросить каши: «Дайте и мне!» И полез из мешка.

Разозлился было поп, да не сказал ничего, накормил Иванушку кашей. И решил он с попадьей бросить Иванушку в воду.

Вот Иванушка полез в мешок спать, а когда поп и попадья заснули, на свое место спящую попадью посадил. Поп проснулся, взял мешок и бросил в воду. Тут подходит к нему Иванушка-дурачок: «А ты, — говорит, — не меня, а матушку бросил!»

Расстроился поп, загоревал, а Иванушка спрашивает: «Что, батюшка, серчаешь на меня?» — «А как же мне не серчать! Стадо ты мое погубил, хозяйство разорил, попадью я из-за тебя убил!» — «Ну, раз серчаешь, давай нос!»

Тут он и рассчитался с ним.

Вот до чего довела попа жадность!

Жил-был поп. У него не было работника: не уживались работники.

Пошел он нанимать работника. Нанял. Приходит домой, говорит: «Попадья, я нанял работника». — «Ну, хорошо», — говорит.

Послали они работника молотить. Приходит время — он идет обедать. Приходит: «Поп, пора обедать». — «Ну что ж, свет, садись».

Он сел. Налила попадья щей. А у попа маленькая дочка была. Только стали обедать, дочь- то и закричала. «Ну, свет, тащи ее на двор».

Покамест работник пробыл с ней на дворе, поп с попадьей уже пообедали. Вот работник вернулся, говорит попу: «Что ж, — говорит, — батюшка, я не обедал». — «Что ж, свет, два раза не обедают».

Мужик так и пошел опять молотить.

Приходит ужинать. Подали щей. Опять у попа дочь закричала. «Неси, свет, ее на двор». Вот он унес ее на двор. Пока там пробыл, они уж поужинали. Работник опять приходит и говорит: «Что ж, батюшка, я не ужинал». — «Что ж, свет, два раза не ужинают!»

Работник не выдержал. И он ушел от них.

Поехал поп опять нанимать себе работника. Едет по деревне. Стоит круг мужиков. Он спрашивает: «Мужички, не пойдет ли кто ко мне в работники?» — «Нет, — говорят, — мы знаем, как у тебя жить-то!» А дурачок и говорит: «И дураки, не умеете вы попу услужить!» — «Ну, ты, — говорят, — умный человек, ступай!»

Он и пошел, сделал уговор: не ругать друг друга.

Вот на другой день поп послал его молотить. Пришло время обедать. Пришел. Сели. Дурак и давай резать хлеб, весь его изрезал. Закричала опять дочь попа. «Ну, — говорят, — свет, тащи ее».

Он положил за пазуху краюху хлеба, пошел с дочкой. Покамест пробыл во дворе, весь хлеб съел. Приходит с надворья, говорит попу: «Что ж, — говорит, — батюшка, я щей-то не хлебал». — «Ну, свет, у нас два раза щеп не варят!»

Пошел он молотить хлеб. Помолотил, пришел ужинать. Садятся за стол. Дурак стал опять хлеб резать. Нарезал хлеба. Попова дочь и закричала. «Ну, свет, неси ее на двор».

Он взял половину хлеба, положил за пазуху, пошел с ней. Пока пробыл на дворе, весь хлеб и съел. Пришел домой, лег спать на печку.

Вот попадья смекнула, что у них работник много хлеба ест. «Что, — говорит, — свет, нам делать с работником? У нас ведь хлеба не достанет так-то!» — «Что, попадья? Надо бежать со двора. Мы с ним ведь уговорились: не ругать друг друга».

А работник и услыхал их разговор.

Вот попадья на другой день, покамест работник молотил, насушила сухарей, положила их в мешки.

Приходит работник обедать и увидал эти мешки.

Сели за стол. Он нарезал хлеба. У попа дочь опять закричала. Он взял, положил в карман хлеба, пошел с ней на двор. Покамест он пробыл там, хлеб весь поел. Приходит с надворья, а поп ему и говорит: «Ты, — говорит, — свет, поди, потаскай скирд, а я отдохну да к тебе выйду».

Работник видит, что они собираются бежать, не пошел таскать скирд. Когда они вышли в другую комнату, он половину сухарей отсыпал, а сам в мешок-то и сел.

Настал вечер. Поп взвалил один мешок попадье, другой сам понес, и ударились они бежать из дому.

Бегут несколько времени, а он в мешке-то и кричит: «Догоню, догоню!» — «Ну, — говорит попадья, — никак, он догоняет!»

Побежали еще скорее.

Бежали, бежали, он опять кричит: «Догоню, догоню!»

Наконец они выбились из сил, принуждены были остановиться и остановились у речки.

Вот поп как бросит с плеч мешок. «Ох, — говорит, — какой тяжелый!» А работник и говорит: «Ой, батюшка, ты меня ушиб!» — «Попадья, ведь он тут!» — «А вы хотели от меня убежать. Нет, — говорит, — я вас на дне моря найду!»

Пришлось дело к ночи. Нужно было около речки ночевать. Поп и стал советоваться с женой, чтоб батрака положить с краю, к речке.

Вот легли они спать. Батрак ночью проснулся и переложил попадью на свое место, а сам в середину лег.