Проснулась принцесса только на следующий день после обеда. И со зверским аппетитом!

— Докладывай! — велела она дворецкому, за обе щеки уплетая сырный суп с креветками.

Василий принес еду прямо в комнату. На переносном столике-подносе негде было ложку положить — так много парень всего наготовил.

— Его Высочество проверил всех жертв пришлого. Они в полном порядке и ведут себя как обычно. И конечно же ничего не помнят.

— Хорошо, — кивнула Злата. — Борис уже уехал?

— Да. И его новый слуга Сергей с ним. Еще он сказал, что они взяли с собой старую кошку — бабушку Сергея. Ее когда-то выслали в человеческий мир.

Принцесса поперхнулась:

— Чего?! Он вообще понимает, что ему теперь иметь дело с Верховным советом?!

Василий лишь пожал плечами.

— Ладно. — Дальше в ход пошли пирожки с мясом. — Что там еще?

— Герцог Мэйнский говорит, что в школе тоже все хорошо. Никто ничего не помнит.

— Кирилл?

— В школе его сегодня не было. У него в семье что-то важное произошло. Вроде бы что-то хорошее. Злата, ты почему так довольно улыбаешься? Ты приложила к этому руку?

«Не руку, а лапу!» — подумала принцесса.

— Не-ска-жу! — она подмигнула дворецкому. — А Маша?

— Ей разрешили сегодня пропустить уроки. Она, кстати, звонила и спрашивала, можешь ли ты к ней в гости зайти?

— Конечно могу! — Злата рванулась, чтобы встать, но Василий удержал ее за плечи.

— Сначала ты пообедаешь! — он поцеловал ее в носик.

— Кто б спорил!

Ровно через час принцесса была у квартиры Шереметьевых. Дверь открыла Маша.

— Злата! — светоч заключила подругу в объятия.

— С тобой все хорошо?

— Да. Я за тебя волновалась. Мне сон приснился нехороший.

— Да все со мной нормально! Может, впустишь меня?

— А, да… Конечно!

— Элеонора Федоровна дома? — спросила принцесса, вешая пальто в шкаф.

— Нет. Минут двадцать назад ушла в свой клуб.

— Она тебе еще не рассказала о своем ухажере?

— Нет. Но думаю, скоро скажет. Чай?

— А то! — Злата помахала перед подругой бумажным пакетом. — Васька печенье передал.

На кухне появилась современная скатерть, новенький электрический чайник с подсветкой, а на столе лежал каталог с кухонной мебелью.

— Ничего себе! — присвистнула Злата, усаживаясь на табуретку.

— Сама до сих пор удивляюсь.

Печенье как всегда было превосходным, чай — ароматным, а на сердце поселилась грусть.

— Мы еще увидимся?

— Не знаю, Маш. Правда не знаю.

- Злата, — Мария задумчиво водила пальцем по краю блюдечка, — я ведь больше не светоч, так?

— Да. Ты выполнила свою задачу.

— Значит, я тебе больше не нужна?

— Ну что ты! — принцесса подскочила и порывисто обняла девушку. — Мы ведь с тобой подруги!

— Я рада. — Маша положила голову на плечо Златы и закрыла глаза. — Я буду скучать.

— Я тоже.

Верную Чучу достойно похоронили на заднем дворе среди кустов сирени. Рыбка не до конца остыла и вокруг того места, где ее закопали, еще очень долго таял снег.

После похорон девушки вернулись в квартиру Шереметьевых. Печенья хватило еще на одно чаепитие.

— Маш, знаешь, мне кажется, что Макс к тебе неровно дышит.

Щеки бывшего светоча зарделись.

— Мне тоже так показалось.

— А ты? Что чувствуешь ты?

— Не знаю… Но… помнишь, я тебе рассказывала о своих снах? Особенно о том, где я часто бываю с рыцарем, но никогда не вижу его лица? Так вот сегодня ночью я его увидела.

— Макс, да?

— Да.

— Значит, твое сердце уже знает. И… Маш, мне уже пора.

— Я понимаю.

— У меня есть для тебя подарок, — сказала Злата и достала из белого рюкзачка маленькую шкатулку. Внутри на бархатной подкладке оказался кулон с опалом на серебряной цепочке. — Это амулет. Носи его и всегда будешь чувствовать себя уверенной.

О том, что никакой магии в украшении нет, принцесса умолчала. Но ведь это и неважно, так?

— У меня тоже для тебя кое-что есть.

Из своей комнаты Маша принесла свой законченный рисунок, на котором Злата в огненных доспехах сражается со страшным демоном.

— Я повешу это во дворце.

Подруги обнялись в последний раз и распрощались.

Больше в мире людей было делать нечего. Срединное королевство было готово вновь встретить свою наследную принцессу.

Несмотря на все опасения бабушка Сергея хорошо перенесла переход между мирами. Старая кошка словно помолодела: шерсть ее стала мягкой и пушистой, а глаза открылись. И пусть она все еще не могла принимать человеческий облик, зато разум ее был ясен.

— Сереженька! Да как такое возможно! Неужто я снова дома?

— Да, бабуль. — Он держал старушку на руках, чтобы той было лучше видно, хоть принц и позаботился о том, чтобы у нее была удобная повозка.

— Добро пожаловать домой, госпожа Леонсия, — принц легонько поклонился ей.

— Да Вы и имя мое настоящее знаете, Ваше Высочество! — поразилась кошка.

— Я догадался. Рад, что не ошибся.

А вот Сергей ничего не понимал. Мало того, что оказался в новом мире, так он, оказывается, не знал, как на самом деле зовут его собственную бабушку! Кроме того, его еще заставили переодеться в обтягивающие черные брюки и широкую белую рубаху. И чем его обычные джинсы и майка так не угодили?! В них по крайней мере было удобно. Ну, хотя бы его не обрядили в такой же клоунский наряд, как у начальника. Белые гольфы, золоченные бриджи, белая рубаха с жабо и золотым бантом под ним. И только пряжки на туфлях выбивались из общего ансамбля — те самые серебряные, что были на принце в мире людей.

— Что уставился? — Принц поправил ремешок на волосах, чтобы тот, не дай Великий Кот, не развязался.

— Ничего, — буркнул Сергей и двинулся за начальником.

Черному коту очень не нравилось ощущать на себе столько взглядов. Ему казалось, что все знают, что он полукровка и смотрят на него свысока. Однако даже если дело обстояло и так, все равно никто и слова не посмел бы сказать, ведь принц официально признал его своим дворецким, хотя до сих пор отказывался подпускать кого-нибудь к себе так близко.

Главный королевский дворец, в котором они сейчас находились, располагался чуть поодаль Котограда — столицы Срединного королевства. Когда-то его построили довольно далеко от города, чтобы королевскую семью не беспокоил шум. Однако за последние столетия Котоград разросся настолько, что уже подступал к дворцовым садам.

Дворец оказался по-настоящему огромным, и Сергей запутался в бесконечных коридорах.

— Как тут красиво! — восхищалась старушка Леонсия. — Почти ничего не изменилось.

— Ты уже была здесь? — тихонько спросил Сергей. Он почему-то думал, что его бабушка жила далеко от столичной жизни. — Расскажи.

— Шш! Тут везде уши.

Борис, идущий впереди, согласно кивнул.

С помпой старшего из принцев не встречали и, если в детстве его это коробило, сейчас же наоборот облегчало жизнь. К сожалению, дворец настоящим домом Борис назвать не мог. Пусть все здесь и было пронизано великолепием, однако все это было бездушным, безжизненным. Ни роскошные ковры, ни витражные окна, ни благоухающие цветы, ни посуда из чистого золота не приносили ни капельки радости и душевного тепла. Лишь младшие братья и сестры смягчали его казалось бы окончательно зачерствевшее сердце.

Сергею тоже было не по себе от всего этого богатства. И только старая кошка Леонсия наслаждалась воспоминаниями о своей довольно бурной юности. Неудивительно, что принц ее узнал. Уйма ее портретов висела по всему дворцу. Когда-то она была знаменитой актрисой, для нее писали пьесы, ей посвящали поэмы. Поговаривали, что даже тогдашний король попал под ее чары. Сама-то Леонсия прекрасно знала, что это было совершенно не так, однако слухи добавили ей еще больше популярности.

А сколько было у нее романов! Внуку об этом точно рассказывать не стоит. Он ведь и о том, что она когда-то была здесь звездой пока не знает. Но как же все-таки приятно, когда тебе кланяются, пусть поклоны и предназначаются принцу, а не его спутникам.