«Конечно, нам все известно намного лучше. Нам, селдонистам».

Гэри иронически усмехнулся.

Ясно, зачем Дэниел Оливо подарил ему эту реликвию. Он поставил перед ним задачу. Хотел занять его разум в последние месяцы перед тем, как дряхлое тело профессора Селдона отправится в мир иной. Хотя мозги Гэри уже не могли помочь Гаалю Дорнику и Пятидесяти, они еще могли решить простую психоисторическую проблему — дополнить План сведениями о нескольких тысячелетиях существования первоначального мира. Построение таблиц, посвященных ранней истории Земли, могло бы помочь продлить график развития будущего, предусмотренный Главным Радиантом, еще сантиметров на десять-двадцать. Как бы там ни было, это позволяло Гэри Селдону чувствовать себя полезным.

«И ответить на вопросы, таящиеся в глубине моей души», — подумал он. Увы, главный результат всего лишь дразнил его любопытство. Похоже, что и сама Земля несколько раз становилась хаотическим миром. Одна из таких эпох породила Дэниела и ему подобных. Именно в это время изобрели человекообразных роботов типа Дорс.

Левая рука Гэри задрожала, говоря о приближении нового приступа… и вдруг успокоилась.

«Пусть Дэниел поторопится, иначе я никогда не получу объяснений, которые заслужил, все эти годы выполняя его поручения!"

Керс принес ему обед — микогенский деликатес, к которому Гэри едва прикоснулся. Его внимание было поглощено «Детской энциклопедией» — точнее, главой, посвященной великому переселению. По какой-то таинственной причине большинство населения Земли бежало с нее, оставив огромные территории незаселенными. С помощью героических усилий почти миллиард человек покинули свою планету на грубых кораблях, двигавшихся со сверхсветовой скоростью, и колонизовали весь сектор Сириус.

Ко времени опубликования «Детской энциклопедии» ее авторы могли лишь догадываться об общем количестве освоенных землянами миров. Сообщения с линии фронта рассказывали о войнах между человеческими субкультурами. Некоторые сведения были еще более странными. Легенды о космических привидениях. Сказки о таинственных ночных вспышках, огромных и тревожных, приходивших оттуда, куда ушла первая волна переселенцев.

Когда потомки землян забрались слишком далеко и окончательно утратили общий язык, начался процесс растворения. Наступила долгая темная эпоха яростных битв и мелких стычек, общая память была потеряна, бесконечное число мелких королевств погрузилось в варварство, и так продолжалось до тех пор, пока наконец во Вселенной, заселенной людьми, не наступил мир. Мир, принесенный динамичной и быстро развивавшейся Тренторианской Империей.

Вспомнив этот огромный и страшный период, Гэри ощутил странное чувство.

Если данный архив предназначался детям — значит, наши предки не были идиотами.

Конечно, в шесть лет Гэри читал куда более солидные труды. Но эта «детская книжка» была бы не по зубам большинству его сверстников, живших на Геликоне. Нет, древние не были набитыми дураками. И все же их цивилизация рухнула, сменившись безумием и беспамятством.

Никакие психоисторические уравнения не могли объяснить этот факт. Гэри продолжал искать объяснение в архиве, но у него было смутное предчувствие, что ответы — настоящие ответы — находятся где-то в другом месте…

За десять минут до посадки на Сатирукопию Дорс ушла в свою экранированную каюту. Там она достала из кармана рубашки гладкий кусок темной ткани, расправила его и положила на столик. Затем позитронный мозг Дорс послал закодированный микроволновый сигнал. Поверхность ткани замерцала, и на ней появилось изображение молодой женщины с коротко стриженными волосами и суровым, не по годам взрослым лицом.

— Дорс Венабили, ты не вызывала меня несколько месяцев. Неужели мое присутствие так смущает тебя?

— Жанна, ты искусственно воскрешенный двойник человека и потому находишься вне закона. Общаться с тобой — преступление.

— Я вне человеческого закона. Но ангелы могут видеть то, что недоступно людям.

— Я уже говорила тебе, что я робот, а не ангел. Девушка пожала плечами, звякнув кольчугой.

— Ты бессмертна, Дорс. Ты думаешь только о службе падшему человечеству, возвращаешь ему возможности, отвергнутые темными людьми. Ты — воплощение веры в конечное искупление. Все это подтверждает правильность моей трактовки.

— Но моя вера отличается от твоей. Копия Жанны д’Арк улыбнулась.

— Это имело значение лишь на первых порах после моего воскрешения — точнее, моделирования — в вашей странной новой эре. Но общение с симом Вольтером изменило меня. Правда, не так сильно, как он надеялся! Однако вполне достаточно, чтобы научиться праг-ма-тизму.

Последнее слово она произнесла с легкой гримасой.

— Моя любимая Франция ныне превратилась в отравленную пустошь на разрушенной планете, а христианство давно забыто. Так что давай говорить о более близких вещах. Узнав Дэниела Оливо, я постепенно увидела в нем апостола истинной веры и святого великомученика. Его последователи борются за справедливость во имя бесчисленного множества страдающих человеческих душ. Милый ангел, поэтому я и спрашиваю: что я могу для тебя сделать?

Дорс задумалась. Эта была одна из миллионов копий двойников Жанны, вместе с таким же количеством двойников Вольтера и древних существ-мемов обитавшая в межзвездном пространстве и постепенно вымывавшаяся из Галактики потоками частиц, которые возникали при вспышках сверхновых звезд. Сорок лет назад Гэри изгнал эти кибернетические создания с Трентора. Но до их окончательного исчезновения было далеко; запрограммированные существа еще могли вмешиваться в людские дела и препятствовать выполнению Плана Селдона.

Несмотря на все усилия избавиться от них, некоторые копии сумели задержаться в реальном мире. Хотя Дорс держала «свою» Жанну в строгой изоляции, она не могла не испытывать невольной симпатии к ней. Кроме того, в преддверии свидания с Лодовиком ей отчаянно хотелось с кем-то поговорить. «Наверно, это идет с тех лет, когда я могла беседовать с Гэри о чем угодно, — думала она. — С единственным человеком в космосе, который знал о роботах все и считал их своими ближайшими друзьями. За несколько коротких десятилетий я привыкла советоваться с человеком. Это правильно и вполне естественно. Я знаю, Жанна тоже не человек. Но она чувствует и поступает в точности как люди! Наполнена противоречиями и при этом яростно отстаивает свое мнение».

Дорс понимала, что привязанность к ней Жанны в немалой степени объясняется завистью. У той не было ни тела, ни возможности испытывать физические ощущения, ни власти в реальном мире. И все же она продолжала считать себя настоящей женщиной, живущей страстями.

— Я попала в затруднительное положение, — наконец сказала Дорс. — Враг пригласил меня на встречу.

— Ага, — кивнула Жанна. — Военные переговоры. И ты боишься, что это ловушка?

— Я знаю, что это ловушка. Он предложил мне «подарок». И я уверена, что этот подарок будет опасным. Лодовик расставил мне западню.

— Испытание веры! — Жанна захлопала в ладоши. — Уж что-что, а это мне знакомо Годы, проведенные с Вольтером, меня многому научили. Раз так, Дорс, я знаю ответ на твой вопрос.

— Но ты еще не слышала подробностей!

— Это и не требуется. Ты должна ответить на вызов. Иди вперед без страха и сомнений. Ступай, светлый ангел, и храни веру в Бога.

Дорс покачала головой.

— Я уже говорила тебе…

Но двойник Жанны поднял руку, не дав Дорс договорить.

— Да, конечно. Бог, которого я почитаю, всего лишь суеверие. Раз так, милый робот… ступай вперед и храни веру в Нулевой Закон роботехники.

Решив избегать Шуфинских гробниц, Гэри выбрал для следующей прогулки один из участков Императорских Садов, открытых для публики. Эту щедрую уступку сделал новый умник, посаженный на трон Комитетом Общественного Спасения, Император Семрин.

Раньше каждой из пяти каст — гражданам, эксцентрикам, бюрократам, меритократам и аристократам — был предоставлен свой небольшой уголок сада площадью в несколько тысяч акров каждый. Но Семрин использовал ограниченную власть Императора, чтобы открыть для посещения всеми классами больше половины огромного пространства. Он стремился завоевать любовь народа. Конечно, большинство уроженцев Трентора скорее позволило бы выдернуть себе ресницы, чем рискнуло бы нюхать цветы под открытым небом. Они предпочитали свои теплые стальные пещеры. Но планету посещало множество транзитных пассажиров — купцов, дипломатов, послов культуры и туристов, — не считая «Серых», молодых членов Ордена бюрократов, ненадолго прибывавших на планету-столицу для учебы. Почти все они прилетали с планет, где по небу еще бродили облака и по зеленым горным склонам в моря текли потоки дождя. Вот они-то и не уставали славить щедрость Семрина. Каждый день посетители вытаптывали сотни миль здешних тропинок. Поначалу они нервничали и изо всех сил пытались насладиться местными красотами впрок, но постепенно начинали чувствовать себя тут как дома.