— Так может и дашь мне подумать самому? — не выдерживаю этот цирк.

— Решать в любом случае буду я, — заявляет Абрамов-старший.

— К моменту поступления в вуз мне будет девятнадцать лет, — на всякий случай напоминаю я ему.

Спасибо, что в гимназию отдали поздно. Продвинутый курс дошкольной подготовки задержал меня на год.

— И что? — смотрит на меня насмешливо. — Без моего слова и моих денег куда подашься?

— Ян, — мать цепляется за мою руку, когда я поднимаюсь из-за стола.

— Сядь, — снова гаркает донор.

Приказной тон. Уничтожающий взгляд.

— Так если ты решаешь, к чему здесь мое присутствие? — ухмыляюсь. — Я не девка, чтобы смотрины устраивать.

— Сядь, сказал…

— Я к себе, царь-батюшка. Пойду учить уголовный кодекс, — уходя, бросаю через плечо.

— Вот оно — поколение зэт, — причитает кто-то вслед.

Уже за пределами обеденного зала, позволяю себе смачно выругаться.

Херово сборище псевдоинтеллегенции. До рвотного рефлекса, честное слово.

Достаю трубку, включаю. Надо посмотреть отчет курьера. Девчонке должны были доставить цветы. Может хоть так не будет на меня обижаться…

Вообще я планировал провести этот вечер с ней. Однако свалить из дома не удалось. Есть у папаши свои рычаги давления, и не в моей ситуации усложнять себе жизнь.

Чертово яблоко горит слишком долго.

Бесит.

Мысли снова возвращаются к Даше. В последнее время слишком часто. Почти всегда. И это в какой-то степени даже пугает. Попахивает помешательством…

Аллилуйя!

Открываю сообщения. Вижу смс от курьера. Доставил букет домой.

Цветы, Абрамов!

А сколько выбирал, придурок…

Начинаю подниматься по лестнице и параллельно с этим открываю чат класса. Гулянка в «Сантафе» идет полным ходом и явно набирает обороты. Народ тусит, дурачится. Все как всегда.

Зачем-то шлют мне эту чушь и в личку.

Листаю фотографии вперемешку с видео, а потом резко останавливаюсь, едва не споткнувшись. Стискиваю челюсти до неприятного хруста. Увеличиваю снимок, смотрю на время выкладки.

Какого…

Недолго думая, спускаюсь вниз, захожу в кабинет отца и достаю из ящика второй брелок от его «Мерседеса». Направляюсь в холл. Срываю с вешалки пальто и быстрым шагом выхожу на улицу.

— Ян Игоревич, вас куда-то отвезти? — осведомляется водитель, стоящий у машины.

Сбегаю по ступенькам, одеваясь на ходу.

— Сам.

— А ваш отец в курсе?

— В курсе.

Сажусь в тачку и завожу мотор. Звоню Арсеньевой, потом набираю Беркутова. Слушаю бесконечные гудки, и в груди начинает разгораться злость.

Сидят там на пару!

Нетерпеливо постукиваю пальцами по рулю, ожидая пока охрана откроет ворота.

Чертов Рома!

Да и эта хороша! Как она там оказалась? Запретил ведь идти.

Три минуты по дороге нашего элитного поселка — и я уже выезжаю на МКАД.

Звоню еще раз. Беркутову. Но этот сученыш трубку так и не берет. То ли в блок меня слил после нашего разговора, то ли нарочно не отвечает.

Игрок херов.

Руки трясутся, мысли путаются паутиной.

Говорил же, не подходи к нему! Просил ведь держаться подальше!

Набираю Юнусова.

— Алло…

— Кэмэл, ты в «Сантафе»? — сразу перехожу к делу.

— Нет. Дома. Сдался мне этот ваш зоопарк.

— Ясно… Ладно, — сбрасываю.

Единственный адекват и не там, где мне надо.

Настырные сообщения продолжают брякать в вотсапе. Периодически гдядя на дорогу, листаю пальцем снимки.

Ёлка. Стол. Толпа. Где-то там в центре Даша. Опять же с Ромой.

Танцуют.

Танцуют, мать твою!

Протяжный гудок. Резко вскидываю глаза и поворачиваю руль вправо, чтобы избежать столкновения с несущимся на меня КАМАЗом.

Придурок конченый. Цветы… Свидание. Подарок купил.

Неужели не могла побыть дома в окружении своих предков? Сложно?

Одни и те же вопросы долбят мозг, а дерьмовое предчувствие все явственнее оседает давящей тенью на плечи.

Топлю по трассе, зная, что менты не остановят. Номера у отца блатные. Никто не рискнет…

Звоню Бондаренко.

— Абрамыч.

Непроизвольно дергаюсь. Музыка на всю. Помехи.

— Беркутова дай мне!

— Ян, я его не вижу… Он тут где-то поблизости, с Дашей твоей.

На секунду прикрываю глаза.

Колотит. Как же колотит…

Убью его. Назло мне это делает!

Швыряю телефон в сторону и прибавляю газу, не обращая внимания на стрелку, добравшуюся практически до максимума.

Уже у «Сантафе» пытаюсь взять себя в руки. Успокоиться. Выдохнуть. Остановить паранойю.

Сосчитав до десяти, открываю дверь «Мерса».

Сначала этот петух. Потом с девчонкой разберусь. Иначе придушу ее голыми руками. Танцевать с ним она вздумала!

Жму на кнопку брелока. Одергиваю полы пальто и медленно поднимаюсь по ступенькам, щурясь от снега, летящего прямо в морду.

Захожу внутрь, пересекаю холл и сразу направляюсь в зал, где и происходит беспонтовое предновогоднее веселье.

Окидываю внимательным взглядом всех присутствующих. Пацаны, сидящие за столом, что-то кричат мне. Машут. Я не реагирую.

Их нет. Обоих. ОБОИХ!

Двигаю к елке, но в меня внезапно врезается Бондарь.

— О, Яныч приехал! — тянет противным гундосым тоном.

— Где? — встряхиваю его как следует.

Видимо, по взгляду понимает, кого ищу. Беззаботно кивает назад.

— Были там.

Убираю его с дороги. Иду согласно заданному направлению.

Туалеты? Серьезно?

Сворачиваю в коридор.

— Беркут! — ору как ненормальный, и мой голос тут же разносится громким эхом.

Еще один поворот, а потом…

Застываю на месте. Ошарашено смотрю на этих двоих… Приглушенный свет, но я итак все вижу. Рома целует девчонку, прижимая к стене, и она… не сопротивляется.

В башке становится темно. Черная ядовитая ревность тугим жгутом сдавливает грудь. Режет кислотой глаза. Раздирает острыми когтями грудную клетку. Отравляет ядом вскипевшую кровь. Заполняя каждый сосуд.

Мат.

Не помню, как подошел к ним. Как схватил его. Отшвырнул к стене. Ударил с размаху. Не раз. И не два…

Завязывается драка. Борьба.

Пелена ярости затмевают разум. В висках стучит. Внутри все адовым огнем полыхает.

Девичий визг. Парни пытаются нас разнять. Шум. Голоса. Орущая музыка. Все сливается в жуткую какофонию звуков. Будто кто-то сломал радио и насильно принуждает слушать.

В себя прихожу только на улице.

На Нее так и не посмотрел. Не смог… Иначе не сдержался бы…

Приседаю. Пачкаю нетронутый девственный снег своей кровью. Ищу в кармане брелок онемевшими пальцами.

Кто-то из одноклассников зовет меня, трогает за плечо, но я резко сбрасываю руку. Встаю. Иду до машины, жадно глотая сквозь зубы морозный воздух.

Тварь.

Переднее сиденье.

Руль, которому тоже достается.

Дрянь конченая.

Ненавижу…

Судорожный вдох.

Больно.

Будто битое стекло заставили жрать и глотать.

Жму кнопку зажигания. Загораются фары.

Бросаю мутный, растерянный взгляд на дорогу.

Молодец, оторвалась по-взрослому… Теперь уже все можно.

Вытираю разбитую губу тыльной стороной ладони, и по салону разносится мой смех.

Верно говорят, от очарования до разочарования всего один шаг…

Выжимаю педаль в пол и уезжаю прочь.

Голова гудит. Уши закладывает. Легкие саднят.

Ощущаю пустоту и зияющую дыру в том самом месте, где должно быть сердце.

Надо же, как интересно.

Оно у меня было… оказывается.

Наши дни

По улице иду медленно. Словно все еще раздумываю над тем, нужен мне этот разговор или нет… Совершаю очередную ошибку? Или боюсь заново нырнуть туда, откуда с таким трудом выплыла.