Он что-то говорит, а я почти не слышу что.

Дышу носом через раз и пытаюсь совладать с подступившей неконтролируемой паникой.

Что там было про нулевую вероятность?

Прямо по курсу Абрамов.

С ребенком.

Вот уж где нонсенс…

Хочется по-быстрому куда-нибудь свернуть, да боюсь, поздно. Ян нас уже заприметил, и этот его мрачный взгляд не предвещает ничего хорошего.

Господи, какого ж черта?!

Почему именно сегодня?

Почему он?

Почему здесь?

Почему в компании Лавриновича?

Что за вселенское невезение…

Опускаю глаза. Сглатываю шершавый комок, вставший в горле, и рассматриваю снег, белым одеялом раскинувшийся под ногами.

— Денис Андреевич… какая встреча!

Напрасно я молю всех богов о том, чтобы он просто прошел мимо. Этому точно не суждено сбыться…

— Добрый день, — вполне дружелюбно отзывается Денис Андреевич.

— Арсеньева, да тебя прямо сам бог послал! — Абрамов перемещает недоброжелательный взгляд с Лавриновича на меня.

Что?

Удивленно на него смотрю.

— Из всех присутствующих в этом парке, ребенка я могу доверить только тебе, — совершенно безэмоционально заявляет Ян. — Это Савелий. Савелий, это Даша. Побудешь с ней до тех пор, пока я не вернусь. Ясно?

Требовательный взор на мальчика.

— Да, — послушно отвечает тот, внимательно глядя на него.

— Она добрая. Даже слишком, так что не сыкуй. Но и не борзей, — добавляет строго.

— Хо…хорошо.

— Присмотри за ним пять минут, — а эти слова уже адресованы мне. — Надо вернуться на парковку, кое-что забрать, — аккуратно толкает ребенка мне в руки.

???

Я словно онемела. Ни одной фразы не могу вымолвить.

— И это пусть будет у тебя, — протягивает цветастый детский рюкзак. — Я быстро. Иди, Савка, лепи, что хотел, только варежки наденьте.

Савелий кивает и что-то мычит.

— Денис Андреевич, не составите компанию, у меня к вам есть вопрос. По семинару.

— Конечно.

Вопрос по семинару…

Лавринович, кажется, растерян не меньше моего.

— Идемте.

Они уходят, а я, все еще пребывая в состоянии некоего ступора, пытаюсь найти хоть какое-то объяснение тому, что происходит. Однако долго поразмыслить на эту тему не получается.

— Вааарежки, Да…ша! — мальчишка весьма настырно теребит свой рюкзачок.

— Да. Сейчас.

Расстегиваю молнию и вытаскиваю симпатичные вязаные рукавички, лежащие сверху. Успеваю мельком заценить содержимое рюкзака. Чего там только нет… Настоящий набор первой необходимости.

— Вот, держи.

— Ты… — капризно тянет ко мне ладошки.

— Давай помогу, — предлагаю, не сообразив сразу.

Застегиваю молнию, вешаю портфель на плечо.

— Бе…лые оообла…ка… — несколько раз повторяет он, пока мы на пару справляемся с весьма непростой задачей.

Савелий растопыривает пальчики, и варежки получается надеть не сразу.

— Ну вот! Готово! — объявляю я.

Поднимаю глаза. Мальчик в этот момент с любопытством меня разглядывает.

Нерешительно улыбаюсь в ответ, а у самой сердце сжимается.

О том, что Савка — ребенок необычный, я догадалась сразу. Внешние дефекты говорят сами за себя… Разрез глаз, форма черепа, деформированный носик, приоткрытый и слегка перекошенный рот. Не все пальчики на правой руке. Да и речь…

— Да…ша, — его личико озаряет улыбка. Такая живая и широкая, что хочется разрыдаться. — Бе…лые облакааа.

— Снежок, — догадываюсь я.

— Сне…жок, — кивает.

— Ян сказал, что ты хотел кого-то слепить?

— Коооо.… Коооолобка сле…пить, — тащит меня в сторону раскидистого дерева.

— Колобка?

— Да. Он от… ба…буш…ки ушел и от де…душ…ки ушел, — приговаривает задорно.

Садится прямо на снег и принимается сооружать перед собой тело колобка.

— А почему он от них ушел, знаешь? — интересуюсь, наблюдая за ним.

— Скучно было. Сво…бо…ды хотел.

Свободы. Интересная интерпретация.

— А может, он был очень непослушным? Потому и сбежал?

— Бабка и дед съеееели б его, а так… он мир поглядел.

Мир поглядел.

— Лепи! — командует, привлекая и меня к своему занятию.

— Ну ладно…

Достаю из кармана перчатки. Надеваю. Присаживаюсь и сгребаю в кучу снег, которого за двое суток выпало немало.

Мимо нас проносятся хохочущие дети, и Сава моментально отвлекается.

— Друзья, — неотрывно следит за их беготней и ором. — И я… хочу друзей.

Как-то сникает… Настроение резко меняется, и я спешу переключить его внимание на себя.

— Сав, а какая твоя самая-самая любимая сказка?

— Ммм… — задумчиво тянет он. — Бура…ти…но.

— Отличный выбор.

— Яяяну не нравятся приключения по…ле…на.

Приключения полена.

Хмыкаю.

— А что нравится?

— Про Гееерду и Кая.

Молча вскидываю бровь.

— Я ему ее читаю, — деловито сообщает паренек, с серьезным выражением лица формируя округлости колобка.

— Ты ему читаешь? — уточняю. Вдруг не так поняла.

— Да.

Представила эту картину. Выходит, не только меня он заставлял читать книжки вслух.

Опускаю глаза. Под ребрами предательски ноет. Потому что вспомнились те беззаботные, счастливые времена, которые когда-то связывали нас с Яном. Пусть это и длилось недолго.

«Почитай мне, Даш».

Обычно он лежал на моих коленях. В одной руке я держала книгу, а второй перебирала его волосы.

— Зай, — гоню непрошеные мысли прочь. — А Ян… он тебе кто?

Да, некрасиво и в лоб, но, честно говоря, этот вопрос вспыхнул в моем мозгу еще в тот момент, когда я увидела их вместе.

— Яяян. Папа-Ян! Папа-Ян! — тараторит мальчишка.

Я на секунду выпадаю в осадок.

Папа-Ян? Да ну как… Это ж…

— Я люблююю Яяяна. Лепи! — требует настойчиво.

— Слушаюсь и повинуюсь, — бормочу под нос.

Папа Ян.

Утрамбовываю снег, переваривая полученную информацию.

— Люблю моего Яяяна, — повторяет он еще раз. — А ты?

Хорошо, что я сижу, а не стою.

Вот так в одну секунду до полыхающих щек может смутить невинный вопрос, прозвучавший из уст ребенка.

— Не любит, Савелий. Видишь, с другим дядей пришла в парк гулять, — раздается за спиной.

Боже…

Хочется под землю провалиться.

— Где Денис Андреевич? — замечаю, что парень вернулся один.

— Отправился твой профессор в дальние дали.

— Что ты с ним сделал? — спрашиваю испуганно.

— На черта он мне нужен, — фыркает насмешливо. — Поднимайся, Савка, пришло время волшебных пилюль.

— Ооо, — мальчик тут же бросает Колобка.

Вообще, судя по всему, Ян для него авторитет. Слушается ребенок беспрекословно.

Встаю.

— Смотри, Да…ша.

Мальчуган трясет какой-то интересной штукой. Я так понимаю, это контейнер для таблеток. Вот только он весьма оригинальный. Вытянутый, прозрачный, с тоннелем-лабиринтом внутри. Эдакая головоломка. Надо крутить туда-сюда, чтобы маленькая кругленькая пилюля добралась до самого верха.

— Победа!

— Запивай, — Ян откручивает крышку и помогает ему держать бутылку с водой.

— Я от них расту, — поясняет он мне. — Яяян, смотри, Ко…ло…бок.

— Это не Колобок, Сав. Это Квадраччио, — качает головой, с усмешкой глядя на наше творение. — Вы рукожопы.

Квадраччио…

— Ру…ко…жопы! — хохочет Савелий на репите. — Да…ша, пошли.

Он цепляется за мою ладонь. Приходится вернуться к совместному творческому процессу.

— Расскажи ей стих, Сав.

Краем глаза замечаю, что Ян, прислонившись плечом к дереву, наблюдает за нашей возней.

— Какой?

— Любой.

Савелий какое-то время молчит, а потом принимается с выражением читать наизусть: