Вяземайт вытащил из мешка хлебные лепешки, мясо. На холоде надо есть часто и много, силы уходят на обогрев, а если в брюхе пусто, то какой из тебя воин?

– Нам вроде бы уже недалеко, – сказал Аснерд задумчиво. – Яська сказала, что вон за тем перевалом начинается спуск… Тьфу, подъем. Чудесная девушка! Как только управляется с таким зверем? Я думал, что погонщики драконов – зверюги покрупнее меня.

– А что за спуск? – прервал Придон. – Э-э, подъем?

Он сам чувствовал, что хочется поговорить о такой странной наезднице, и потому спросил как-то чересчур резко, даже Вяземайт посмотрел с удивлением.

– В Долину Дэвов, конечно, – удивился Аснерд. – Но тут даже не подъем, нам просто перевалить через этот гребень. А дальше то, что… что там есть.

На всех пахнуло холодным ветром. Придон невольно поежился. Вяземайт произнес задумчиво:

– С этими дэвами дивно то, что никто не видел, что там в долине… Я все выяснил у местных колдунов и магов. С драконов не видать, а кто спускается, как вот сейчас попытаемся мы, тот просто исчезает. Как будто в воду ныряет! И уже не возвращается. Никогда.

Конст кивнул, глаза были задумчивые.

– Потому Яська и высадила нас по эту сторону гребня. Да и то рисковала…

– Чем? – быстро спросил Вяземайт.

Конст помялся, взгляд уводил, а голос прозвучал нерешительно:

– Ходят слухи, что у дэвов есть стрелы, которыми могут поражать все… что видят. Дракона собьют даже за облаками.

– Что насчет пеших? – спросил Аснерд деловито.

Конст смолчал, Вяземайт ответил буднично:

– С пешими, что и с крылатыми. Все как с тем светом! Никто не пришел и не рассказал, как там.

Аснерд хмыкнул:

– Так, может, там и есть тот свет?

Вяземайт смолчал, а Придон, чувствуя, что пора и ему что-то сказать, обронил:

– Скоро узнаю.

– Узнаем, – поправил Аснерд.

Придон сказал с усилием:

– Нет, Аснерд. У тебя уже погиб сын по моей вине. Я всю свою жизнь буду проклинать себя, если твои дети потеряют еще и отца.

Аснерд фыркнул.

– Всю жизнь! Размечтался. Ты думаешь, тебе боги отмерили долгую жизнь?.. Нет, брат, такие долго не живут.

Вяземайт сказал рассудительно:

– Давайте поступим умнее. В чем-то Придон прав, в чем-то нет. От того, пойдем вчетвером или он один, – разницы нет: дэвы и тысячу таких, как мы, – одним пальцем. Но и одному идти глупо, должен быть еще, который вернется и расскажет. Двоим надо здесь на случай, если прилетит Яська. Ей нужно будет объяснить, что двое чуть задержались… Хорошо я придумал?

– Ну, – сказал Аснерд, – по крайней мере, верно…

– Вот видишь, – сказал Вяземайт победно. – Так что мы с Придоном пойдем, а вам с Констом выпадает важная и трудная задача дождаться Яську и, при необходимости, уговорить ее задержаться еще на пару дней.

Придон кивнул, он со всем согласен, но Аснерд почему-то заспорил, вмешался Конст, долго что-то выясняли, а когда почти охрипли, Придон услышал грустный голос Конста:

– Мы старше Придона, но глава сейчас – он. Мы – лишь топорище, а он – карающее лезвие. На нем вся тяжесть и… ответственность. Потому ему и решать, а не нам, кто пойдет, а кто останется. Мы ведь помним… Придон, ты помнишь, что впереди долина, где живут дивы?.. Именно дивы?

Аснерд крякнул, сказал с неудовольствием:

– Ну, вообще-то я согласен. Понятно же, что сильные руки и тяжелый топор…

– Я тоже согласен, – заявил Вяземайт. – В страну, где сильны не мускулы, а магия, надо брать с собой чародея.

Аснерд поморщился:

– Только не начинай снова…

Придон кивнул.

– Я выслушал всех. Я думал. Я решил. Со мной пойдет… Конст.

Конст, ничуть не удивившись, к этому и подталкивал, закинул мешок за спину.

– Пойдем, – сказал он коротко. – Нам надо успеть перебраться через гребень до того, как солнце опустится.

Аснерд смотрел зло, буркнул:

– А не лучше перебираться ночью?

– Дэвы видят ночью так же, как и днем, – ответил Конст бесстрастно. – А вот мы – нет.

– А ты откуда знаешь?

– Про нас?

– Про дэвов, дубина!

– Знаю, – ответил Конст.

Солнце безжизненным светильником горело на белесо-голубом небе. Придон даже не ощутил на плечах привычного обжигающего жара, когда под прямыми лучами кожа начинает трещать и лопаться, а в тени замерзает вода. Да и трудно ощутить через толстую меховую шкуру. Они с Констом удалились за каменный гребень, прошли по узкой тропке над пропастью и одолели бурный поток, которому вздумалось изливаться почти с вершины горы, прежде чем Конст впервые разомкнул губы.

– Ты сделал верный выбор, – сказал он Придону в спину. – Так было правильно.

– Ты подсказал, – буркнул Придон. – Иначе мне бы навязали Аснерда или Вяземайта. Зато ты бы сидел у костра, вместо того чтоб тащиться вот так, обдирая бока и локти.

– Но я сам див, – ответил Конст. – Я лучше знаю, что тебя ждет.

Придон тут же спросил живо:

– А что меня ждет?

Конст развел руками:

– Не знаю.

Они расхохотались, но смех был невеселым. Конст сказал смущенно:

– Я не знаю, что ждет, но все же знаю, что дивные люди, или дэвы, дивы – как вы называете, от вас отличаются лишь тем, что помнят старый мир. Как важно, оказывается, забывать!.. Как важно для выживания забывать знания, мудрость, культуру!.. Когда земля тряслась и рушились многоэтажные дома, из нас уцелели только те, кто выскакивал в чем есть и убегал в смертельной панике на открытые места, в горы, карабкался на утесы. А погибли все, кто пытался спасти и вынести книги, кто будил детей и выносил их спящими…

Голос сорвался, он застыл, глядя безумными глазами в пространство. Придон легонько тряхнул за плечо. Конст вздрогнул, сказал осевшим голосом:

– Дивьи люди тоже одичали, Придон. Но у них еще есть остатки былой мощи… У одних – одна мощь, у других – другая. Да, оказывается, можно одичать, даже оставаясь бессмертными!..

Придон перебил:

– Но мы сумеем срубить им головы?

Конст поперхнулся на полуслове, глаза замерли в орбитах. После долгого молчания сказал уже другим голосом:

– Да, конечно. Не сейчас, так позже.

– Мне нужно сейчас, – возразил Придон. – Мне нужна рукоять меча Хорса!

– Ты ее получишь, – ответил Конст глухо. – Сила дивов неизменна, а сила людей растет. Вы сломите мощь дивов, сотрете их с лица земли. От нас не останется и воспоминаний…

– Тогда прибавь шаг, – велел Придон. – Я хочу, чтобы это наступило как можно быстрее. Мне нужна эта рукоять! Я хочу увидеть, как счастливо улыбнется Итания.

Солнце наконец опустилось и светило с запада им в спины, зато с востока надвинулись грозные иссиня-черные тучи. Мир был залит холодными солнечными лучами, однако зелень блистала чистотой, свежестью. Конст, что выдвинулся вперед, обогнул скалу, вскрикнул и присел за камнем.

Придон поспешил к нему, Конст знаками велел пригнуться. Придон подполз, выглянул. Дыхание остановилось. На расстоянии двух выстрелов из лука на невысокой горе возвышался белый-белый замок. На фоне грозных туч он блистал, как драгоценный камень. Придон не мог оторвать от него взгляда, сердце начало стучать чаще, взволнованнее.

– Дэвы, – прошептал он. – Я думал… что должны быть обязательно чудовищами!

Конст сам не мог оторвать зачарованных глаз. На лице его быстро-быстро сменялись выражения восторга, зависти, непонимания, страха и ликования.

– Мы, – ответил он таким же шепотом, – разные… Мы можем быть разными.

– Тогда почему, – спросил Придон с удивлением, – вы не стали все красивыми?

Конст покосился на чудовищно вздутую мышцами грудь друга, обозрел перевитые мускулами плечи и бугристую спину, отвел взгляд и ответил непонятно:

– Одинаковость не бывает красивой. А в красивом кувшине может оказаться гнилая вода. Будем спускаться?

– Я пойду один, – ответил Придон. – Ты выжди, потом спускайся, но за мной не следуй. Я буду пробираться к их дворцу в одиночку.