Вяземайт с угрюмой злостью смотрел на ночное небо. Везде побывал человек, по крайней мере – в Артании, разве что самые высокие горные долины пока что недоступны, да и то вопрос времени, лишь небо недостижимо, загадочно, недоступно. Для всех недоступно, даже для богов, ибо тоже здесь, на земле: среди лесов, степей, поднимаются из глубин земли, иные появляются из грозовых туч, но это все здесь, земное. Увы, небесная твердь отделяет тот, Высший Мир, от этого, земного…

Он вспоминал рассказы старых волхвов про те давние времена, когда не было богов, ни молодых, ни старых, а гремела Великая Битва, суть которой непостижима даже мудрым волхвам. Известно только, что человек, лучшее создание Творца, вел себя совсем не так, как задумал Творец, но Творец по-прежнему любил человека и не желал уничтожить человеческий род, к чему подталкивали его овеществленные мысли… Тут мнения толкователей поступков Творца становились совсем запутанными, ведь Творец – един, а его мысли – всего лишь мысли, значит – он спорил сам с собой, сомневался, колебался.

Когда требования этих мыслей стали совсем уж настойчивыми, Творец предложил им облечься плотью, ведь те – чистая мысль и плоти не имеют, и отправиться на землю, дабы поправить, как считают правильным. Двести спустились на высокую гору, облеклись во плоть и пришли к людям. Но недооценили мощь тьмы, заключенную в сырой глине, из которой был сотворен человек, и едва им повстречались земные женщины, были покорены их красотой, новыми нахлынувшими чувствами, страстями, похотью и любовью.

От этих браков рождались странные дети, самыми человечными из которых были великаны. Обладая огромной силой, двинулись по земле, прокладывая новые дороги через непроходимые леса, перекидывая мосты через бурные реки, пробивая проходы в каменных стенах. Они защищали людей от чудовищ, но, когда самим хотелось есть, с полным равнодушием отнимали еду у людей, а когда ее оказывалось мало, хватали и ели их самих.

От приземленных мыслей Творца, у которых лишь оболочка была плотской, родились драконы, грифоны, дэвы, а также бессмертные существа, облеченные плотью, которые позже стали богами. Теми богами, которых принято называть Старшими, правившими миром неисчислимые тысячи лет после ухода Падших, так позже стали называть приземленные мысли Творца. Правили до прихода Новых богов, или Молодых, как те себя назвали.

Тем временем сами Падшие, счастливо открыв для себя такие могучие чувства, как плотская любовь, ревность, верность, достоинство, продолжали учить людей тому, что знали. Самый старший из них, чье имя ныне под запретом, научил людей делать мечи и железные ножи, щиты и доспехи, научил прорывать шахты, добывать металлы и самоцветы, а также поведал о свойствах драгоценных камней. Так в мире появилась зависть, люди стали убивать друг друга из-за драгоценных металлов и камней. Шамхазай – помощник главного бунтаря – научил людей колдовству и магическим свойствам растений. Бракиель научил людей наблюдать за звездами, Кохвиель и Тамиель показали зависимость между жизнью человека и небесными светилами, а Сахариель дал понимание о периодах Луны. Само по себе это не так уж и плохо, но люди все эти знания стали использовать себе во вред. Железными мечами убивали друг друга из-за драгоценностей, ибо земель тогда всем хватало, а там, где не помогало оружие, – пользовались подлейшим колдовством и растительными ядами.

Все больше и больше в человеке брала верх глина, а глина – это Тьма, и тогда Творец с болью в сердце послал четыре своих возвышенные мысли – Уриеля, Михаеля, Гавриеля и Рафаеля – для изъятия приземленных мыслей с земли и наказания их. Каждый из Падших получил срок наказания в аду – кроме самого главного, чье имя с тех пор под запретом, тот остался в этом земном мире и был заточен под одной из скал.

С тех темных и страшных времен прошли тысячи лет, прежде чем силу набрали существа, названные затем богами. Сперва были даже слабее великанов, драконов, горгон, грифонов, дэвов и прочих дивных детей падших мыслей Творца, но были бессмертными, потому хоть и медленно, но набирали мощь. Их силу начинали признавать люди и звери, ощутили на себе птицы и рыбы, деревья и камни. Испуганные люди начали приносить им жертвы и просить защиты, это увеличивало мощь богов, а через капища и храмы, выстроенные в их честь, они могли, не сдвигаясь с места, видеть все, что там происходит, и даже мгновенно появляться в тех храмах. Потому боги ревностно следили, чтобы храмы ставили всюду, чтобы приносили жертвы. Сами наибольшим вниманием одаряли тех людей, кто мог пробраться в неведомые ранее земли и поставить им храм, капище или хотя бы жертвенник.

Потом и среди богов произошла Великая, как называют, битва. Поколение старых богов, что от падших мыслей Творца, было свергнуто новыми богами, что произошли… здесь мнения волхвов расходятся, а предположения высказываются порой настолько дикие, что Вяземайт просто отбросил их скопом, ибо верховному волхву надлежит думать о стране, а не ломать голову над тайнами мироздания.

Сейчас старые боги заключены либо под землю, либо в горах и скалах. Они бессмертны, они страдают, они полны ярости и ненависти к молодым богам и этому миру…

Вяземайт содрогнулся всем телом. Сердце стучит тревожно, что-то в мире произойдет, слишком долго жили без катаклизмов. А боги ревнивы, не желают, чтобы люди жили счастливее, чем они, боги. Откуда придет беда? Откуда грозят великие испытания? В горах, говорят, по-прежнему сильны драконы, а в Куявии их вообще даже приручили, разводят, взяли под защиту. Стоит только вспомнить, как на драконе их перевезли через горы, пропасти, ущелья, пики, бездны! В лесах Славии, по слухам, расплодился лесной народ, что днем носится быстрее птиц, а ночью пускает корни и тянет соки из матери-земли. Эти люди почти бессмертны, ибо живут тысячи лет, как и деревья, удар топора по их телам оставляет лишь крохотную зарубку, как на дереве, а страшатся только огня. Из горных пещер все чаще выходят странные народы, что живут в глубинах земли, а наверх могут выйти только в дождливую ночь, чтобы и звезд не видать за тучами, а лунный свет им вообще выжжет глаза, как наземным – жаркое полуденное солнце.

Пришел Аснерд, что-то спрашивал, Вяземайт лишь отмахнулся. Явились молодые воины, этих Вяземайт отправил повелительным жестом на охоту, глаза его медленно закрылись. Спина не чувствовала шероховатый ствол дерева, чувства обострились, но в то же время начал ощущать все запахи, слышать рост травы, и потому вообще, казалось, перестал что-либо слышать и даже чувствовать. В мозгу медленно и лениво ползли мысли о Придоне, о растоптанных сапогах, о цепочке муравьев, что пересекли ему дорогу прямо перед шатром, о запахе лопнувшего под подошвой лесного яблока…

Когда Аснерд вошел снова и нетерпеливо обратился с чем-то пустяковым, Вяземайт открыл непонимающие глаза. Аснерд прорычал сердито:

– Я за него беспокоюсь, а этот кабан – спит?

– Ну, – сказал Вяземайт, – не совсем…

– Ну хоть что-то увидел? Или потерял нюх?

– Это ты потерял нюх, – ответил Вяземайт кратко. – Мы раздразнили темные силы, Аснерд… Я? Тоже с тобой, как же? Но главное – Придон. Они его уничтожат… Но если удастся как-то обойти их, то не миновать тех, кто за ними.

– А кто за ними? – спросил Аснерд настороженно. – Какие-то герои?

– Хуже, Аснерд. За ними – бог. Старый, древний.

Аснерд вышел на цыпочках. А Вяземайт всю ночь жег волшебные коренья, вызывал духов предков, общался с богами, а потом с кучей волхвов пытался понять, что же те поведали. Аснерд видел, что верховный волхв мрачнел все больше, лицо вытянулось, в глазах появился страх.

Когда Вяземайт наконец ввалился в комнату и рухнул за стол, Аснерд заботливо придвинул кувшин с охлажденным соком грацника.

– Держись, – сказал он. – Догадываюсь, что это не топором махать.

Вяземайт долго и жадно пил, от нетерпения проливая струйки на грудь. Руки за эту ночь стали тоньше, словно неведомый жар иссушил тело, лицо исхудало, желтая кожа туго обтягивала выступающие кости.