— К черту бал! — пнув локтем держащего ее телохранителя, выкрикнула Дарья. — К черту всех! И подстилкой для престарелых спонсоров ваших махинаций я не стану!

— О чем ты говоришь? — красивое лицо Филиппа перекосило от досады.

Дарья кое-как вывернулась и вырвалась из плена.

Плюнула в лицо мачехе, и бросилась в ванную комнату.

— Мразь! — нечеловеческим голосом заорала ей вслед Елена. Рванулась, но второй телохранитель впился ей в плечи мертвой хваткой.

— Он все равно тебя получит! Если он так решил, по-другому не будет! Ты только втопчешь нас в грязь и подтолкнешь в пропасть своим упрямством!

Дверь громко хлопнула, давая понять, что беседа окончена.

— Мама… — обескуражено взглянул на Елену Филипп. — Что вы с утра не поделили?

— Влад Багиров прислал этой идиотке приглашение на свидание сегодня вечером, и вот результат, — с горечью махнула Елена рукой в сторону истерзанного букета роз. — Я думала, она обрадуется! Пришла к ней в спальню, обсудить подробности свидания, а вместо этого на меня набросились с кулаками!

— Мне кажется, идея была не очень хорошая. Тебе ли не знать, как относится Даша к мужчинам после смерти француза?.. Ладно, идем, я сварю нам кофе. Утро без кофе — даже хуже, чем ваша драка, которая лишила меня остатков сна. А сегодня очень ответственный день. К показу надо подготовить новые платья и моделей.

Филипп взял мать под руку и повел ее в столовую.

— Я знаю, милый! Только упрямство подведет эту глупую девчонку под монастырь! Влад будет взбешен ее отказом!

— Не стоило показывать Дашу Владу, мама. Состоятельные мужчины на нее падки, но они не знают, что она немного не в себе. Как ты могла так просчитаться?

— Я подумала, что раз она не нуждается в терапии, то все получится.

— Мама, ее надо беречь. На кону наследство.

— Как же я ее ненавижу, Филипп… Сколько унижений я пережила, пытаясь заслужить ее благосклонность! Но нет! Ледышка по имени Даша предпочитала любить только своего отца! Как он мог оставить ей почти все деньги семьи?!

— Так получилось, и не в наших силах переписать его завещание. Не стоит усугублять положение, делая ставку на Дашу. Давай лучше придумаем, что сказать Владу.

Филипп усадил мать за большой овальный стол и принялся колдовать над кофеваркой.

— Надо сказать, что она нездорова. Что случился рецедив, и нам придется вернуться к терапии. Вряд ли Влад захочет иметь дело с травмированной идиоткой. Тебе придется сделать первый шаг ей навстречу. Иначе нам не удастся удержать ее под контролем. А она написала завещание, ты же знаешь. Если с ней что-то случится, деньги уплывут во французский приют.

— Я знаю, Филипп. — Елена горько вздохнула. — Только любое терпение лопается. Мое не исключение. Это так несправедливо — оставить нам всего третью часть наследства!

Филипп разлил кофе в красивый итальянский сервиз из фарфора и сел рядом с матерью.

— Сеть магазинов приносит стабильную прибыль. Пока ты стоишь во главе города, нам не на что жаловаться.

— Нет ничего вкуснее твоего кофе, — пригубив терпкий напиток, улыбнулась она. — Как тебе удается его создавать?

— Сам не знаю. Это один из моих талантов.

Филипп достал третью чашку и наполнил ее кофе.

— Нет, ты не станешь тратить божественный напиток на эту негодяйку! — вспыхнула Елена.

— Мама, нам надо с ней помириться.

— Ты слишком печешься о ней!

— Что плохого в том, чтобы позвать ее на чашку кофе? Город должен думать, что у нас крепкая семья.

Завибрировал тревожным звонком телефон охраны.

— Господин Ховански, машина вашей сестры покинула пределы особняка.

— Что значит, покинула? — настороженно переспросил Филипп. — Как вы ее выпустили?!

— Приказа задержать ее не было.

— Что значит, уехала? — взлетели тонкие брови Елены. — Немедленно отправляйтесь за ней следом и верните! За что вам платят?!

Оставив кофе, мать и сын бросились на второй этаж, в спальню Даши.

На полу так и валялись растоптанные розы. Вещи в шкафу не тронуты.

— Ее надо остановить! — растерянно обернулась к нему Елена. — Если она снова решит что-то с собой сделать, мы потеряем наследство!

— Насильно вернуть ее не получится. Сделаем только хуже. Пусть остынет, — мрачно произнес Филипп. — Наши люди будут за ней следить, и ничего плохого не случится. Лучше придумай, как объяснить Владу Багирову, что Даша не сможет отправиться на прогулку этим вечером.

— Я попробую, — раздосадованно покачала головой Елена.

Мрачное осеннее утро. Солнце пробивается сквозь рваные облака, безжалостно светит в окно, не дает сосредоточиться.

Михаил раздраженно отбросил одеяло. Провел рукой по черным волосам и отправился в ванную комнату.

Долго поливал себя контрастными струями душа — то холодным, до мурашек; то горячим, обжигающим кожу.

Но даже вода не помогла избавиться от нехорошего ощущения, которое осталось после сна. Его мучила тошнота.

У Михаила была одна очень странная особенность — он никогда не помнил своих снов. Обычно сны являлись ему несуразицей, которая растворялась вместе с рассветом.

А сегодня ему приснилась Даша. Рядом — смятая алая салфетка, пропитанная кровью.

Такой яркий сон он видел лишь однажды — накануне расстрела его семьи. Родители и старший брат с женой тонули в крови, и в то утро Михаил тоже никак не мог избавиться от тошноты.

Что Даша хотела сказать ему в Москве? Для чего назначила встречу? Сказать, что скучала и до сих пор любит? Но Даша не из тех. Он хорошо ее выучил. Она не станет дважды стучаться в закрытые двери. Слишком гордая.

А он почему-то до сих пор ее чувствует. Как будто между ними осталась незримая связь.

Ледяная струя хлестнула в суровое лицо, но так и не прогнала тошноту.

Разозлившись, он с силой стукнул мощным кулаком по плитке.

Выбрался из ванной, тщательно вытерся полотенцем и надел спортивный костюм.

Набрал номер телефона Виктора, того самого сотрудника, которого назначил следить за Дашей Григорий.

— Михаил Глебович, доброе утро! — оживленно заговорил на другом конце Виктор.

— Планы поменялись. Срочно доставьте нашу подопечную ко мне домой, — без приветствия прорычал Воронов. — Вы поняли? Чем скорее она окажется в безопасности, тем лучше.

— Уже едем за ней, Михаил Глебович. Она сегодня, будто с катушек сорвалась.

— Где вы?

— Только что покинули черту города. Кажется, она направляется в аэропорт.

— Пересадите ее в вашу машину и привезите ко мне. Это очень важно. Она ни в коем случае не должна пострадать.

— Будет исполнено, Михаил Глебович. Я вам на почту информацию прислал. Может, что заинтересует.

— Хорошо, я посмотрю.

Воронов отключился. Звонок тоже мало помог сбить тошноту. Зачем Даша отправилась в аэропорт? Только бы успели ее перехватить его люди.

В голове всплывали воспоминания — одно страшнее другого. Лицо матери, брата, отца — все безжизненные, посиневшие. И кровь… кровь везде. Как же он ненавидел кровь!

В дверях его спальни мелькнула хрупкая фигура Нины.

— Миша, ты завтракать будешь?

— Свари кофе, — хмуро попросил он.

— А яичницу с беконом пожарить?

— Нет, не надо. Только кофе.

— Ну, хорошо, — племянница пожала хрупкими плечиками и исчезла за дверью.

Михаил спустился в столовую. Взял из рук племянницы чашку ароматного кофе.

Мелькали на плоском телевизоре кадры веселого шоу, хлопотала у плиты Нина. А у него сердце не на месте. Приснился сон — жди беды.

— Миша, а те мужчины, что со вчерашнего дня все время что-то прикручивают по всему дому, скоро уйдут? — подала голос девушка.

— Что, раздражают? — ухмыльнулся он.

— Есть немного. Такое ощущение, что совет безопасности ООН решил развернуть на территории нашего дома свою военную базу.

— Они теперь будут постоянными гостями. Это наша новая охрана.