— О, нет, выходи. Не желаю слушать о Римме. Она хорошо устроена и беспокоиться не о чем. Наговаривать лишнего мне тут не надо. — Возмутилась Анна Михайловна, пихая Павла Дмитриевича в плечо, чтобы выставить обратно наружу. Но попытка сдвинуть его с места провалилась.

— То есть тебе безразлична судьба Риммы? — Сухо спросил Уманский, с негодованием глядя на женщину сверху вниз. — Неважно, что она вышла замуж за ужасного человека?

— Ааа, так ты уже в курсе. — Ухмыльнулась Анна Михайловна. — Да, они женаты. Что с того? Я с Риммой общаюсь по телефону. Порой приглашаю в гости. Ни разу не заметила ее несчастной. Ты, кстати, хоть раз встречался с дочерью? Разговаривал? По глазам вижу, что нет. Тогда отчего так переживаешь?

— Не каждый день сообщают, что у меня есть ребенок, который связал жизнь не с тем парнем. — Грустно произнес Уманский. — Римма — мое единственное родное дите. Как можно оставаться безучастным к ней? И потом, зря расхваливаешь Исаева. Ты многого не знаешь про этого мужчину, задумавшего сотворить страшные вещи.

— О чем ты? Что он может сделать и кому именно? — Анна Михайловна вдруг стала серьезной, ухмылочка сползла с лица.

— У меня с Исаевым есть старые счеты, которые он хочет свести с помощью Риммы. Он собирается сделать ее своей игрушкой и настроить против меня. — Уверено заявил Павел Дмитриевич, глядя прямо в глаза Анне Михайловне. — Тем более негодяй будет ставить мне палки в колеса при любом удобном случае, а я не смогу ничего поделать, так как он будет прикрываться моей дочерью. К тому же, в данный момент я не обладаю достаточными средствами, чтобы подкупить нужный людей, способных убрать Исаева с дороги.

— Ты, что, разорился? Как такое возможно? — Удивилась Анна Михайловна. — Неужели нынешняя семейка приложила к этому усилия?

— Жена и падчерица не причем. У них более скромные взгляды на жизнь. Чем у некоторых. — Последнюю фразу Уманский выделил ударением, намекая на транжирство самой Анны Михайловны, когда они сами были когда-то женаты.

— Ага-ага, как же. Представляю, как они зашевелятся, узнав о Римме. Я забеременела ею в браке, да и родила до официального развода. — Констатировала факт женщина. — Она является прямой наследницей твоего состояния, а эти твои родственники с боку припеку.

— Даже сейчас умудряешься все сводить к деньгам. — Проговорил с упреком Уманский, покачав сокрушенно головой. — О наследстве подумаем потом. Как решить проблему с замужеством Риммы? Ты должна вместе со мной подумать, как вырвать ее из рук мерзавца. Это ведь из-за тебя она связана с ним.

— Не обязана! Римма сравнительно недавно вышла замуж! Предлагаешь стать дочери разведенкой? Не позволю! — Приосанилась Анна Михайловна, сверкая молниями в Уманского. — Вдруг ты придумываешь бред всякий?! А я тут уши развесила! Не лезь не в свои дела, приплетая Исаева непонятно к чему! Если и были с ним какие-то недопонимания, это ваши заботы. Римму не трогайте. Дочь живет в роскоши припеваючи, а вы тут со своими разборками.

— Да, как ты не понимаешь, что ей грозит опасность! — Возмутился Уманский, отказываясь верить в бездействие Анны Михайловны.

— Опасность в твоей голове, да и только. Чтобы ты не задумал, знай, я не дам тебе расстроить брак Риммы и Андрея. Выкручивайся, как хочешь, но только попробуй влезть в их отношения, я за себя не ручаюсь. — Повысила тон Анна Михайловна. — К тому же, Римма может вскоре забеременеть, следовательно, данное обстоятельство категорически запрещает развод. Вместо того, чтобы строить козни, приготовился бы лучше стать дедом!

— ЧТО?! — Возмутился Уманский пуще прежнего.

— Что слышал! Все, проваливай. — Анна Михайловна открыла дверь и выдворила опешившего Уманского на улицу. — Если будешь приходить сюда и нагнетать обстановку, заявлюсь к тебе домой и расскажу твоей семейке о Римме. Вот веселье-то начнется!

Я металась по комнате, перебирая в голове варианты, как действовать дальше.

Стоит ли сразу признаваться Андрею в моей беременности? Но ведь другого выхода нет. Он все равно рано или поздно узнает. Сам или по воле случая, неважно.

Пусть из моих уст услышит новость, чем строит догадки или и того хуже, начнет приставать, а я буду вынуждена защищаться своим положением лишь бы обезопаситься от нежелательной близости с нелюбимым мужем.

Поток моих мыслей прервали шаги из коридора. Я так задумалась, что не слышала стука входной двери.

Я выпрямилась, приготовившись увидеть Андрея, чье появление в моей комнате не заставило долго ждать.

— Добрый вечер. — Произнес с улыбкой муж, переступая порог. Он выглядел уставшим, и улыбка казалась какой-то измученной. Подойдя ближе, склонился и поцеловал в щеку. Затем отстранился и стал вглядываться, будто заведомо знал о моем состоянии. — Как себя чувствуешь? Тяжелый день, как и у меня?

— Есть немного. — Поддакнула я, улыбнувшись, в то время, как сердце пустилось вскачь. Так, нужно все рассказать. Главное начать. — Я хотела с тобой поговорить.

— Надо же, не каждый день такое услышишь. Обычно это я надоедаю тебе с разговорами. — Тихо рассмеялся Андрей, подтрунивая надо мной. Он мельком взглянул на настенные часы. — Беседу можно перенести на потом? Время позднее, голова совершенно не варит. — От Андрея не укрылось возникшее напряжение, отобразившиеся на моем лице, и он, вероятно, воспринял эмоцию за испуг, поскольку следующие слова были такими: — Не волнуйся, донимать тебя не буду. Пойду в свою комнату, чтобы ты могла спокойно отдохнуть.

— В принципе я не против перенести разговор на следующий раз. — Кивнула я, мысленно давая себе затрещину. Смысл оттягивать?

— Ладно, тогда я пошел. Приятных снов. — Андрей протянул руку и сжал мою ладонь, затем быстро отпустил и направился на выход.

— Андрей, подожди! — Воскликнула я вдогонку. Он обернулся и удивленно выгнул бровь. Я потопталась на месте и произнесла дежурную фразу: — Спокойной ночи.

— Спокойной. — Улыбнулся напоследок Андрей и тихо затворил за собой дверь. Я же осталась в комнате одна, ругаясь и называя себя последней трусихой.

Шли дни, а мы с Андреем так и не поговорили.

То ли казалось, то ли он впрямь стал избегать со мной встреч? Начал задерживаться на работе дольше обычного. Когда приходил домой, то сразу шел к себе. Если же доводилось с ним пересечься, он отделывался парой любезных фраз и исчезал, словно я увидела не человека, а призрака.

В один из дней, когда Андрей в очередной раз не явился домой своевременно, в дверь позвонили.

— Привет, дорогая! Что ж вы забыли о нас? Приходится самой вторгаться в вашу резиденцию, чтобы хоть глазком увидеть своих любимых детей! — Добродушно сказала Вероника Александровна, мать Андрея, стоя на крыльце.

— Здравствуйте! Проходите, пожалуйста. — Поприветствовала я даму. По-настоящему обрадовалась ее появлению.

Она была для меня примером хорошего человека, который несмотря на свое высокое положение, относилась ко всем, как равным. Меня приняла, не обратив внимание на то, что я происходила из неблагополучной семьи — отец неизвестен, а поведение матери оставляло желать лучшего. К тому же, Вероника Александровна вставала на мою сторону, когда Андрей позволял что-либо против сказать. Спасибо ей за поддержку.

— Ох, как же я соскучилась. — Пропела женщина, стиснув меня в объятиях. Меня это растрогало, и я не смогла удержаться, чтобы не приникнуть к ней и не закрыть глаза, от нахлынувших теплых чувств. Предательские слезы едва не вырвались наружу, но я быстро заморгала, сбрасывая наваждение. — От вас таак давно не было весточек. Я забеспокоилась, все ли нормально?

— Да, все хорошо. Не сомневайтесь. — Отозвалась я, отстраняясь и смущенно смеясь. — Извините, что раньше не звонила вам. Я думала, Андрей держит в курсе всех событий. — Я повела Веронику Александровну в столовую. — Честно говоря, было как-то неловко беспокоить вас по пустякам. Живем обычной жизнью, особо не о чем рассказывать.