— Глупая, что ли? — Исаев молниеносно подлетел ко мне, что я не успела опомниться. Он схватил меня за локоть и повернул к себе лицом. — Ты на самом деле думаешь, что кто-то возьмется разбираться в этом деле? Особенно тогда, когда у меня повсюду связи. И при необходимости всегда могу приплатить нужным людям для урегулирования спорных моментов. — Исаев замолчал, давая переварить услышанное. — Тем более Анна Михайловна против меня не пойдет. Она будет молчать. Ей плевать что будет с тобой. За молчание твоя мать получит вознаграждение. Не такое, естественно, которое проиграла, но от другой крупной суммы не откажется.

Я опешила от прямоты Исаева. Исходя из его монолога, ясно одно — мирно разойтись и забыть об инциденте не получится.

Исаев, перестав разыгрывать добродушного гражданина, стал похож на чудовище, которое вырвалось наружу и показало истинный лик.

— Поэтому прими мой совет — смирись со своей участью. Другого выхода нет. — Сказал Исаев. — Если у тебя, конечно, на примете нет богатого спонсора, который возьмется выплачивать долг.

— Ты хочешь, чтобы я превратилась в твою рабыню? — Чуть ли не выплюнула ему в лицо последние слова. Было горько признавать правоту Исаева. Мне, действительно, не к кому было обратиться. — Чего добиваешься, унижая меня? Неужели не понимаешь, что насильно мил не будешь?

— Сначала посопротивляешься, потом и самой понравится находиться в моем обществе. — Как ни в чем не бывало проговорил Исаев, не позволяя от него отодвинуться ни на миллиметр. — Ты мне нужна. Ты сумеешь принести пользу. Огромную.

Я потеряла нить разговора. В голове туман. Он мешал здраво мыслить. Я уже не соображала о чем говорит Исаев.

Какая польза? Тех денег, что проиграла Анна Михайловна, мне не собрать и за несколько жизней.

Между тем Исаев продолжал:

— Я умею ухаживать. Я не дарил тебе ни цветов, ни других сюрпризов. Позволь же наверстать упущенное. — И в доказательство своих слов, он сам немного отошел и достал из внутреннего кармана пиджака ожерелье в специальном футляре.

Исаев открыл коробочку и протянул ее мне для оценки подарка. Он должно быть сдурел, раз думает, что меня, как маму, можно задобрить. Я не рассмотрела из чего ожерелье изготовлено. В тот момент меня это совершенно не волновало.

Исаев глумится надо мной. Точно. Он пытается растоптать мое достоинство! Уверена, это за мой отказ быть с ним по его правилам. Я хотела нормальных отношений, а ему подавай все и немедленно.

— Я ненавижу тебя! Нас ничто не может связывать! — В гневе закричала я. Затем выхватила из рук Исаева коробку с ожерельем, которым он пытался меня купить, и швырнула в ненавистного мужчину.

— Может. Ребенок. — Ухмыльнулся Андрей своей дьявольской улыбкой, словно не заметил, что в него влетел предмет.

— Какой еще ребенок? С ума сошел? — Непонимающе уставилась я на мужчину, умеющего всегда выводить меня из себя.

— Я хотел договориться с тобой по-хорошему, но, видимо, это бессмысленная трата времени. — Пожал плечами он.

Затем приблизился почти вплотную ко мне и заговорил тоном, заставившим меня скукожиться словно от леденящего душу холода:

— Твоя любимая мамочка мне проиграла. Денег у нее нет. Зато есть ты, тобой и расплатится. Пока не родишь мне наследника, я тебя не отпущу. Впереди нас ждет множество страстных ночей. Готовься.

— Ты… ты сумасшедший, Андрей. — Проговорила я, едва шевеля губами. — Ты хочешь, чтобы я целый год была твоей рабыней, которой можно пользоваться на свое усмотрение. К тому же, должна не просто выполнять твои прихоти, а родить ребенка?

— Ну, вот. Наконец-то все встало на свои места. — Засмеялся Андрей, отступив на несколько шагов.

— Зачем тебе ребенок? Да еще от меня? — Спросила я, мертвецки побледнев. — Нашел бы другую девушку для этих целей. К чему такие сложности?

— Это уже тебя не касается. И нет, мне нужна только ты. Насчет ребенка успокою, ничего ужасного делать с ним не собираюсь. — Ответил Андрей. — Заметь, я не предлагаю тебе каторжных работ в знак погашения суммы проигрыша. Напротив. Ты будешь купаться в роскоши. Отказа не получишь ни в чем. Взамен исполнишь маленькую услугу. И, как только это произойдет, я прощу долг.

— Да лечь с тобой в постель, что со змеей подколодной! — Набрав воздуха в легкие, выкрикнула я. — Никогда этому не бывать! Слышишь?!

— Я не спрашиваю у тебя: быть или не быть. Все уже решено. Тебе остается лишь определиться, когда ко мне явиться. Завтра или послезавтра. — Без угрызения совести сказал Исаев, направляясь к входной двери. — Если в ближайшее время не решишь этот вопрос, то пойдешь вместе с Анной Михайловной по миру. Будь благоразумной. Неприятные последствия не заставят себя долго ждать. Уж поверь. Мои предупреждения бесследно не проходят.

Андрей Исаев не удосужился выслушать ответ, а вышел из комнаты, громко хлопнув дверью.

Как только этот ужасный человек покинул помещение, я, не издавая ни звука, попросту осела на пол.

Так было гадко, противно, мерзко на душе… хотелось волком завыть от боли, застрявшей в области сердца.

Я легла на коврик, расстеленный около кровати, так как не было сил, чтобы банально встать и дойти до постели. Свернулась калачиком и дала волю слезам.

Без понятия сколько времени я пролежала на полу.

Кости ужасно ломило до судорог.

Казалось, меня долго терзали, а потом выбросили, когда насытились моим высушенным до изнеможения телом.

Внутри что-то надломилось. Помимо телесных повреждений нанесли душевные раны, которые ни в какую не хотели заживать. И не собираются это делать даже спустя день, два… вечность.

Предательство. Повсюду предательство.

В собственном доме меня смешали с грязью. Причем родная мать. Наплевав на мои чувства, передала в руки дьяволу, способному сожрать целиком и не подавиться.

Анна Михайловна ненавидела меня за то, что я не дала ей возможность обрести счастье с любимым человеком. Она ради него предала своего мужа, а потом из-за меня пришлось расстаться, так как я стала обузой для новых отношений.

Я не могла заставить мать полюбить себя. Она призналась, что оставила меня ради того, чтобы по достижению зрелого возраста, я подцепила богатого мужчину, способного деньгами снабдить не только меня, но и ее тоже. Я же надежд не оправдала.

И вот наступил момент истины.

Анна Михайловна теперь избавится от нелюбимой дочери, при этом обогатит кошелек, если будет вести себя покладисто и позволит Андрею Исаеву делать свои грязные делишки.

Андрей Исаев…

Имя застряло комком в горле. Хотелось уничтожить это чудовище. Его ухмылка… стереть бы ее с лица радующегося монстра, причинившего дикую боль.

Предатель. Подкрался, как змея. Втерся в доверие, чтобы при удобном случае впиться клыками в самое уязвимое место и пустить по венам яд.

Что же делать?

К кому обратиться за помощью?

К Любе? У нее своя жизнь. Любимый человек. Все наладилось. Смысл вмешиваться и портить им любовную атмосферу проблемами? К тому же, Люба не имеет влияния на Исаева. Она ничем не может помочь, даже, если бы подвернулся случай и удалось бы попросить об одолжении отговорить Исаева от его затеи.

Роман Степанов? Мы не настолько хорошие друзья, чтобы он ввязывался из-за меня в перепалку с Исаевым. Тем более, как я могу судить, Роман побаивается Андрея. Он не станет ни ради себя, ни ради меня вмешиваться во всю эту историю. Как бы я Степанову не нравилась, рисковать не будет. Уверена.

Родители Исаева? Если расскажу им, они вряд ли поверят. Не захотят слушать. Скорее всего, даже договор не станут смотреть, заранее подумав, что я с ума сошла. Может, им мысль придет в голову, будто я намерено пытаюсь очернить их сына из-за какой-то своей обиды. Или вообще собираюсь его шантажировать. Разница между ним и мной большая. Он — богач, а я — нет. Захотела легких денег, вот и учудила.

Замкнутый круг.

Я попалась в ловушку и самостоятельно выбраться не удастся.