Сегодняшний день принес лишь хорошее. Жаловаться не на что. Можно со спокойной душой завершить пятницу и…

Постойте-ка. Это что за новость?!

Я попыталась повернуть вставленный ключ в замочную скважину, но он не поддался. Не смогла ни в одну из сторон прокрутить.

Мама закрылась от меня, что ли?!

Я на всякий случай нажала на дверную ручку и толкнула от себя дверь. На удивление она открылась и гулким звуком стукнулась об стенку. Я не рассчитала и мой толчок оказался сильнее, чем предполагалось.

У меня появилось неприятное предчувствие. Я задрожала всем телом, ожидая увидеть что-то ужасное. Но шло время, а ничего не происходило.

Потоптавшись на крыльце, я переступила порог. Не став запирать дверь, а то мало ли кто-то тут помимо меня находится, я нащупала рукой выключатель. Свет загорелся и часто заморгав, свыкаясь с освещением, быстро окинула взгляд прихожую. Пусто.

Я на цыпочках прошла вглубь дома, не прекращая оглядываться по сторонам. Дошла в гостиную и заглянула в открытую дверь. Увиденное повергло меня в шок.

— Мама! — Не сдержав повышенного тона, воскликнула я, затем кинулась к ней.

Анна Михайловна лежала на диване, а неподалеку стояли опустошенные бутылка и бокал. Комнату наполнял тошнотворный запах алкоголя.

— Мама! — Снова окликнула я, легонько потрясся ее за плечи. — Очнись!

Наконец Анна Михайловна подала признаки жизни, разлепившей веки и предпринявшей попытку сконцентрировать взгляд на мне. Несколько мгновений она всматривалась в меня, потом, благо, узнала.

— Чего ты орешь? — Заплетающимся языком произнесла Анна Михайловна. Затем пальцами стала массировать виски, после чего застонала: — Как же голова раскалывается.

— Я думала, что ты при смерти. — Хорошо, что нет. У меня на сердце отлегло. В каких бы отношениях мы с мамой не были, а вот ее кончины я не желала. — Как так можно? Зачем напилась? Тебе мало было того, как с Андреем посидели? Если чуть выпьешь, то обязательно нужно доходить до невменяемого состояния?

— Раскудахталась. — Проворчала Анна Михайловна. — Хватит причитать. Ведешь себя, как моя мать, а не как дочь.

— Я беспокоюсь о тебе, а ты пытаешься загубить себя! Совсем без тормозов. — Не успокаивалась я, и, присев около матери, тихо проговорила: — Неужели не понимаешь, чем может закончиться твоя зависимость? Хочешь спиться и бросить меня одну?

— Да не собираюсь я помирать! — Отмахнулась Анна Михайловна. — Я всего лишь расслабилась и дала волю наслаждению. Не имею права полакомиться вкусностями?

— Можешь, но перегибать палку не нужно! — Воскликнула я, рассердившись на маму.

— Да перестань ты голосить, лучше помоги встать. — Промычала Анна Михайловна, пытаясь приподняться на локтях, но даже такое простое движение давалось ей с трудом.

Я выпрямилась, подала маме руку, за которую она, опираясь, поднялась с дивана.

Я медленным темпом двинулась вместе с мамой из гостиной. На каждый шаг она оступалась, приходилось останавливаться и ждать, пока выровняется походка. Кое-как доковыляли до маминой комнаты.

Я помогла Анне Михайловне переодеться в более удобную одежду. Самостоятельно сменить платье, в котором она присутствовала, когда мы втроем ужинали, не сумела.

Я уложила маму в постель и заботливо накрыла одеялом. Немного постояв рядом и, дождавшись, когда она затихнет, тихонько выскользнула в коридор.

Оказавшись снаружи, я выдохнула.

Фух, обошлось. Страшное позади. Конечно, я переживала, что случилось страшное событие, которое забрало у меня маму, но нет. Рада, что Анна Михайловна задержится на этом свете. Пусть меня отчитывает хоть каждый день, лишь бы осталась жива.

Сперва подумала, что нас ограбили, а потом…

Стоп! Дверь! Я совершенно забыла затворить ее!

Я ринулась в коридор, где во всю гулял сквозняк. Подойдя к двери, я закрыла ее на замок.

Ну, все. Теперь точно можно расслабиться. Правда, сон придется отложить. Хочу убрать беспорядок, который мама учинила в гостиной.

Я вернулась в комнату и по-новому взглянула на царящую обстановку. Хаос! И это учинила моя мама? Она хорошенько постаралась.

Я принялась убирать мусор. Странно. Много оберток самых разных валяется. Как будто, кроме мамы, здесь присутствовало по меньшей мере еще несколько человек. Кто-то приходил после того, как я с Андреем ушли? Кто? В честь чего пир закатили?

Тут мой взгляд привлек лист бумаги, лежавший вокруг всего этого беспорядка. Свободной рукой взяла его со стола и стала читать.

— Римма! — Позвала меня из своей комнаты мама, чей резкий крик заставил меня вздрогнуть и оторваться от чтения. — Иди сюда! Мне плохо. Дай таблетку от головы, иначе точно отдам душу.

Я не могла проигнорировать оклик мамы, поэтому лист поднесла к серванту. Открыла шкафчик и положила бумажку туда, где хранились документы. Пусть там лежит. Некогда изучать. Наверное, мама вытащила документ из шкафчика. Ох, чего только не вздумается ей, когда пьяна.

Утро субботы у меня началось в 9 часов. Правда, заводила будильник на час раньше, но не смогла отказать себе в удовольствии понежиться в мягкой постельке.

Как же не хочется вставать. Вот еще бы проваляться с часок. Такое блаженство знать, что никуда не надо торопливо собираться. Работа начнется через пару дней и можно спокойненько наслаждаться каждой минуткой, находясь дома.

Я распахнула глаза, когда мысль о вчерашнем вечере врезала по голове, словно крепкой палкой влепили.

Анна Михайловна… моя мама. Сколько она собирается изводить себя и меня заодно? Я понимаю, что не могу бросить ее, иначе ни с чем не сможет справиться самостоятельно. Мама не знает, что такое трудиться. Как это работать на предприятии, принося в дом деньги.

Я не осуждаю маму. Она многое пережила. Да, виновата сама, но невозможно постоянно расплачиваться за совершенную глупость в прошлом. Богатая жизнь разбаловала ее и после нее мама не смогла, да и не захотела приспосабливаться к условиям простых людей.

Я встала с кровати. Размышления напрочь перебили желание валяться в кровати. Нужно поговорить с мамой. Приготовлю завтрак и расспрошу о вчерашнем инциденте, который привел ее к плачевному состоянию.

— О, ты уже встала? — Обратилась ко мне Анна Михайловна, вошедшая на кухню.

— Доброе утро! Как видишь, встала. Приготовила молочную кашу и твою любимую яблочную шарлотку. Присаживайся, пожалуйста. — Позвала я маму к столу веселым и бодрым тоном, хотя на душе кошки не просто скребли, а отчаянно завывали.

Анна Михайловна прошествовала к обеденному столу и села на стул. Я перед мамой выставила приготовленные блюда, и сама уселась напротив нее.

Я наблюдала, как Анна Михайловна с аппетитом уплетает еду и не смогла сдержать улыбки. Когда мы с ней находимся вместе и не ругаемся, то может показаться, что являемся дружной беззаботной семьей.

— Почему не ешь? — Мама оторвала взгляд от тарелки.

— Пока не хочется. Потом поем. Тебе как раз нужно хорошенько подкрепиться. — Тихонько рассмеялась я, делая вид, что у меня отличное настроение.

— Думаешь, мне все еще требуется закусить? — Удивленно взглянула на меня Анна Михайловна. — Поверь, вчера я не только выпила на славу, но и столько всего вкусного отведала, что другого желать не нужно. — Мама с довольным выражением лиц протяжно вздохнула. — Ах, давненько я дорогой еды не ела. Да и напиток был знатным.

— Если уж сама заговорила об этом, то ответь, пожалуйста, откуда взялись дорогостоящие… подарки. Те вещи так же можно назвать, верно? Очень хотела бы знать, кем является твой благодетель. — Глядя прямо в глаза, спросила я.

— Слушай, чего ты прицепилась ко мне вообще? Сама не радуешь меня ничем, дай хоть другим людям сделать мне приятное. — Фыркнула Анна Михайловна, возвращаясь к трапезе. — Нравится устраивать допросы, тем более с утра, то устройся в прокуратуру, а в той компании, где ты сейчас, тебе делать нечего.