— Да, моя сестра переживала не лучшие время, а этот человек подлил масла в огонь, прикончив ее. Он стал тем, кто довершил начатое одним негодяем. — Со злостью проговорил Андрей. — Теперь я поступлю с ним также. Безнаказанными его делишки не оставлю.

— Что ж, я не вправе вас осуждать. — Покачала головой женщина. — Если вы так решили… пусть он получит по заслугам.

— Благодарю вас, что не пытаетесь переубедить меня. — К Исаеву постепенно возвращалось хорошее расположение духа. — Прежде чем взяться за отрицательного персонажа моей истории, позвольте взглянуть на результаты.

— Да, конечно, вот возьмите. — Дама без колебаний протянула документы Исаеву и стала пояснять содержание каждого из них.

По мере того, как Андрей узнавал подробности, его улыбка становилась все шире.

— Великолепно. Просто замечательно. — Посмеиваясь отозвался Исаев после того, как закончил читать последний документ. — Все понятно. Остается дело за малым.

— Чем могу, тем помогу. — Развела руки в стороны женщина, ожидая указаний.

— О результатах господин Уманский должен оставаться в неведенье, как можно дольше. Ваша задача оттягивать этот момент. Чтобы он не говорил, не уступайте. — пояснил Исаев, глядя прямо в глаза женщине в белом халате. — Придумайте способы, как запудрить ему мозги. Наверняка у вас имеется на этот счет парочка отговорок. Я дам знать, когда нужно рассказать, хорошо?

— Без проблем. Ничто не заставит меня ему что-либо сообщить, пока не получу весточку от вас. — Уверенно сказала женщина.

— Ваша помощь неоценима. — Заявил Исаев, поднимаясь со стула и намереваясь попрощаться.

— Но не так как ваша. — Женщина тоже поднялась вслед за собеседником. — Знаете, я все равно считаю, что наша встреча в той больнице не случайна. Да, мы с вами встретились в коридоре, когда врачи боролись за жизнь вашей сестры, а я, находясь в отчаянии, ждала, как решится судьба моего сына. Вы стали свидетелем моего горя и прониклись состраданием. Я тоже узнала о вашей беде и хотела, чтобы несчастье обошло стороной вашу семью. — Немного помолчав, дама добавила: — Но ведь потеряв одну человеческую душу, вы спасли другую. Добрый поступок.

— Я сделал это, чтобы хоть как-то заглушить горечь утраты дорогого мне человека. — Пожал плечами Исаев. — Думаю, с тех пор я исчерпал лимит добрых поступков.

— Чему ты удивляешься? — Спросила я маму, которая не сводила с меня настороженного взгляда. — Я ведь достаточно взрослая, чтобы не отчитываться перед тобой за свое отсутствие дома. Разве нет?

— Если бы ты вернулась на следующий день в обычном своем виде, то я не задавала бы вопросов. — Зашипела Анна Михайловна, похожая в данный момент на свирепую кошку. — Но я вижу, что на тебе совсем другой наряд, нежели тот, в котором я видела тебя в последний раз! С каких пор ты не ночуешь дома, а потом объявляешься одетая в не пойми в каких вещах?! Где ты их откопала, признавайся? Не у Любы одолжила, точно. Вы же не общаетесь, насколько я знаю.

— Ты плохо осведомлена, мама. — Устало ответила я, затем развернулась и по дороге к своей комнате сказала. — Мы с Любой помирились. Нам с ней делить больше нечего. К тому же, у нее голова забита совершенно другими делами, а не склоками, как раньше.

— Ладно. Пусть так. Но ответь мне наконец, откуда вещи? Они совершенно новые. Благо, не я разучилась определять ткань. Она дорогая. У тебя нет таких денег, чтобы оплатить подобную покупку. Стой! Кому сказала? — Мама от злости даже топнула ногой. Я услышала, как она застонала от боли и в сердцах крикнула: — А, черт бы тебя побрал! Ну и котись! Если ты связалась с каким-то мужиком, который прикупил тебе шмоток за проведенную с ним ночь, то не плачься, когда узнаешь, что залетела от него! — Анна Михайловна не переставала злорадствовать. — Хотя, судя по выбранному стилю одежды, ты плохо постаралась, чтобы вынудить богача раскошелиться на еще более роскошный вариант.

Я остановилась около двери, ведущей в мою комнату, и медленно обернулась к маме.

— Ты права. Да, я ночевала у мужчины. Да, он позаботился о гардеробе, который сейчас на мне. И нет, я не собиралась раскручивать его на вещи, чтобы забить ими свой шкаф. — Я смерила Анну Михайловну взглядом и после непродолжительной паузы заявила: — И имя этому доброму самаритянину — Андрей Исаев. Тот, чьей должницей ты являешься.

Анна Михайловна опешила.

Мама замерла с полуоткрытым ртом, будто хотела что-то сказать, но ее резко прервали.

Она глядела на меня так, словно привидение увидела. Лицо стало бледным, как мел.

Я уж подумала, все ли с мамой нормально? Меня не меньше поразило состояние Анны Михайловны, чем та новость, которая застигла врасплох ее саму. Я испугалась за мамино состояние.

А ведь когда-то Анна Михайловна лично подталкивала меня к Исаеву, желая свою непутевую дочь подложить под него. За счет меня мама заодно и себе бы выбила значительные улучшения качества ее жизни. Ведь как же близкую родственницу можно оставить ни с чем?

Тогда мотивы Анны Михайловны были предельно ясны, но с чего вдруг сейчас она настолько занервничала, что превратилась в немую мумию?

Если так продолжится, то придется реанимацию вызывать.

Потом я заметила, как у Анны Михайловны один глаз задергался от напряжения. И мне показалось, что он вот-вот вывалится, куда-нибудь закатится и его придется искать по всему дому. Но обошлось.

Анна Михайловна внезапно тряхнула головой, тем самым избавляясь от наваждения.

Она выпрямилась. Приняла горделивую позу, упрямо вздернув подбородок.

Таким образом постепенно к маме возвращалось самообладание.

Румянец медленно, но уверенно проступал на ее щеках. И это означало, что жизненная энергия прибывала и волноваться не о чем.

— Ты, как всегда вовремя со своими выходками. Особенно тогда, когда объявился… — Анна Михайловна не договорила, резко оборвав себя на полуслове.

— Думала, ты обрадуешься моей новости. Скажешь, что я молодец. Охмуряю человека, который наверняка подпадет под мои чары и простит карточный долг. А, что, вполне реально. Первые шаги сделаны. — Наигранно захихикала я, хоть на самом деле отнюдь не было повода для веселья.

— Не смеши меня. Хоть ты моя дочь, но в тебе нет и толики моего обаяния. — Анна Михайловна презрительно фыркнула. — Даже не знаю, что тебе нужно для покорения мужчины наподобие Андрея Исаева. Скорее всего, самой денег придется заплатить, дабы на тебя обратили внимание. — Она сложила руки перед собой и деланно задумалась. — Подозреваю, что между вами ничего не было. Возможно, он попытался уложить тебя в постель, но ничего не вышло. Взглянув на тебе еще пару раз, у него попросту желание пропало. И вот в качестве утешения дал тебе новую одежду, которую ты благополучно напялила на себя. По-моему, все сходится. Ах, да я прямо-таки вылитая Шерлок Холмс.

— Великолепно! Не забудь курительную трубку купить и обучиться игре на скрипке! — Я не выдержала издевательств со стороны матери. — Тогда станешь значительно приближена к книжному образу!

Я под звуки маминого хохота добралась до своей комнаты и оказавшись внутри помещения звучно хлопнула дверью.

Как же меня все достало!

Я подбежала к кровати и не раздеваясь плюхнулась на нее.

Уставившись в потолок, задумалась, как жить дальше? Сколько еще можно терпеть издевательств окружающих?

В собственном доме регулярные насмешки со стороны мамы — человека, который по сути является самым близким на свете. В итоге же с такой родственницей врагов не надо. Как бы не горько это было осознавать.

На работе с Любой наладили отношения, но не общаемся. Неудивительно. У нее своих дел хватает, в моих проблемах ей копаться ни к чему. Да и зачем? Когда у нее личная жизнь наладилась.

Надо же. Люба не думала, не гадала и случайно встретила того, кто дорожит ею. Это станет очевидно при одном лишь взгляде на влюбленную парочку.

В тот день около офисной стоянки мужчина так трепетно держал мою подругу в своих объятиях, боясь раздавить своей массой, что казалось, ему в руки попал хрусталь, а не девушка. В тот момент я даже позавидовала Люба, но не хотела признаваться себе в подобном чувстве. Ранее не наблюдала за собой подобного. Наоборот, радовалась за всех без задних мыслей. И тут такое…