— Ой, да что ты понимаешь в этой жизни, Паша. — Негодующе проворчала Анна Михайловна, но покорно открыла глаза и приняла сидячее положение. — Я, действительно, не ожидала встретить тебя. Спустя столько лет. К тому же, на пороге этого дома. А тут заявился, как снег на голову. И спрашивается, зачем? Оставался бы там, где был и не пытался бы встретиться со мной.

— Умеешь ты показать гостеприимство человеку, который когда-то являлся частью твоей жизни. — Печально улыбнулся Павел Дмитриевич, окидывая взглядом Анну Михайловну.

Ох, как же он любил эту женщину. Готов был бриллиантами вымостить дорожку, по которой ступали ее чудесные ножки.

Что же его так покорило в ней?

Красота, веселость, неуемная жажда жизни, оптимизм, стремление что-либо делать, а не сидеть на месте — неугомонный энерджайзер, не иначе.

Увы, позже она стала вести лишь праздный образ и проматывать его деньги. Либо в одиночку, либо с чьей-то помощью.

— Вот именно, ключевое слово «являлся». — Донеслись до сознания Павла Дмитриевича слова Анны Михайловны. — И не частью, а всего лишь частичкой. Давай называть вещи своими именами. И без пафоса.

— Жаль, не сразу сообразил, что ты со мной вовсе не по любви. Тогда бы и разговоров никаких не было. — Заметил Павел Дмитриевич.

— Тогда бы у меня не было возможности узнать, что такое роскошь. — Парировала Анна Михайловна. — Какой девушке из простой семьи не захочется не только вкусить сладости богатой жизни, но и выйти за одного из самых богатых людей в стране?

— Странно, что твой цинизм и корыстные мотивы отошли на второй план, когда на пути возник негодяй, заманивший тебя в собственные сети. — Вскинул бровь Павел Дмитриевич. — Предпочла именно его, нежели то богатство, к которому всегда стремилась.

— Паш, зачем ты здесь? Неужели пришел, чтобы читать мне нотации о делах минувших дней? — Сложила перед собой руки Анна Михайловна и вопросительно взглянула на бывшего мужа. — Давай, скажи, что я была глупа, раз променяла тебя со всеми удобствами на обычного прохвоста.

— Честно говоря. Вертелись на языке подобные слова, но ты произнесла их вслух, поэтому повторяться не хочу. — Пожал плечами Павел Дмитриевич, сделавшийся серьезным. — Больше всего сейчас меня интересует твой ребенок.

— Прошу прощения? — Глаза Анны Михайловны округлились.

— Не делай вид, что не понимаешь о чем я говорю. — Закатил глаза Павел Дмитриевич. — Когда ты вернулась от своего любовника, то оказалась беременной. Ты говорила, что этот ребенок был моим, но я так разозлился и не поверил тебе. Я думал, ты понесла от того негодяя.

— Тем не менее после развода дал денег, чтобы я вместе с малышом не померла с голоду. Великодушно с твоей стороны. — Сказала Анна Михайловна так, из-за чего было неясно, то ли она шутит, то ли и впрямь благодарит.

— Да, если бы я наверняка знал, что ты беременна от меня, думаешь, отпустил бы? — Возмущенно воскликнул Павел Дмитриевич. — Что скрывать, простил бы даже измену. Ты прекрасно осознавала, насколько мне важны дети. Тем более совместные с тобой. — Мужчина, немного отдышавшись, продолжил: — Я любил до безумия. Был счастлив, когда ты согласилась стать моей женой. Мы жили, словно в раю. — Горько засмеялся. — Но потом все изменилось. Как жаль, что чудес не бывает.

— Да ладно тебе, Паш. — Улыбнулась Анна Михайловна. — Долго ли тосковал по мне? Нашел себе другую и зажил припеваючи.

— Да, я во второй раз женился, чтобы заглушить ту боль, оставленную тобой. — Ответил Павел Дмитриевич. — И завести детей, о которых так мечтал.

— И как успехи? — С любопытством взглянула на мужчину Анна Михайловна.

— Я женат на прекрасной женщине. У нее от первого брака есть дочь, но общих детей не удалось родить. — Тихо проговорил Павел Дмитриевич, отведя глаза в сторону. Ему было тяжело осознавать, что не получилось осуществить мечту. Во второй раз. — Когда я узнал, что у меня, возможно, есть ребенок. Родной. Меня окрылила эта новость. Тебе лишь остается опровергнуть или подтвердить информацию. — Мужчина перевел взгляд на Анну Михайловну и затаив дыхание ждал ответа.

Женщина отклонилась на диван и прикрыла глаза.

Утаивать не было смысла. Нужно сказать все, как есть. Рано или поздно правда откроется.

— Это твой ребенок, Паша. — Прошептала Анна Михайловна, но Павел Дмитриевич расслышал ее. — Молодой человек, с которым я сбежала… был недееспособным, как мужчина.

— Недееспособным? — Повторил Павел Дмитриевич за бывшей женой. Затем не выдержал и рассмеялся, заставив Анну Михайловну удивленно посмотреть в его сторону. — Дааа, Ань, ты просчиталась. Надо же бросить меня и променять на смазливого красавца, который в итоге оказался не просто подлым человеком, так еще и… не мужчиной вовсе.

— И не стыдно тебе веселиться спустя столько времени? Причем смеешься не по самому приятному поводу. — Решила Анна Михайловна призвать Павла Дмитриевича к морали. Хотя сама не единожды могла позволить себе подобного рода высказывания в отношении совершенно неповинных людей. Взять к пример собственную дочь. Женщина постоянно отпускает в адрес родного человека нехорошие слова, но при этом ничуть не раскаивается. Так может ли она других осуждать? — В общем, неважно, что было когда-то. Одно знай. Ребенок твой и точка. Больше ни с кем у меня ничего не было ни после тебя, ни после… того неудачного случая с Петей.

— Теперь-то он для тебя «неудачный». — Покачал головой Павел Дмитриевич, унявший приступ веселья. — Твоя прошлая игра с лже-любовником не стоила свеч. К тому же, ты обрекла нашего с тобой ребенка на бедное существование. Ну, вот, как тебя простить за все, что ты сделала?

— Ага, хочешь на меня переложить ответственность? Не получится! Ты ведь меня лично выгнал из дома. Твое состояние аффекта или что там у тебя было? Помутнение рассудка, побудившее прогнать беременную женщину, не оправдывают плохой поступок. — Выпалила Анна Михайловна на одном дыхании. — А сейчас заявляешься ко мне в дом и требуешь раскаяния? Оно тебе надо? Как-то облегчит душевное состояние?

— Ты права. Твои раскаяния меня не волнуют. — Подтвердил Павел Дмитриевич.

— Замечательно. Тогда уже не должно быть дела и до МОЕГО ребенка. У тебя есть законная жена, с ней и сидел бы. Нечего расхаживать по домам других женщин и интересоваться их жизнью. — Возмутилась Анна Михайловна, пытаясь за атакой слов прикрыть собственные грешки. Но выходило так себе. — Вообще, как ты нашел меня? И потом, неизвестно сколько у тебя на самом деле в запасе дам по всему городу живет. Может, я не одна такая.

— Не суди по себе, Ань. Я наоборот всегда хотел провести всю жизнь с единственной женщиной, конкретно с тобой, а ты в миг разрушила мои мечты. — Сказал Павел Дмитриевич, не дав Анне Михайловне продолжить свой диалог. Также выставил вперед руку, предотвращая попытки опровергнуть его слова. — А нашел тебя с помощью проверенных людей, способных отыскать кого угодно. Если раньше я не видел в этом необходимость, то сейчас представился случай. — Павел Дмитриевич выждал, чтобы дать Анне Михайловне переварить информацию. — Значит, та девушка, которая обитает здесь с тобой это моя дочь?

— Какой ты догадливый, Паша. — Фыркнула Анна Михайловна, бросая негодующий взгляд на бывшего мужа. — У меня нет денег, чтобы закупиться нормальной едой, поэтому было бы удивительно, если бы я рядом держала прислугу. Кем еще может быть девушка, которую ты видел?

— Я хочу с ней познакомиться. — Прямо сказал Павел Дмитриевич, не принимая в расчет сарказм дамы. — И, чем быстрее, тем лучше.

— Ты решил заявить о своих отцовских правах? — Рассмеялась Анна Михайловна, испепеляя взглядом мужчину. — Вроде бы не дожил до того возраста, чтобы тебе стакан воды подавать. Или, что, твоя нынешняя семья не собирается за тобой ухаживать? Хм, не беда. У тебя точно водятся деньги, позволяющие нанять слуг. Нечего доставать мою дочь.

— Ты прямо-таки образцовая мать, как послушаю, да? — Усмехнулся Павел Дмитриевич. — И, как ты дочери помогаешь? Неужели работаешь? Помню, ты никогда не стремилась к труду. Разве есть перемены? Я все же склонен считать, что люди не меняются.