«Только рискни умереть или вляпаться во что-то. Только рискни».
Он поморщился, вспомнив об идущем за окном дожде. Нет, в такую погоду он из квартиры не высунется. Да ни за что! Митос еще раз проверил документы, застегнул сумку и, поставив ее у входа, вернулся в крохотную гостиную.
Как, как Доусон уговорил его на это? Глупость. Полная, беспросветная глупость. Он хотел отдохнуть, глотнуть свежего воздуха, а в итоге сидит в прокуренной гостиной, в прокуренном туманом городе, который люто ненавидит, и проклинает идиота, посмевшего заставить его тратить на себя нервы. Идиота, который уже, скорее всего, где-то на пути в ненаглядную Грецию. Или Италию. Или еще куда-нибудь, где можно спрятаться от самого себя.
Или подыхает в очередной раз в каком-нибудь лондонском притоне.
Или специально ввязался в поединок с первым попавшимся Бессмертным.
Или…
Его передернуло от мелькнувшей мысли. Нет. Точка. С него хватит.
Пальцы сами набирали номер Джо.
«Завтра я зайду и все объясню. Да. Разминулись. Джо, одна услуга. Нет, я понимаю, что это против правил. Просто узнай, хорошо? Да ничего не случилось. Просто не хочу уезжать, не выяснив. Отпуск? Джо, вы спятили? Замена? Ты серьезно? Вы Стража или клуб по интересам? Нет, я не ору, Доусон! Не ору. Все в порядке».
Пустая пачка из-под сигарет хрустнула в руках. Он бросил взгляд на красовавшегося на ней верблюда и замер.
«Не истери. Джордж».
Ну и урод…
Лист четвертый
«Эта история напоминает одновременно и «Мальчика в коробке», и «The End», «The Doors»…».
— Бред! — скомканный лист бумаги с криком брошен в стену, и Митос нехотя обернулся.
— Выключи свое тщеславие, замени «The Doors» на другое сравнение, и выйдет вполне приличный финал статьи, — в его сторону отправился фирменный взгляд: «Да что ты в этом понимаешь?»
А вслух:
— Я сам разберусь, Док. Слушай свой концерт спокойно.
1995, «Роллинг Стоунз», концерт в Аргентине. Одно из его самых любимых выступлений. Митос с горечью бросил взгляд на экран…
«Прости, Мик, не сегодня».
Нажав на паузу, он повернулся к Байрону:
— Посмотрел. Что там у тебя, монстр?
— Бумага не виновата в ваших бедах, милорд, ваши стихи — подавно. Что гложет вашу душу? — Митос присел в кресло и вгляделся в лицо поэта, на котором читалось смятение и… страх? Это было чем-то новым.
Байрон встал из-за стола и принялся нарезать круги по комнате:
— Доктор, мне кажется, я готовлюсь совершить самую большую ошибку в своей жизни. Остановите меня, молю вас!
Бенджамин едва удержался от смеха. А он-то уже подумал, что происходит что-то серьезное. Хотя, если присмотреться…
— Лорд Байрон, большинство молодых людей накануне свадьбы одолевают подобные терзания. Не мучайте себя. Вы приняли верное решение. Мисс Милбенк — верный выбор. Умна, в меру красива, богата…
Поэт остановился прямо перед ним. Голос молодого человека заметно дрожал, и Митосу все больше казалось, что он понимает лорда Байрона. Что-то неприятное, скользкое вновь зарождалось в глубине души. Ощущение чего-то жуткого.
— Доктор Адамс, вы сами намекали мне, что я тороплюсь. Быть может, вы правы? Возможно, я иду на поводу у темной стороны? Мне чудится, что этим браком я погублю нас обоих…
«О да, мой лорд. Намекал. Мне стоило следовать своему же совету и не злоупотреблять опием. Сохранять черту».
В мыслях Старейшего вновь пробудилось затмевающее все опасения желание покинуть Лондон. Пока не поздно. Пока граница не стерта. Ему ни к чему проблемы с этим юношей. Возня с Предбессмертным порушит все его планы. И, упаси Господи, тот станет Бессмертным.
Картина изогнутого лезвия у шеи Байрона вновь промелькнула перед глазами. Нет, пора было заканчивать с этим, пока не стало слишком поздно.
— Вы преувеличиваете мои права, лорд Байрон…
Байрон прервал его:
— Джордж, молю вас. Джордж! Доктор, назовите меня хоть раз по имени!
— Вы преувеличиваете мои права, лорд Байрон. Я лишь один из ваших врачей и то, боюсь, пробуду им недолго. Видите ли, я вынужден покинуть Лондон. Хобхауз уже в курсе. И я был бы рад, покидая город, знать, что оставляю вас в любящих руках Анны Изабеллы.
«Веря, что эти руки вас не задушат…»
Байрон бросил в его сторону полный льда взгляд:
— Что же, вы правы, доктор Адамс. Я, правда, позволю себе просить вас задержаться в городе до моей свадьбы. Если это не помешает вашим планам.
Старейший с облегчением вздохнул. Да. Вот оно, поведение, подобающее этому человеку. И если он сумеет его держаться, сдерживать свою бурю, то, возможно, все опасения и окажутся напрасными. Вот только… Почему же, черт возьми, он был так рад, что его просят остаться?!
— Док, милый Док… У меня есть имя, которым ты, спешу заметить, пренебрегаешь с нашей самой первой встречи.
Митос рассмеялся, выдергивая из рук Байрона лист бумаги.
— Я мог бы назвать миллион вещей, которыми пренебрегаешь с нашей первой встречи ты, Би, но воздержусь.
Байрон скривился:
— Не переходи границы, Док. Лучше уж монстр. Отдай! — лист разорвался на две половины, — Это не…
Митос пробежался глазами по оставшейся у него половине:
— Байрон, ты мне обещал. Дай себе передышку. Обойдись статьями… — он не мог не отметить, что строфы на листке были недурны, но…
«Манфред». «Беппо». «Каин». Недурно — но не для него. Недурно — и опять сорвет его вниз. И в этот раз иного выбора у Митоса не будет.
Байрон потупил взгляд, и Адам едва удержался от улыбки — настолько эта картина была непривычной. За окнами начинался рассвет. Они даже еще не ложились, и если у Митоса на сон будет весь завтрашний день, то Джордж через пару часов должен будет одеться и тащиться в редакцию. С пустыми руками, если так пойдет и дальше.
— Я знаю. Забудь. Итак, дорогой Доктор, на что вы хотите заменить название моего последнего хоть чего-то стоившего детища?
Ждать объяснений, почему пренебрегли его советами, не приходилось. Да и любые объяснения были бы тут лишними. Значит, следовало идти другим путем. То, что нельзя остановить, необходимо контролировать.
— Как насчет поэмы «Каин»? Автора подсказать, Джордж? Вы с ним тезки, намекаю.
— Садист, — тон голоса Джорджа был чересчур ехидным, так что разглядеть за ним смесь благодарности и боли не составило для Митоса труда.
— Вы знали, кого просите остаться, милорд. Что там у тебя дальше? Дожили, лентяй.
Лист пятый
«Адам, так сложилось, что написать для меня сейчас проще, чем позвонить…»
Джо переслал письмо, как только получил. Митос со вздохом отложил помятый листок бумаги и потер глаза. На старинных, черт знает где взятых Байроном часах только что пробило семь вечера. Джордж застрял в редакции, о чем с несвойственной ему предупредительностью сообщил по телефону. И Старейший, как бы гадко это ни звучало, был этому только рад. Читать при Байроне письмо Маклауда было бы как-то… неуютно, как минимум.
«Угадывать, где тебя сейчас носит, у меня нет времени, так что пишу Джо, надеясь, что он тебя найдет и передаст это письмо. Наверное, так долго не давать о себе знать было не лучшим поступкам с моей стороны, но так уж сложилось…»
Старик усмехнулся — ну конечно, у великолепного Маклауда всегда есть веские причины.
«Мне было нужно, и нужно до сих пор, многое обдумать. Все то, что происходило последние пару лет, для тебя может запросто быть чем-то обыденным. Но для меня это слишком…»
Лицо Маклауда, который, хмурясь, подбирает слова, чтобы донести свою мысль и при этом не обидеть, столь живо вырисовывалось перед глазами Старейшего, что он невольно улыбнулся. Чертов шотландец! О да. Демоны, мертвецы, показывающие тебе твою роль в жизни — это точно было для Митоса обычным развлечением на вечер.
