— Ваш старый Повелитель слишком утомлен и опечален, он тенью ходит меж другими тенями и только вздыхает горестно. Ведомо ему искусство поднимать целые народы на борьбу, но погас в нем огонь, и нечего раздувать. Ведомо ему искусство создавать прекрасные вещи, но остыли угли в его кузнице и тусклы глаза его. Идите с миром, вожди орков. Тому, чего вы жаждете, не бывать во веки веков.

— Пожалей нас, во имя Великого Отца, — так ответили ему орки. — Найди тогда меж своими соратниками кого-то другого, чтобы сплотить наши племена и помочь нам пережить смутное время. Пусть он отстроит крепость и правит нами по своему разумению!

Поднялись тогда Владыки со своих тронов, кивнули милостиво и велели послам народа орков ожидать ответа. А покуда владыки будут держать совет, гости могут угоститься свежими фруктами, отдохнуть с дороги и насладиться пением юных дев на зеленых склонах. Орки послушно склонили головы, вышли из зала, сели под деревом и ожидали ответа три дня и три ночи.

И вышел к ним высокий эльф, прекрасный и страшный ликом, в боевой раскраске, покрывавшей все лицо и кожаный панцирь поверх ладной кольчуги. И сказал, что Эру Единый в своей бесконечной благости просит его помочь своим несчастным заблудшим детям, пусть даже в самой малости. Всколыхнулись гневно тени мертвых за его спиной, ибо речь шла о помощи их заклятым врагам. Послы народа орков с недоверием смотрели на незнакомца.

— Разве высшие эльфы раскрашивают свою кожу? — холодно и с достоинством спросил один из наших вождей. — Мы слышали, как они хвастаются, что их лица прекрасны, а души чисты. И что они скорее умрут, чем проведут лишний час в стенах наших крепостей.

— Когда великий вождь народа орков пришел в Валинор, он прикрыл татуировки плащом, оружие оставил у входа, а ноги тщательно вытер, — возразил его собеседник с властной уверенностью. — Я ваш Повелитель, о котором вы просили Эру Единого третьего дня с дивной убедительностью. И нанес краску на лицо и доспехи в знак уважения.

— Я всегда питал слабость к сирым, убогим и невоспитанным, — продолжал эльф все так же размеренно, обернувшись к своим соплеменникам и загородив орков. — Я помню народ аданов в Первую Эпоху и пытаюсь отыскать хотя бы пять отличий. Чем гневаться не подумав, загляните в свое сердце и спросите его, не следует ли вам отправиться со мной? Будет тяжело. А что, когда-то было легко?

Посмотрели друзья и соратники на будущего Великого Вождя, и возгорелось в их душах чистое пламя сострадания к сирым и убогим. И сказали они:

— Мы пойдем с тобой, о Повелитель. Ибо тяжкую ношу принимаешь ты, не отвергай нашей помощи, дозволь хоть пару кирпичей в стену будущей крепости заложить.

Он же говорил им в ответ, что не только сор, тлен и пепел узрят они там. Что на путях Людей есть и свежая зелень, и поющие ручьи, и реки с водопадами, и закаты в горах. Пустыня бесплодна, но стоит пройти весеннему ливню, как она сплошь покрывается красными маками. Зато крепки там кости земли, и встанет на них мощная крепость в три яруса с девятью башнями.

— Нет, прости, уж лучше сор, тлен и пепел, чем свежая зелень и прочие красные маки, — заметил кто-то из будущих соратников.

— Назначаю тебя Ангмарцем, — ласково ответствовал эльф. — На севере тебе скорее придется с чертополохом дело иметь. Пойдешь отстраивать Дул-Гулдур и расчищать земли для новых поселенцев.

Обнял он своих соратников за плечи и кивком головы попросил у наших вождей разрешения сесть под деревом. Сели они двойным тесным кругом и принялись думать вместе. Начать порешили с отстройки новой Темной Крепости, получив у Духов Арды нечто, названное нашим новым Повелителем «карт-бланш».

Скоро наши вожди вернулись в стойбища. Оставшиеся встретили их в немалом удивлении, ибо по-разному течет время в Благословенной Земле и у нас внизу. Так народ орков обрел себе нового Повелителя.

— Приветствую тебя, Владыка Судеб в твоих прекрасных Чертогах, — начал было один из орков, явно цитируя выученный наизусть текст.

— А Чертоги-то так себе, — перебил его другой визитер, придирчиво ковыряя когтем дверной косяк.

— Молчать! — гаркнул в ответ предводитель. Каменная крошка с потолка посыпалась еще веселее. — Шаман сказал: быть скромней и Владыку не злить.

Двух с половиной метровый орк с сомнением посмотрел на не слишком высокого в этом обличье Намо, но промолчал. Рука у шамана была тяжелая, а у вождя и того тяжелее. После культурной революции провинившихся орков в Мордоре не ели, зато Радбуг ввел в практику новые наказания вроде игры на арфе и чтения эльфийских хроник в оригинале. Как и предвидел вождь, за десять лет орки Мордора просветились настолько, что трех первых героев из решивших отправиться в Мандос пришлось определять поединком. Сначала он был на песнях, но потом перешел в более традиционную форму.

Посланник из дружественного Харада, приглашенный на праздник, сказал по этому поводу следующее: «Еще никогда не видел, чтобы орки дрались за право торжественно умереть. Вот что культура с народами делает!»

— Кто вы и откуда взялись?! — нарушил Владыка Судеб счастливые ностальгические воспоминания троицы орков.

— Да вот, Владыка, — предводитель, тяжко вздохнув, решил забыть про торжественный текст и говорить своими словами, — тяжко нам без Властелина. Нарочно, типа, померли, чтобы тебя попросить дать нам кого-нибудь…

Намо почувствовал, что новости стоило бы слушать сидя.

— А почему вы попали сюда?

— Так мы же теперь типа снова эльфы, — простодушно заявил орк. Услышав это, Ирмо издал некий приглушенный звук, а Намо впервые в жизни почувствовал растерянность. Все знали, что орки когда-то были эльдар, но Мелькор их исказил. Только вот никто, включая самого Намо, не думал, что система Чертогов Мандоса, налаженная валар еще на заре Арды, может снова счесть орков эльфами! Владыка прикинул, сколько сейчас орков в Арде, умножил все это на скорость, с которой они плодятся, — и ощутил дурноту.

— И много вас в Арде уже таких… дивных? — слабым голосом спросил он.

— Нет, всего десять, и мы — трое лучших! — орк гордо выпятил грудь. — Но шаман велел передать: если мы не добудем себе Властелина, придется нам всем отправиться в Валинор. И добавил про гору и какого-то человеческого пророка…

«И шантажу научились», — обреченно подумал Намо. Валар, несомненно, сделали большую ошибку, посчитав орков народом вообще не способным к прогрессу. Результат этого заблуждения сейчас стоял перед Мандосом, преданно тараща глаза и оскалив клыки.

— Ладно, — решил он. — Пока ждите здесь, я пойду посоветуюсь с Манве.

— Владыка, — снова вмешался тот орк, что ковырял когтем косяк. — Ты мне все-таки объясни, как так вышло: у тебя полный дом мертвых нолдор, а Чертоги, прости, в таком виде, что любая орка нос сморщит?

— Так злы они на Владыку, — вмешался молчавший до сих пор Ирмо Лориен. — За Проклятие…

— Пророчество!

— …Севера. «Слезы бессчетные прольете вы; и валар оградят от вас Валинор, и исторгнут вас, дабы даже эхо ваших рыданий не перешло гор…» Ну и так далее.

— Прошло две эпохи — и все еще не простили? — похоже, орк находил эту злопамятность восхитительным качеством.

«Главное — ни за что ни пускать их к Феанору, — думал Намо, торопливо шествуя к выходу мимо длинного ряда гобеленов вайре. — Одному Эру известно, чему мятежный нолдо и эти эльфоподобные орки научат друг друга за пару дней. Валинору не устоять».

— Я этого ожидал, — глубокомысленно заключил Манве, выслушав сбивчивый рассказ Владыки Судеб.

— Что, и орков в моих Чертогах — тоже?! — удивился Намо. Его мнение о провидческом даре Владыки Ветров, похоже, подлежало пересмотру, потому что сам Мандос такого не мог бы предположить и в худших кошмарах.

— Нет, не орков. Просто… все слишком долго шло хорошо.

— Двадцать солнечных лет — слишком долго?