Свою картину Гришка давным-давно закончил. И, хотя он искренне считал, что она удалась, особых иллюзий на этот счет не питал. Абстракционизм — штука капризная и для большинства зрителей непостижимая. Гришка довольно ухмыльнулся: «Вампир в солнечном свете» — его конкурсное полотно к карнавалу — вообще улет! Даже невозмутимый Карандаш на этот раз оказался шокирован всерьез. Бродил вокруг Гришкиного мольберта, как сомнамбула, и невнятно бормотал:

— Да что ж это такое делается… Совсем я сдаю…

Он надолго отходил к дивану, садился. Слепо смотрел в окно, о чем-то напряженно размышляя. И опять возвращался к Гришкиному «Вампиру»! При этом его лицо становилось обиженным, как у ребенка.

То ли дело — ильинский «Ночной город»! Возле полотна Сергея потрясенные старшеклассники толпились часами. И даже разговаривать громко не решались. Млели себе тихо, и все.

Зато — и Лапшин гордо улыбнулся — именно из-за его, Гришкиной, картины две чересчур впечатлительные девчонки из параллельного восьмого класса попали прямиком в школьный медпункт! И парни бледнели, как свежестираные простыни. Те, которые давали себе труд задержаться у мольберта, конечно, и попытаться что-то понять. Остальные-то просто шли мимо. Мимолетный взгляд кинут на полотно, и все. Одноклеточные!

Гришка не очень-то надеялся на свою картину, он искренне отдавал первое место полотну друга, сам от него не мог отойти, картина буквально околдовывала его. Но съездить в Англию на Рождество ему очень хотелось. Так что теперь Лапшин ломал себе голову над карнавальным костюмом. И ничего не мог придумать, как ни старался! Проклятый Ильин наверняка обставит его и здесь. Спрашивается, зачем? К чему ему целых две премии?! Девчонкам-то хорошо. Они излишне мучиться не стали и дружно решили нарядиться утопленницами. Все трое. А Гришка, само собой, пообещал их «раскрасить». Не заигравшегося же Ильина об этом просить! Уж лучше он сам. К тому же тема довольно интересная. Гришка будущие девчоночьи костюмы буквально видел как наяву.

Трагические маски слишком рано погибших юных девушек… Венки на головах из нежных белых цветов — желательно речных, что-то типа кувшинок… А волосы им лучше распустить, тут Динкина коса отпадно будет смотреться! Полупрозрачные шелковые светлые рубашки, облепленные травинками и речными водорослями. Непременно — длинные, до самых щиколоток. Но с обязательными разрезами сбоку! А как же — ведь стройные девичьи ножки надо видеть!

Из этого скромного перечня — по Гришкиным прикидкам! — сложнее всего будет смастерить цветы. Они ни в коем случае не должны походить на искусственные, иначе весь шарм исчезнет, достоверности не будет, к чему тогда огород городить? Но Гришка и с цветами справился довольно быстро, всего одну ночь только и не поспал. Зато сплел к утру экспериментальный венок из речных кувшинок — девчонки аж завизжали от восторга! Гришке и самому венок понравился. От живых цветов не отличить, даже вблизи!

Отец Светланы обещал купить девчонкам духи с соответствующим запахом. Горьковатым и пронзительным, чтоб тревожил воображение. Тут действительно — без проблем! И эскизы масок Гришка лично разработал. Для каждой — свою. Девчонки и их одобрили. Только Динка испуганно зажмурилась и заявила, что лучше ей свою маску пока не видеть: мол, ей страшно…

А вот для себя Лапшин так ничего не придумал к карнавалу. Не копировать же ему Сережкиного «вампира», в самом-то деле! Кстати, сколько Гришка по городу ни бегал — ни таких классных накладных зубов, как у Ильина, ни нужных линз для глаз он так и не нашел. Где только хитрющий Серега их выкопал?! «Если он вообще их покупал, конечно, — помрачнел Гришка. И тут же заставил себя улыбнуться. — Может, отец Серому всю эту мелочь из-за границы привез? Вроде бы в начале осени он мотался куда-то в Европу…» Гришка раздраженно засопел — в магазинах их города лежали лишь примитивнейшие маски. И такие же фальшивые вставные челюсти из пластика. Их и на первый-то взгляд невозможно принять за настоящие!

К вечеру измученный и окончательно отупевший Гришка плюнул и решил нарядиться скелетом. А что? Как говорится — простенько и со вкусом. Главное, высунув язык, носиться по городу ему больше не придется. Все дома есть. И нужно-то — всего ничего! Гришка с огромным облегчением улыбнулся: черное спортивное трико, маска из плотного черного капронового чулка, черные лайковые перчатки — и дело в шляпе! А разрисовать все это — пара пустяков. Если же добавить в краску немного фосфора… Классная идея! Завтра вечером девчонки от ужаса просто завизжат, а парни из штанов выпрыгнут!

Время до начала карнавального бала пролетело незаметно. Тем более до самой последней минуты и Гришка, и девчонки оказались заняты собственными костюмами. И перевозбудились до предела — костюмы, кажется, действительно удались!

Светланин отец, например, заглянув в комнату дочери, ойкнул и инстинктивно захлопнул дверь. При этом его лицо выглядело до того потрясенным, что девочки невольно зафыркали, а Гришка удовлетворенно захохотал. Что называется, пробный выстрел! Лапшину и самому становилось немного не по себе, когда он смотрел на подруг. Классно они выглядели, без вранья! Самого себя Гришка, к счастью, не мог оценить — захлопотался, лишь мельком в зеркало взглянул. Зато он заметил, как старательно отводили от него глаза впечатлительные Дина и Светлана. А временами — даже непробиваемая Ленка! Последнее о многом говорило.

Дверь в детскую вновь тихо приоткрылась, и в щель заглянул сильно побледневший родитель Светы. Квадратными глазами рассматривая восьмиклассников, он воскликнул:

— Кошмар какой! Вы же любого до инфаркта доведете!

— Па, так нужно, — весело отозвалась Светлана.

Лена поправила на длинном полупрозрачном зеленоватом платье темную нить водоросли и рассмеялась:

— Это же Хеллоуин! Чем страшнее — тем лучше.

— Ага, — неуверенно кивнула Дина, по-прежнему упорно не глядя на подруг.

Гришка с понимающей усмешкой подумал: «Хорошо, что Динка себя не видит. Из нее получилась самая убедительная русалка!»

Длинные темно-каштановые Динкины кудри спускались ниже пояса. Гришка собственными руками вплел в них водоросли — искусственные, естественно, лично им изготовленные! — и мелкие звездочки лесных цветов. Бледное испуганное личико обрамлял венок из речных кувшинок. На нежных лепестках еще дрожали капельки воды. Прозрачный бисер, разумеется! Картину довершали огромные карие глазищи, трагично надломленные тоненькие брови, самое простое платьице из двух белоснежных полотен — почти! — прозрачного шелка, разрезанное чуть ли не до бедра, и изумительно стройные босые ножки Дины. А если учесть живописную рану на виске и тонкую струйку бегущей из нее крови — результат чьей-то «злой воли», — то впечатление зритель получал не слабое. Прямо хоть полицию вызывай!

— Ну что, — Дмитрий Алексеевич, Светланин папа, упорно отводил взгляд от родной дочери и ее подруг, — поехали?

— Давай, пап! — бодро воскликнула Светлана.

Она с удовольствием осмотрела в зеркале страшный порез на собственной шее. Гришка так здорово над ним поработал, что девочке порой хотелось дотронуться до него пальцем. Просто чтобы убедиться: под порезом — обычная здоровая кожа, и бегущие из него струйки поразительно яркой крови, испачкавшие ее платье, — всего лишь искусная иллюзия.

— Еще за С-сергеем заехать надо, — пролепетала Дина, — я ему обещала.

Лена — единственная из девчонок! — позволила Гришке изуродовать себе добрую половину лица изображением жуткой полуразложившейся раны — сквозь нее даже проглядывала желтоватая кость! — пожала плечами:

— Обещала, так заедем.

Лукьяненко-старший нервно икнул. Лена бросила удовлетворенный взгляд на его бледное лицо и насмешливо ухмыльнулась:

— Ладно, пошли! До начала карнавала всего тридцать две минуты осталось. — Она обернулась к подруге и фыркнула: — Хотя Ильин вообще-то мог бы и сам добраться! Машин в их гараже хватает.

Дина сердито посмотрела на Парамонову и тут же поспешно опустила глаза. Ее замутило: уж слишком натурально все смотрелось!