Игорь схватился руками за существо, которое накрыло ему лицо. И, обхватив за голову, оторвал её, сразу же отбросив в сторону. Краем глаза он успел заметить, что за существом тянется какой-то длинный хвост. Алиса была ещё наверху, но уже шагах в десяти от него, почти у края площадки…

Она яростно дёргалась и брыкалась, но никак не могла вырваться. Гибкие конечности обвивали её за обе лодыжки, а на лице, белевшем в темноте, распласталась тёмная клякса с длинным хвостом, уходящим куда-то в туман.

Всё, что успел сделать Игорь – это схватить ружьё и, почти не целясь, выстрелить по щупальцам, обвивавшим ноги жены. Алиса болезненно вскрикнула, когда сначала по одной её ноге полоснуло осколками камня, а затем в другую впилась пуля. И всё-таки она нашла в себе силы скинуть с лица кляксу и начать отползать от края обрыва…

От ужаса и омерзения женщина подвывала. Движения были судорожные, ногами она двигала вразнобой, а по её подбородку стекала какая-то жидкость. То ли слюна, то ли едкая слизь от кляксы. Игорь подскочил к ней, схватил левой рукой за ворот кольчуги и потащил жену за собой, пятясь задом и направив ружьё в туман.

Не помогло… Сразу три кляксы рванули к ним из мглистой темноты. Одна к Алисе, а две других к нему. Женщине снова залепило лицо, из-за чего она начала сдавленно мычать и дёргаться, как припадочная. А Игорь только и успел, что пригнуться, подставив под удары клякс шлем и плечо.

Алису пришлось на несколько секунд выпустить. Зато клякса, облепившая шлем, сразу же получила удар когтями левой руки. Попал Игорь по хвосту, легко его перерубив. А из-под обрыва тут же раздалось ворчание – низкое, на грани слышимости… Это подтвердило догадку, что хвосты у клякс – всего лишь ещё один вид конечностей чудовища, засевшего под обрывом.

Вторую кляксу Игорь так и оставил у себя на плече, кинувшись на помощь к жене. Плечо горело, как будто в огне: видимо, снова в ход пошла едкая слизь. Но Алисе явно приходилось хуже. Ей-то эту жуткую слизь лили прямо в рот. Причём клякса уже почти наполовину втянулась внутрь. А над ней были видны лишь полные боли и страха, без капли разума, глаза Алисы… Его Алисы… Которую он поклялся защищать ещё в тот первый вечер в Турции…

Раз! – одним движением когтей Игорь отрубил хвост кляксы, который соединял её с тушей чудовища. А потом, не теряя ни секунды, снова схватил жену за шиворот и, не обращая внимания на жуткие хрипы, которые слышались из её горла, рванул к блокгаузу. Остановился он лишь на пару мгновений: когда у кляксы, которая пыталась прожечь ему плечо, сильно натянулся хвост – а потом саму кляксу с противным чпоканьем оторвало.

Пробежав ещё десяток шагов, Игорь наконец-то выпустил воротник кольчуги Алисы. Жена сделала глубокий вдох и зашлась кашлем, выплёвывая на землю слизь и кровь.

– Самолечение! Срочно самолечение! – повторял Игорь ей в ухо, удерживая за плечи, пока её трясло от страшных спазмов.

Он не запомнил, сколько раз повторил эти слова. Взгляд у Алисы был полностью невменяемый, и она явно не сразу разобралась, что ей вообще говорят…

Но в какой-то момент всё-таки услышала его. И тут же замерла на несколько секунд, прикрыв глаза. А потом её обильно вырвало слизью, зато харкать кровью она перестала. Вот только говорить явно пока не могла… Впрочем, у Игоря тоже получалось с трудом: у него опухло лицо, губы и язык. И самолечение приходилось гонять по кругу, просто чтобы не двинуть кони…

Подбежавший Мафил сунул Игорю в руки флягу с водой, которой ему кое-как удалось прополоскать рот. А затем Игорь с огромным трудом влил воду в рот жене. Сколько они так провалялись рядом с блокгаузами, сложно было сказать. Алиса, постанывая, лежала на земле, но была в сознании и явно пыталась лечить себя.

Чудовище с длинными конечностями больше не атаковало, но глухо ворчало где-то под обрывом. А организмы Игоря и Алисы начинали потихоньку восстанавливаться. У мужчины этот процесс шёл быстрее – он куда меньше пострадал. А вот Алисе приходилось тяжелее.

А потом раздалось «цок-цок-цок», уже знакомое по прошлым ночам… После чего в густом тумане, чуть в стороне от лестницы на вершину, что-то заскребло. Кто бы это ни был, но он снова готовил прорыв Хаоса, разрушая ещё один знак…

– Милый… Сегодня больше… Больше, – глухо и хрипло проговорила Алиса. Слова всё ещё давались ей с большим трудом. – Больше не пойдём… Не могу…

– Да, милая, не пойдём, – повернув голову в её сторону, согласился Игорь. – Сегодня самолечение до утра…

– Я не могу… Не даёт… Лечить больше, – прохрипела жена. – А внутри… Горит всё… Милый!..

– Мафил! – Игорь повернулся к рабу. – Неси целебный эликсир и обезболивающие таблетки!

– Да, хозяин! Сейчас принесу! – ответил тот и со всех ног кинулся к блокгаузу, где в уголке возле своей лежанки хранил всё самое ценное.

Эликсиры берегли. Их оставалось всего несколько штук. Как и обезболивающих таблеток. Часть пропала во время бегства, а часть Эрин, видимо, сам куда-то отложил. Теперь их бережно хранили на крайний случай, и сейчас этот случай явно наступил…

Как сам Игорь заметил, если появилась надпись о неэффективности самолечения, то должно пройти ещё несколько часов, прежде чем его снова можно будет применить. Алиса же была в таком состоянии, что за несколько часов ей может стать заметно хуже, и она просто потеряет сознание. А лечить её здесь было больше некому.

– Сейчас, милая! Сейчас, Лисёнок!.. – Игорь опустился рядом с женой, положив её голову себе на колени, и начал поглаживать по растрёпанным, облитым слизью волосам. – Потерпи, любимая моя…

– Больно!.. Не могу… – жалобно ответила она тихим хриплым голосом.

Мафил управился меньше, чем за минуту. Алиса всё ещё была в сознании, но глаза уже стали мутные, и она как будто ничего не слышала. Игорь с рабом совместными усилиями влили ей в рот лекарство, а потом заставили проглотить обезболивающее и на руках понесли к блокгаузу.

Изнутри раздавался осторожный шорох: видимо, проснулся кто-то из детей. «Лишь бы не потеряла сознание… Лишь бы не потеряла… – в голове у Игоря по кругу проносилась одна и та же мысль. – Тогда она выживет. Моя Алиса выживет…».

А проклятый скребун всё ещё копошился рядом с одним из древних знаков Порядка, снова царапая скалу, на которой были заперты люди…