В столовой было совершенно темно. Фары машин снаружи, так ярко освещавшие вход в дом, оказались бессильны сделать видимым хоть что-то, кроме нескольких футов длинного обеденного стола, который в полумраке казался уходящим в бесконечность в обе стороны.

И тут мы услышали какой-то шум наверху, прямо над нашими головами. Это было нечто вроде звука короткой схватки… затем раздался приглушенный вскрик… а потом стало тихо.

Застыв на месте, Резник достал из кармана переговорное устройство и рявкнул в него, интересуясь происходящим. Ответа не последовало.

– Включи свет! – потребовал он, тыча в меня пистолетом.

По его голосу я поняла, что Резник уже начал переполняться подозрениями насчет этого места, и делу ничуть не помогло то, что свет не загорелся, когда я щелкнула выключателем.

– Попробуй еще раз! – оскалился Резник.

– Тсс! – прошипел коренастый головорез в лыжной шапочке, вскидывая автомат. Он был одним из тех четверых, что осматривали комнаты внизу, и теперь присоединился к нам.

Все напряженно прислушались.

В доме было абсолютно тихо. Единственным звуком, нарушавшим впечатление полной заброшенности, оказалось далекое ржание коня. Этот звук заставил Резника грязно выругаться.

– Наружу! – рявкнул он, резко разворачиваясь. – Вон, вон из дома!

Но как только его люди начали поворачиваться, входная дверь со стуком захлопнулась, и мы очутились в полной темноте. Слишком потрясенная, чтобы соображать, я действовала чисто инстинктивно. Выскользнув из руки Резника, я отскочила подальше от его людей. Прижавшись спиной к стене, не замечая боли от удара затылком об один из крюков для пальто, я прислушивалась к ругательствам и топоту тяжелых военных ботинок, когда уроды Резника пытались нащупать дверь, а потом вдруг…

Ослепительный взрыв света наверху и ужасающий, леденящий свист оглушили нас всех на несколько секунд, и это не было похоже ни на один звук, который мне приходилось слышать прежде.

Прикрыв глаза ладонью, чтобы защитить их от яростных лучей света, я через мгновение наконец различила тела, распростершиеся на полу у двери, пришпиленные к месту десятками стрел. Это было тошнотворное зрелище. Бо?льшая часть стрел попала в головы и лица, над бронежилетами. И по полу уже растекались лужи крови, струившиеся из отвратительных ран.

Единственными, кто не был ранен, оказались Резник и Джеймс, и оба они стояли у стены столовой, прижимаясь к ней, как это делала я, чтобы скрыться от глаз лучниц на галерее над нами.

Резнику не потребовалось много времени на то, чтобы понять: все его люди мертвы, и наверху, и внизу, и что в живых остались лишь мы трое. Когда его взгляд упал на меня, лицо Резника настолько исказилось от ярости, что он вообще перестал походить на человеческое существо.

– Ты меня обманула! – прорычал он, подбираясь ко мне вдоль стены и стараясь не попасть в зону обстрела.

У меня не было времени на то, чтобы гадать о намерениях Резника. Пистолет в его руке и выражение бешенства на лице – вот и все, что мне понадобилось увидеть, чтобы протянуть руку к подставке для зонтиков. К счастью, старая ржавая рапира все еще была там.

Не ожидавший увидеть меня с каким-то оружием в руках, Резник продолжал продвигаться вперед, явно не осознавая опасности.

– Эй, ты! – рявкнул он Джеймсу, который все еще не мог сдвинуться с места от ужаса. – Мы ее возьмем в заложницы.

Продолжая направлять на меня пистолет, Резник протянул ко мне свободную руку, но я оттолкнула ее рапирой.

– Не надо! – сказала я таким спокойным голосом, что и сама удивилась. С оружием в руке я почему-то снова обрела способность связно мыслить. – Я собираюсь вернуться за Ником…

– Черта с два ты вернешься! – Резник отпихнул рапиру и сунул пистолет мне в лицо. – Ты отправишься со мной.

И тут из коридора в столовую, за спиной Резника, ворвалась женщина, вооруженная мачете. Питана. Но она не напала на Резника, а бесшумно остановилась, понимая, в какой опасности я нахожусь.

Все произошло в одно мгновение. Резник оглянулся через плечо, чтобы проверить, что? это он заметил боковым зрением, – и я ринулась на него, обезоружив ударом в запястье. Взвизгнув от удивления и боли, Резник другой рукой зажал рану. Пистолет с грохотом упал на пол прямо между нами.

Зарычав от бешенства, Резник наклонился, чтобы поднять его, но я ногой отшвырнула оружие прочь. Я была так сосредоточена на том, чтобы не дать Резнику приблизиться к себе, что не успела заметить, чем занят Джеймс, пока тот не прыгнул вперед и не подхватил пистолет.

– Какого черта ты делаешь? – закричала я, когда Джеймс направил пистолет на меня и начал пятиться к двери, перешагивая через мертвые тела.

– Идем! – Джеймс отчаянно махнул Резнику, чтобы тот следовал за ним. – Выберемся отсюда…

Он не договорил, тоже закричав от боли. Пистолет во второй раз грохнулся на пол. Стрела, прилетевшая сверху, ударила Джеймса точно в правую руку, пронзив его ладонь, и он согнулся пополам, рыча.

– Джентльмены! – прогремел откуда-то властный голос.

Подняв голову, я увидела Отреру – мою ужасную и прекрасную двоюродную бабушку Отреру, стоявшую на галерее с луком в руках; тетива лука все еще вибрировала после безупречного выстрела. Отреру окружали молодые амазонки, и среди них – Лилли.

Не выпуская лука, Отрера развела руками и сказала, обращаясь к Резнику:

– Ты хотел нас найти. Ну так вот мы.

Я не стала дожидаться реакции Резника. Не колеблясь ни секунды, я ринулась мимо Джеймса, попутно подхватив с пола пистолет. Почти не остановившись, я так толкнула входную дверь, что она распахнулась во всю ширь, но я, слишком спеша выскочить наружу, споткнулась о порог и упала на четвереньки на шершавые каменные ступени.

Я поднялась на ноги, продолжая сжимать в руке пистолет, но почувствовала, как чья-то рука схватила меня за волосы, и осознала, что Резник находится прямо за моей спиной. Извернувшись, я ударила его в лицо пистолетом и сумела выдернуть волосы из его пальцев. По лицу Резника текла кровь из рассеченной брови, когда я помчалась прочь. Но Резник, несмотря на рану, последовал за мной вниз по ступеням и дальше через снег.

– Пистолет! – проревел он так же властно, как обычно. – Дай сюда!

Громкое фырканье и быстрый стук копыт заставили нас обоих подскочить от испуга. Конь и всадница, слившись в единое черное великолепное существо, галопом вырвались из леса и проскакали между нами – так близко, что пола длинного кожаного пальто всадницы хлестнула меня по щеке. Я видела ее лицо лишь долю секунды, но этого оказалось достаточно, чтобы узнать Пентесилею, которая и придумала всю эту засаду.

Победоносно взвизгнув, Резник наклонился и поднял нечто, что Пентесилея швырнула в снег прямо рядом с ним, когда скакала мимо. Револьвер.

Пальцы Резника жадно вцепились в оружие, но я не испугалась. Вот ведь придурок, подумала я, поворачиваясь к нему спиной. Он что, до сих пор не знает законов амазонок? Правило номер четыре: никогда не убивай безоружного человека, если в том нет крайней необходимости.

Прежде чем Резник успел выстрелить хоть раз, Пентесилея развернулась в седле, вскинула длинноствольное ружье, которое было спрятано под ее пальто, – и оглушительный выстрел отшвырнул и Резника, и револьвер назад, прямо в сугроб. Я видела лишь его руки и ноги, но знала, что ни они, ни сам этот человек никогда больше не пошевелятся.

– Морган! – Полный бешенства голос вывел меня из состояния шока. На пороге дома стоял Джеймс, яростно маша мне рукой. – Вернись! Я тебя прошу!

Я повернулась и побежала.

Держа собственный пистолет обеими руками, я неслась по подъездной дороге. Я ожидала, что звероподобные шоферы Резника заперлись в своих машинах, вооруженные и полные отчаяния, но с облегчением обнаружила, что их там нет. Обе машины стояли пустые, дверцы со стороны водителей были распахнуты, и от бандитов, ожидавших здесь Резника, остались только кровавые следы на снегу – там, где их волочили прочь.