Мирина огляделась по сторонам. Торговцы вокруг них продавали живых цыплят и вареные козьи головы. Помимо этого, множество других товаров переходило из рук в руки, а поток покупателей казался бесконечным…

– Я не уверена… Может, есть другой способ заплатить?.. – начала было она.

– Так мы и заплатим!

Анимона сняла лук и колчан со стрелами и провела рукой по волосам, убеждаясь, что выглядит вполне прилично. Никто, конечно, не решился сказать ей, что даже теперь, после трехнедельного путешествия, на ее лице все еще красуются цветные пятна, оставшиеся после ударов разбойников.

– Вот увидите! – заявила Анимона с храбростью человека, который прежде всегда оказывался прав.

Но священные песни, которые паломники обычно слушали затаив дыхание, на рыночной площади едва заставили повернуться одну-две головы и уж явно не вдохновили никого на то, чтобы поднести благодарственные дары. Очень скоро надежды Анимоны разбились о безразличие проходивших мимо людей.

– Что за мерзкий городишко! – прошипела она, когда они с сестрами испробовали уже все песни и танцы. – Эти люди ничего не понимают в нашем искусстве! Вот толстолобые! Надо силой заставить их заплатить!

– Давайте вернемся на корабль и попытаемся наловить рыбы, – предложила Кайми, побледневшая от голода и усталости. – Хотя бы двух: одну для нас, а одну – для того человека.

– Пока вы будете этим заниматься, – решила Мирина, – я, пожалуй, поохочусь.

Прежде чем углубиться в город, Мирина обмотала голову остатками своего платья жрицы. Поскольку теперь видны были только ее глаза, Мирина предположила, что люди вполне могут принять ее за мужчину, потому что она была выше ростом, чем многие женщины, а туника из змеиной кожи была достаточно длинной и свободной, чтобы скрыть ее бедра. Кроме того, при ней были лук и колчан со стрелами, а оружие пристало носить только мужчинам.

Шагая через город, Мирина высматривала стариков, сидевших в тени зданий, – чудаков, которые многое замечают и только рады поболтать о прошлом с незнакомцами. Не слишком долго задерживаясь на одном месте, Мирина расспрашивала о кораблях с черными корпусами, кораблях, которые несут на себе жадных, похожих на обезьян мужчин и которые уходят к дальним берегам, чтобы вернуться с золотом и прочими сокровищами.

Но здесь почти никто не понимал языка, на котором говорила Мирина, а когда она наконец нашла старого моряка, знавшего древнее наречие, он немногое смог ей поведать.

– Корпуса смолят на многих кораблях, – лениво протянул он, обмахиваясь пальмовым листом. – Такие могут прийти откуда угодно. Может, с севера, если ты говоришь, что у тех мужчин была бледная кожа. Но я в основном бывал на юге, потому и знаю твой язык.

Мирина решила сосредоточиться на более насущных вопросах, разузнать, как можно накормить сестер и заплатить за ночной причал.

– Слушай, а если бы я искала бесплатной еды, – сказала она, прежде чем расстаться со старым моряком, – куда бы мне стоило пойти?

Старик ответил без малейших колебаний:

– В восточный залив. Там стоят большие корабли. Попытай удачи у троянцев; если они сейчас там, то ты найдешь их в самом дальнем конце. Полагаю, они обязательно чем-нибудь поделятся с тобой.

И Мирина пошла в указанном направлении, краснея из-за того, что вела себя как попрошайка. Но она не видела иного выхода. Поскольку блуд и воровство даже не обсуждались, а найти какое-то приличное занятие для себя и сестер Мирина явно не могла, ей оставалось только смиренно надеяться на встречу с каким-нибудь милосердным купцом, готовым поделиться своими припасами.

Проталкиваясь сквозь толпы странных людей из дальних краев – людей, которые прибыли на кораблях столь огромных, что поначалу Мирина приняла их за здания, – девушка наконец добралась до дальнего конца причалов, где берег уже вновь стал песчаным, а над вытащенными на сушу рыбацкими лодками кружили чайки. И здесь в косых оранжевых лучах уже опускавшегося к горизонту солнца она заметила мужчин, жаривших на костре нанизанных на палки кур и овощи. Их шумное веселье давало понять, что настроены они вполне благодушно. Были ли это те самые троянцы, о которых говорил Мирине старый моряк?

Подойдя поближе, Мирина увидела, что мужчины играют в совершенно детскую игру, бросая камни в круги, начерченные на земле, – игру, в которую она играла с отцом, когда была еще слишком маленькой, чтобы отправляться с ним на охоту, и в которую частенько играла сама с собой, чтобы убить время и натренировать руку.

Один из этих мужчин – чисто выбритый юноша с крепким телом и в хорошей, расшитой орнаментами одежде – метал камни особенно метко, почти всегда попадая в центр кругов, и хотя Мирина не понимала его языка, ей было ясно, что он поддразнивает своей удачей остальных.

Осмелев от такой веселой атмосферы, Мирина подобрала с земли камень и бросила его в один из игровых кругов. Камень с негромким стуком упал в ближайший, самый простой круг, не точно в центр, но настолько близко к нему, что мужчины сразу обернулись, чтобы посмотреть, кто его бросил.

Видя озадаченность на их лицах, Мирина показала на круги, потом на молодого победителя и, наконец, на себя, давая понять, что готова принять его вызов. Ее жест вызвал волну веселья среди товарищей юноши, а он сам уставился на Мирину полным изумления взглядом, как будто совершенно не привык к столь дерзким предложениям.

Заметив его колебание, Мирина снова показала на игровые круги, а потом – на кур, жарившихся над костром, а затем на собственный рот. На это молодой человек ответил что-то непонятное и посмотрел Мирине прямо в глаза, по-видимому ожидая ответа. Но Мирина просто наклонилась, подобрала шесть камешков и три из них протянула юноше… Однако ее внезапно схватили за руки окружавшие его мужчины.

Изумленная тем, как внезапно исчезло их веселье, Мирина тут же принялась брыкаться и лягаться, вырываясь на свободу. Но взрыв хохота, донесшийся со стороны юноши, успокоил мужчин, и они, быстро обменявшись какими-то словами, снова отпустили Мирину.

– Вот… – Молодой человек подобрал три камня, которые Мирина уронила на песок. – Я буду с тобой говорить на языке пустынных кочевников, потому что ты мне кажешься похожим на них. Ты меня понимаешь?

Мирина кивнула. И хотя теперь она вполне могла ответить юноше, она все же решила хранить молчание, чтобы голос не выдал ее тайну.

– Хорошо. – Юноша наклонил голову и бросил на Мирину суровый взгляд, какой бросают на своих противников быки, прежде чем вступить в схватку. – Ты меня вызвал на соревнование, а это дело нешуточное.

Но веселые искры в янтарных глазах молодого человека тут же дали Мирине понять, что его серьезность – это тоже часть игры.

– На кону курица. И может быть, морковка. Пусть выиграет самый голодный. – Он кивком указал на круги, начерченные на песке. – Ты первый.

Мирина прицелилась и бросила первый камень, изо всех сил стараясь не обращать внимания на шум вокруг. Камень упал точно в центр ближайшего из пяти кругов, посрамив ее же собственную первую попытку.

– Неплохо, – одобрительно кивнул ее соперник, изображая на лице озабоченность. – Смогу ли я повторить твой успех?

Но, говоря это, он уже швырнул в воздух камень, и тот приземлился точнехонько в центр второго круга.

– Ага! Мне повезло. Твоя очередь.

Поняв, что юноша насмехается над ней, Мирина стиснула зубы и бросила следующий камень. И хотя ее второй бросок был также побит броском юноши, заняв, соответственно, третий и четвертый круги, она все равно надеялась, что сможет уйти отсюда с чем-нибудь съестным.

Однако, когда Мирина бросила последний камень в пятый круг, молодой человек своим камнем вышиб его в сторону, искренне хохоча над невезением Мирины.

– Ох, нет… – Он изобразил сочувствие. – Ладно, цыпленка тебе не видать. Но в качестве возмещения готов дать тебе морковку.

Не говоря ни слова, Мирина наклонилась и подобрала еще шесть камней, чтобы три из них протянуть юноше… однако тот их не взял. Вместо этого он сказал: