Юноша собрался его приподнять, но стоило ему притронуться к этому камня, как раздался голос:

— Приём, меня слышно?

— Вполне, — ответил Игорь.

Повисла тишина.

Спустя несколько секунд из кристалла раздался протяжный вздох, а потом грянул взрыв. Игорь повернулся в сторону, из которой пришёл этот звук, и увидел, что от лежащего на земле Кутузова поднимался столп дыма.

Елисавета тоже взглянула на фельдмаршала и спокойно заключила:

— Он мёртв.

…

…

Роберт Эдвард вздохнул, пощупал кристалл в своих пальцах и положил его на подоконник. На некоторое время взгляд мужчины сделался растерянным. Сперва он смотрел на свои руки в белых перчатках; затем его глаза приподнялись и выглянули в окно. Где-то там, среди звезд, пролетела птица…

Что за птица?

Кажется, это был сокол.

Мужчина приподнялся со своего кресла. В комнате, в которой он находился, было совершенно темно. Если бы в ней горел свет, и Роберт Эдвард мог видеть своё лицо в отражении на окне, он бы увидел горькую улыбку на своих губах. Это была улыбка человека, который потерпел поражение.

У Роберта Эдварда было два плана: с помощью первого он собирался избавиться от Чёрной дамы, наиболее опасного среди всех Кладенцов Российской Империи; посредством же второго мужчина хотел заполучить повод, Casus Belli, чтобы развязать войну против России. И тот, и другой план подразумевал участие в нём одного особого кладенца, который мог повелевать другими людьми и даже рыцарями на расстоянии…

Без него всё это было бессмысленно. И только что, судя по всему, он погиб…

Мужчина покачал головой и вышел из тёмной комнаты в коридор. Там он остановился и посмотрел на дверь, расположенную направо. Она вела в спальню юного принца. Роберт Эдвард улыбнулся и достал из кармана ещё один кристаллик. Он был уже не голубой, но чёрный. Мужчина приподнял его к своим губам, стукнул по нему трижды пальцем и заговорил:

— Начинаем План Б… Повторяю, начинайте мобилизацию и приготовьтесь к исполнению операции Львиное Сердце…

Первые несколько секунд кристалл молчал. Затем он вспыхнул чёрным светом и издал какой-то неописуемый шум. Роберт Эдвард кивнул, вложил камешек назад себе в карман и положил обе ладони на свою тросточку.

Её набалдашник вспыхнул золотым светом.

Теперь, когда всё зашло настолько далеко, не было смысла себя сдерживать. Уже завтра на рассвете Британская военная эскадра уничтожит русский флот и начнёт континентальную блокаду Россию.

Но прежде чем всё это произойдёт, сам Роберт Эдвард ещё мог кое-что сделать…

Золотистый свет стал ярче. По тросточке побежали трещины. Сияние разгоралось всё сильнее и сильнее, пока в руках мужчины не появился… Меч.

Длинный меч с золотистым лезвием.

Роберт Эдвард взялся обеими руками за его рукоятку и нежно улыбнулся. Лезвие меча засияло, словно звёздное небо. На нём были вырезаны латинские буквы: ASCALON.

Мужчина понимал% война была неизбежно. Даже не так: она шла уже прямо сейчас. Так почему бы этим не воспользоваться?..

Меч вспыхнул ещё ярче и покрыл Роберта Эдварда своим сиянием. Силуэт мужчины стал стремительно расти. Он стал ростом в три метра, потом в пять, потом в шесть, потом в семь и наконец семь с половиной метров.

Потолок у него над головой треснул.

В какой-то момент Роберт вспомнил разговор, который произошёл между ним и Чёрной дамой на балу. Девушка тогда сказала, что если бы захотела, могла бы его легко убить. Что ж… На самом деле она ошибалась.

Впрочем, хватит думать о прошлом. У него много дел прямо сейчас.

Что может быть лучшим началом для шахматной партии, чем смерть вражеского Императора?..

Игорь и Елисавета встретили рассвет всё ещё облачённые в свои доспехи. На это было несколько причин, начиная от безопасности, — в любой момент мог пожаловать ещё один враг, — и заканчивая банальным удобством. На улице стояла зима, шёл снег, рваные куски мёртвых солдат, которые лежали неподалёку, уже подмёрзли, а вот в броне было очень даже тепло и приятно.

В какой-то момент Игорю пришлось нарвать несколько берёзок из рощи и поджечь их молнией из молота, чтобы Маргарита не замерзла. Беловолосая девушка встала против зарева и вытянула перед ним ладоши.

Через некоторое время на горизонте из-за зелёных холмов показалась несколько силуэтов. Когда они приблизились, оказалось, что это была колонна из четырёх Кладенцов и одной чёрной машины, такой чистой, что на её глянцевой крыше переливались белые облака.

Игорь улыбнулся и медленно направился навстречу процессии — встречать гостей. Елисавета схватила за шкирку доспех Кутузова и проследовала за своим братом. Они остановились возле дороги и стала ждать.

Когда машина подъехала поближе, её охранники выдвинулись вперёд с оружием на изготовку. Один из них заявил грозным голосом:

— Немедленно покиньте свои Кладенцы.

Елисавета вежливо промолчала; Игорь улыбнулся, — общеизвестный факт, что улыбку можно услышать в интонации, — и ответил:

— Погода не располагает.

Доспех ничего не сказал юноше, но его молчание, грубое и холодное, говорило само за себя. В воздухе повисло незримое напряжение. Причём обоюдосторонние, ибо вскоре Елисавета приподняла свою косу. Сам Игорь ничего не сделал, спокойно наблюдая за чёрной машиной.

Наконец её дверь приоткрылась и раздался голос:

— Не нужно… Всех… Прошу успокоиться.

На дорогу вышел молодой человек с золотистыми волосами. Он был одет в чёрное пальто с высоким воротничком. Как только он покинул машину, Игорь заметил, что в салоне кроме него сидела молодая. Он так быстро закрыл за собою дверь, что рассмотреть её лицо было невозможно. Впрочем, не сложно было догадаться, кто это была такая.

Всё же во всём свете было известно, что Роман Алексеевич всегда и везде брал с собою свою любовницу.

Великий Князь прошёлся вперёд, мимо своих охранников, и посмотрел на Игоря. Затем заговорил.

Несмотря на то, что молодой человек выглядел крайне бледным, его слова оказались на удивление твёрдыми:

— Я вышел к вам без своего доспеха… Могу я просить ответной вежливости?

Игорь внимательно посмотрел на обескровленное, и тем не менее удивительно уверенное в себе лицо князя, кое-что прикинул у себя в голове и сказал:

— Разумеется.

Спустя пару секунд Воланд медленно опустился на одно колено, его спина приоткрылась, и юноша стал вылазить из своего доспеха.

Стоило ему спрыгнуть на землю, как в лицо Игорю дунул холодный ветер. Он прикрылся от него ладонью и пошёл, улыбаясь, навстречу князю Роману.

Земля у него под ногами была засыпана снегом. Он был таким воздушным, что, если присмотреться, можно было разглядеть очертания каждой снежинки. Казалось, что с неба кто-то рассыпал белые шарики.

Игорь остановился, когда между ним и Великим Князем оставалось ровно три метра. Меж тем Елисавета всё ещё стояла за спиной юноши, в то время как охранники Романа Алексеевича держалась на том же самом расстоянии от своего господина.

Игорю всё это напоминало одну картину, которую он видел в своём японском поместье. Это была репродукция, причём не очень умелая. Называлась она «Переговорщики». На ней были изображены два дипломата, пожимавших друг другу руки, за спинами которых стояли железные великаны.

— Мы… Я получил ваше сообщение, — сказал Роман Алексеевич.

— Мы послали его три часа назад, — заметил Игорь.

Они говорили о срочной телеграмме, которую Игорь отправил сразу после попытки покушение в Императорскую канцелярию. В ней юноша подробно расписал всё, что произошло за эту ночь, включая предательство Кутузова.

— У нас было… Много дел, — облизывая губы сказал Роман Алексеевич.

— Что-то случилось?

— На летний дворец произошла террористическая атака… Может быть даже военная. Ни… Его величество Император пропали без вести…

…

…

Немногим меньше часа спустя Игорь уже стоял на тротуаре перед входом в Летний Дворец. Последний раз юноша видел его совсем недавно, ночью, но не целиком, а только фасад, освещённый сияющими окнами. Теперь эта картина, по всей видимости навеки вонзившаяся в его память, — ибо так уж работают воспоминания, — казалась наваждением. Образом, явившемся во сне.