Заказать себе, что ли, кольчугу?

- Вы кто будете, господа хорошие? Кому я дорогу перебежал-то? - Марк обрадовался, что голос не дрожал.

- А ты и не знаешь? - издевательски ответил ему бандит.

- Да темно, понимаешь, а мы не так знакомы, чтобы я по голосу узнал.

- Кузнецы мы, - ответил другой. - Которых ты по миру пустил.

- Я??? - Марк сразу, резко успокоился. За эти несколько секунд он уже успел передумать сотню вариантов - от нанятых втихаря Гордеем убийц до гопников из этого района. То, что в этом мире гопники пока отсутствовали, как класс - он напрочь забыл.

- А ты что, не знаешь? - первый кузнец шагнул на Марка, попытавшись схватить его за грудки, и Марк отшатнулся назад.

Сзади было пустое пространство. В голове сразу замелькали варианты: сбежать к Гордею, отсидеться, нет, не пойдет, сбежать по улице дальше, а если догонят? Побежать туда, потом - назад, и - между ними... И что? И правда сидеть у себя в трактире, не смея высунуть нос в город? Или ходить окруженным телохранителями?

- Пошли! - уверенно сказал Марк, шагнув обратно, и хлопнув кузнеца по плечу. - Поговорим. Не на улице же такие вопросы решать?

Выходя от кузнецов, Марк еще раз подумал о том, что у страха глаза велики. Ножки до сих пор слегка подгибались. Как-то отвык он от вот таких бытовых "наездов". Может быть потому, что до этого ему нечего было терять? Ничего не имея, ни денег, ни работы, ни славы, ни устремлений - был он в этом мире одинок и никому не нужен. Даже разбойники им брезговали. А сейчас, имея долги, надежды и обязательства Марк нешуточно испугался за свою шкуру. Ведь сразу после рудника он бы плюнул бы в морду каждому, и дрался бы до полной победы или полного поражения.

Почему же сейчас такая реакция? Неужели еще даже не начавший работать ресторан уже полностью поработил его?

Хорошо, что он все-таки набрался наглости и смелости поговорить с этими людьми. Если бы он убежал... Нет, кроме банальной трусости и последующих угрызений совести он бы имел вполне материальные проблемы. Во-первых, хождение по этой улице. Во-вторых, один Гордей действительно не потянет все Марковы задумки. А Марк, связавшись с одним поставщиком, как-то и забыл, что это может быть далеко не самый очевидный и лучший вариант! И что выбрав Гордея в качестве единственного воплотителя знаний и умений своего мира, Марк перетащил сюда монополизм, за что тут же и поплатился.

Хорошо еще, что не головой.

После разговора с кузнецами, Марк вышел резко озабоченный делами. Сейчас долгие зимние вечера уже не будут скучным ожиданием редких клиентов. На это у него есть обслуга и повара.

А ему приходится осваивать кузнечное дело. Именно осваивать. Все. Решено. На зиму Марк переселяется в кузницы. Последовательно.

А заодно придется осваивать местную терминологию, способы применения инструментов, и зачатки технологии.

Чтобы потом все это переработать, обдумать, и хоть как-то применить те куцые знания о технологиях будущего, которые у него остались. В который раз Марк жалел о том, что сидя за партой в школе и в аудиториях родного университета не осваивал тех знаний, которые бесплатно давались ему в неограниченном количестве. Сейчас бы в библиотеку... Хоть на полчаса! Нет, получаса ему не хватит. А на два часа кто ж его пустит-то??? Значит, какой выход? Правильно, создавать библиотеку здесь. Ибо голова у него одна, а все, что ему тут понараскажут - он не запомнит.

Оставалось только дивиться: в очередной раз из полной, казалось бы, безнадеги - полная занятость. Еще и времени не хватает!

Ну, дракон! Ну, скотина... Интересно, он чешуйчатый, или гладкошкурый?

Одно хорошо. Теперь не будет задержек в поставках санок. В качестве жеста доброй воли Марк рассказал о некоторых принципах повышения жесткости конструкции и при этом - облегчения веса. В результате кузнецы похмыкали в бороды, и разошлись. Увы, алюминий пока добывать не получится - хотя Марк и помнил технологию. Но электролиз расплавленной глины - это пока за пределами технологических возможностей. Значит, надо потихоньку использовать местные кустарные силы для производства инструментов, с помощью которых можно сделать нормальные инструменты, с помощью которых....

А еще ресторан...

А ресторан потихоньку превращался в лавочку по торговле скобяными изделиями. Сначала Марк повесил каждую из своих новинок на видное место рядом со стойкой, и под каждую приколотил ценник. С ценниками была отдельная заморочка: все цены приходилось переводить с местного на родной. Арабские цифры в этом мире не использовались, и тут было важно самому не попасть впросак. Потом оказалось, что это было, по сути, не важно. Ибо из клиентов эти ценники читать умели тоже от силы каждый десятый. А то и того меньше.

Но торговля потихоньку шла. К февралю Марк определился с ассортиментом. Заказанные санки десятками пылились в погребах и сараях, не пользуясь спросом почти ни у кого. Зато терки и толкушки для репы расходились сотнями. Марк не очень представлял, что там хозяйки делают с этим немудреным инструментом в таких количествах, но продавал, благо - берут.

Потом долго мучил кузнецов, и таки вымучил почти двадцать пять метров стальной проволоки диаметром около миллиметра. Цена такой проволоке была бы сумасшедшей, если бы Марк оплачивал все мучения, но он так всем осточертел с ней, что его спровадили вместе с результатом чуть ли не задаром. Куда делись промежуточные образцы - Марк даже не спрашивал.

Все эти мучения были ради одной-единственной прихоти. Марку вздумалось сделать яйцерезки. И сделал таки! С какой гордостью он смотрел на свою первую уникальную деревянную яйцерезку с настоящей проволочной сеткой!

Кухня тоже быстро оценила нововведение. И сразу появилось новое блюдо: куриный бульон с яйцом. А через некоторое время, как только аналог появился и в других трактирах, Марк выставил свои поделки по сумасшедшим ценам.

К концу первого дня у него купили три штуки, практически окупив все затраты.

Скобяной доход пока что уравнивался с ресторанным. Поэтому Марк через некоторое время стал чуть ли не впрямую посылать всяких умных людей, которые приходили обсудить с ним методику закалки сталей или пытались выяснить секрет непробиваемых доспехов, тонких, как паутина.

Почему-то приходящие были уверены, что Марк его знает. Настолько, что тот уже подумывал написать какой-нибудь сложнейший рецепт, и продавать его отдельно.

Останавливала мысль, что морду за подлог набьют не по-детски.

В особо вьюжный февральский день к нему зашел какой-то купец, если судить по объему живота и лисьей шапке. Оглядел убранство, покривился, и сделал заказ. Перед уходом, скупо расплачиваясь, высказался:

- Первый раз я здесь, хоть и наслышан немало, и последний. Больше я сюда не ходок.

- А чего ж так? - спросил Марк, совершенно не уязвленный этим замечанием. Не первый, кто ему так говорил.

- Да кормишь невкусно, все какое-то тут яркое, аляповатое. И даже обычной ухи нет, все какое-то вычурное, не наше.

- Так для того и сделал, - привычно ответил Марк. - Чтобы мог ты прийти туда, где все не так, и поесть того, чего больше нигде не поешь. А уху свою да кашу - в любом другом месте можно отведать. Иди, не держу.

- Разоришься, - уверенно сказал купец.

- Не пройдет и года, как здесь будет самый популярный ресторан в городе! - с гордостью ответил хозяин.

- Тю! Брехать каждая собака может, - и повернулся уходить.

Вот это Марка почему-то задело.

- Так я и не собака, - с обидой в голосе ответил он. - И обвиняя меня во лжи ты сам лжешь. Ну, да тебе, небось, привычно.

- Это почему мне привычно? - вдруг обиделся и гость.

- Да... - Марк вдруг смутился. - По тебе видно.

- И чего по мне видно?

- Что... Ладно, проехали.

- Нет уж, дорогой хозяин, раз сказал слово - изволь за него отвечать!

- Ты первый сказал! - по-детски ответил Марк