- Погоди.... То есть, если я чего-то желаю, то оно выполняется? Само?

- Почти так.

- И что теперь? Теперь я всю жизнь свою должен гробить на то, что бы растратить холостые желания, что бы добраться до реальных?

- Во-первых, ты никому ничего не должен. Во-вторых, пока звучат выстрелы, интендант не выдаст боевых патронов - у владельца автомата затяжной приступ эпилепсии. А вот если наступит тишина... Тогда тебя разок - другой, а скорее всего - больше, проверят. Подсунут ситуацию, другую, там врага пошлют поподлее, там девчонку насилуют, там спасти целое государство надо или просто взять со стола что повкуснее - найдется каждого чем проверить.

- Так что же мне, спокойно проходить мимо насильника? Он, значит, девчонку насилует, а мне - блюди честь и сохраняй тишину?

- Я не зря привел именно этот пример. Ты можешь поступать как знаешь, за это - другой спрос. Но вот хвататься за автомат-желание... Ты же можешь расцепить двух дерущихся жуков или богомолов совершенно спокойно, уверенный в своих силах и нисколько не заботясь о результате? Так же и здесь: решишь вступиться - не вздумай ненавидеть насильника или жалеть жертву, делай то, чего не можешь не делать. Решишь пройти мимо - с тем же результатом, не жалей себя и не кори за трусость или малодушие. И если автомат молчит - интендант станет по одному вкладывать в обойму на пробу боевые патроны. Недавно твой автомат замолчал.

Марк поднялся с земли и прошелся у костра. Вот, значит, как.... Желание! Источник всего... Но как же жить ничего не желая?

- Скажи, а как же еда, сон, питье? Как же женщины, холод, враги? Да мало ли...?

- Ты - человек. И ты цепляешься за привычные мелочи. Я - тоже человек. И тоже цепляюсь за привычные мелочи. Но мы - разные, и мелочи у нас - разные. Ты цепляешься за желания сна, еды, женщин. Я - за предопределенность судеб и собственное маленькое всемогущество. И то, и другое - мелочи. Жить без желаний - трудно? А что - легко? Желать легко? А жить вообще - легко? И это не риторические вопросы. Это вопросы жизни. Вот например, хотел бы ты быть шахом?

- Наверное, да.

- Тогда - смотри!

И маг плеснул ему в лицо остатки чая.

Вечер грозил перетечь в скуку. Скука - главный враг всемогущих. Хиязар проводил вечер в неглубоком бассейне с горячей водой. Только что его погрузневшее тело обильно растерли мягкие и сильные руки, и сейчас Хиязар привычно наслаждался тысячам тонких уколов по всему телу, расслабившись в горячем бассейне. Аромат масел для притирания свивался с запахом горячей воды, навевая мысль об уюте и домашнем покое.

Однако наслаждение не было полным. И когда появилась возможность развлечься - шах с удовольствием ухватился за нее...

- Это - было?

- Это - было, - отозвался маг.

- И... И что было потом, когда ты уехал?

- Меня зарезали. Уж не знаю, шах ли расстарался, хотя вряд ли - он вроде бы понял там что-то. Или сын его... Хотя тоже вряд ли - ему-то за что мне мстить?

- Как... зарезали?

- Вот так, - маг показал, как. - Но это не важно. Абсолютно не важно. Зато очень удобно. Все заинтересованные лица считают меня мертвым. Нет человека - нет проблем. Ни у них, ни у меня.

- Так ты.. Вы... мертвый?

Маг поскреб начинающий зарастать щетиной подбородок.

- Я не уверен, что не стану таковым, если ты вдруг в это уверуешь. Ладно, будем считать, что ты поверишь мне на слово. Я не мертвый. Но и не живой. О! Нашел! В твоем мире есть разумные машины. Они живые или мертвые?

- Но вы не киборг! Не робот. Не компьютер. Вы - человек!

- Когда-то был человеком. Для человека смерть необратима, единственна, и окончательна. Для этого есть свои причины, и они разумны. Но я - не человек. Я - маг. Смерть для мага не всегда окончательна, и не всегда необратима. Это сложно описать, даже мне. Точнее, описать-то я могу, да вот только услышишь ли ты?

- Не представляю... Точнее, представляю, но не... не знаю. Это больно, умирать?

- Больно. Но в тот вечер я был в другом мире, и даже не знал, что меня убили. Поэтому, когда я вернулся, я немало удивился своей гибели. Если бы я заметил это сразу, было бы легче, а так пришлось восстанавливать процессы в уже мертвом теле. Вот это - действительно больно. Когда умираешь - рецепторы угасают, мозг перестает реагировать на них, и боль... как бы уходит. А вот когда оживаешь... Наоборот.

Маг улыбнулся, глядя на ошарашенного Марка.

- Знаешь что... Давай ложиться спать. В эту ночь нас убивать не будут, поэтому отложим смерть на потом. Тем более, что у мага есть такое право - задержать собственную смерть. А вот задерживать здоровый сон - преступно, потому что он бывает куда реже. Костер будем поддерживать по очереди. Твой спальник лежит вон там. Спасибо скажешь перед уходом. Все, спать! И не сожги спальник! Он еще пригодится!

- А я могу вернуться в свой мир? - спросил Марк, устроившись в спальнике.

- А ты хочешь?

Утром маг абсолютно точно угадал момент, когда Марк проснулся. Только продрав глаза, Марк услышал ворчливое:

- Вставай, соня. И приготовь завтрак.

- Из чего?

- Это твои проблемы. Я приказал - твое дело исполнить.

Марк выпутался из своего одеяла, стряхнул росу с усов и бороды, и потянулся всем телом. Он отлично выспался, хотя под утро стало холодно. Маг так и лежал, с головой упрятавшись в спальник. Присмотрелся - стеганая материя не была похожа на синтетику. Но покрой привычный - такие спальные мешки Марк видел дома в спортмагах и у друзей. Или не такие?

Маг никак не реагировал на своего раба, то ли действительно продолжая дрыхнуть, то ли притворяясь. Марк даже задумался - а вообще, имеет смысл пробовать сбежать? Пока что его хозяин никак не проявил своего могущества, кроме как исполнение нескольких желаний, но это запросто могло бы быть совпадением. И что теперь делать? Сбежать нафиг, скитаясь и прося милостыню, или приготовить завтрак, как и приказал хозяин?

Почему-то Марк был твердо уверен, что если он сейчас сбежит, то ничего лучшего, чем просить милостыню ему не светит.

Поэтому он занялся завтраком. То ли маг поддерживал огонь ночью, то ли бревна и без магии не прогорели за ночь - но разжечь костерок удалось даже не слишком напрягая легкие.

Потом принести воды из ручейка, заодно осмотреть окружающее при свете дня.

Окружающее ему нравилось.

Раннее солнце, пробивающееся сквозь не совсем пожелтевшие листики дробится в многочисленных капельках серебряной росы. К ручейку ведут следы в грязи, видимо - его же. Ручей мелко серебрится меж стволов деревьев. Трава активно смачивает ноги росой, но это забытое ощущение скорее бодрит, чем раздражает.

В сумках, на удивление, не было ничего по-настоящему съестного. Ну, обломанная краюха хлеба. Марк понюхал хлеб - пахнет приемлемо.

И из чего готовить завтрак?

- И из чего готовить завтрак?

- Сам думай, - буркнул маг из спальника. И замолчал.

Марк огляделся. Вокруг росло куча травы. Сварить из нее чего-нить съедобное было настолько нереально, что не стоило даже пытаться. Нет, если бы Марк знал что-нибудь о местных растениях... Да что там! Он не мог даже определить, местные это растения, или привычные ему? Ни одна травка, ни одно дерево не вызывали ни удивления, ни каких-либо отличий. Но при этом Марк совершенно не знал, что можно есть, а что - нет. И что вкусно, а что - нет.

Тем не менее, получен приказ о приготовлении завтрака.

Рыба?

Это был бы выход, если бы имелись леска, крючок, грузило.

- Мне нужны леска, крючок и грузило, - сказал Марк.

Тишина ему была ответом.

Ну, нет, так нет. Марк еще раз полез в котомку хозяина, достал вчерашнюю пачку с чаем, и обнаружил между фольгой и картоном моток лески с одним-единственным крючком. Покосившись на лежащего, вытащил подарок, и побежал к ручью. Он довольно долго провозился с подбором камня для грузила и веточки для поплавка, потом встала проблема червяков, но относительно плоский камень помог решить эту проблему.