Услышав шум голосов со сходен, он посмотрел наружу и увидел большие борозды на море, какие бывают, когда вода перехлестывает через скалу на одном уровне, или еще которые производит подлодка при погружении. Он обернулся чтобы позвать своих товарищей, и все прибежали поглядеть.

Голова и шея тогда уже выступали над водой, примерно на сорок метров. Эта голова была цвета скал в заливе (сероватые, они бывают еще с примесью белого и желтого). Она напомнила черепашью; кожа казалась шероховатой, и эта шероховатость представляла скорее чешую, чем волосы.

Диаметр, который указывают свидетели для самой широкой части головы, варьируется от сорока до восьмидесяти сантиметров; этот диаметр слегка превышал окружность шеи.

От головы вылетели две струи распыленной воды. Остальная часть туловища появилась на уровне воды. Оно двигалось волнообразно в горизонтальном плане. Животное перемещалось со скоростью, точно оцененной в восемь узлов (15 км/ч).

Оказавшись вблизи борта, голова погрузилась в воду, и мы увидели, что вдоль тела, которое едва выступало, прошла серия извивов в вертикальном направлении.

Животное возникло опять у правого борта судна. Там находились артиллерист Лекубле и помощник марсового Ле Галл.

Туловище перемещалось вертикальными изгибами. Одновременно были ясно различимы пять или шесть волновых движений по телу. Его длина, по словам этих двоих свидетелей, превышала десять метров. Они описывают голову как более широкую сзади, чем спереди, и более удлиненную, чем у тюленя.

Все туловище показалось им одинакового вида по всей длине. Они сравнивают его с телом „суфлера“ (вульгарное название дельфина Tursiops truncatus, хотя многие именуют так почти всех китообразных, чье дыхание можно разглядеть. Прим. авт.). Эта оценка, дающая, по моему мнению, чересчур заниженные измерения длины туловища, заставляет меня думать, что свидетели видели только какую-то одну его часть.

Кожа была гладкой. Никто не видел плавников. Животное в тот момент не дышало.

Оно снова нырнуло и появилось довольно далеко позади. Теперь нельзя было различить ничего, кроме черноватого тела, вытянутого с движущимися изгибами и фонтанчиками распыленной воды.

Наконец, согласно наблюдениям свидетелей от трапа, животное дышало скорее ноздрями, чем макушкой головы.

Деталей головы никто не мог разглядеть».

Когда адмирал Жонкьер получил отчет и понял, что это таинственное животное совсем недавно видел лейтенант Перон, то он приказал тотчас же послать за его показаниями и показаниями его команды.

Впрочем, стоит добавить, что и другие подразделения французского флота тоже встречали дракона бухты Алонг. В конце декабря 1908 года несколько членов экипажа линкора «Гвидон» видели его в первый раз. Но когда судно (которое находилось под командой капитана Гудо и помощника капитана Фату, будущего, адмирала) вернулось в бухту Алонг в марте 1904 года, то уже сотни людей на борту смогли посозерцать чудовище.

И стоит ли удивляться, как написал мне однажды капитан фрегата Э. Плесси, который служил под командованием Л'Уосста, что «в штабах морской дивизии в Индокитае все офицеры верят в его существование».

Двадцать седьмого июня следующего года профессор А. Жиар, член института, зачел рапорт командира Л'Уосста перед Академией наук. «Le Temps» в своем выпуске на следующий же день уделило этому памятному собранию много внимания и даже воспользовалось случаем опубликовать интервью, данное отважным профессором, в котором он, среди прочего, объявлял:

«Итак, вполне позволительно предположить, что морской змей принадлежит к одному из отрядов, которые мы считали полностью вымершими, например мезозавров или ихтиозавров».

Напомнив о случае с окапи, прежде считавшимся исчезнувшим, а совсем недавно найденным живьем в лесах Конго, он ставит такой вопрос:

«Почему таким же образом не может найтись живой мезозавр или ихтиозавр, которые, если они до сих пор существуют, выжили лишь в тайных глубинах морей и являлись на поверхность в редких случаях и случайно?»

Идея столь радующего душу выживания зверей с легочным дыханием в морских глубинах тут же вызвала справедливую критику. На самом же деле гипотеза, по которой дракон бухты Алонг может оказаться дотянувшим до настоящего времени мезозавром, основана на исключительно веских доводах благодаря изучению сохранившихся останков ящера в Музее естественной истории Парижа, проведенному по инициативе профессора Леона Вайана. Говоря о животном, которого столь часто видели французские моряки, он замечает:

«Его внешний вид не наводит на мысль о китообразных, и шероховатая кожа кажется покрытой скорее чешуей, чем волосами. Голова, которую никто не смог разглядеть подробно, по одним показаниям очевидцев, сравнима с тюленьей, но только более вытянута, а по другим ― с черепашьей и держится на очень узкой шее, длина которой варьируется от сорока до восьмидесяти сантиметров, по различным оценкам. Животное перемещалось извивами, обычно в вертикальном плане, реже в горизонтальном. И одно явно примечательно: животное испускало две струйки распыленной воды из ноздрей, а не из верхней части головы.

Эти особенности, как мне кажется, говорят против млекопитающих, то есть той группы, к которой был склонен приписать зверя Удеманс, и, скорее, подтверждают, что мы имеем дело с рептилией, весьма вероятно с питонообразной и более или менее родственной мезозавру, который в доисторические времена тоже представлял собой морского змея».

Эта версия заслуживает особого внимания, ибо, по моему мнению, из всех крупных рептилий, предложенных в качестве прототипов для некоторых морских змеев, мезозавр, без сомнения, один из самых правдоподобных кандидатов.

Мезозавры ― это первые гигантские ящеры мезозоя. Ведь еще в 1770 году их окаменелые останки были обнаружены на берегах Мезы, давшей им имя. Некоторые из них были огромной величины: обычно она исчисляется в десять-пятнадцать метров. Внешне они представляли собой громадных ящериц с неким подобием ручищ вместо лап. Их глотка поднималась до самого нёба, оснащенного ужасающими крючковатыми зубами, и таким образом они могли «зевать во весь рот до отвисания челюсти» и заглатывать крупную добычу целиком, совсем как змеи.

Одна анатомическая подробность мезозавров заслуживает нашего особого интереса. Тогда как у плезиозавров позвонки двуплоскостные (то есть по обеим сторонам плоскость), что придавало их туловищу и шее большую твердость, у мезозавров они выпукло-вогнутые и поэтому могут вполне свободно заходить один за другой. Двигая суставами (по типу коленного), эти огромные ящеры, без всякого сомнения, были способны совершать змеиные движения, что позволяло им с легкостью передвигаться простым извивом своего тела, без помощи плавников. Впрочем, именно из-за этого приспособления в некоторых классификациях им присвоено наименование питономорфов, то есть «змеевидных».

Возможно, что мезозавровые имели на всем позвоночнике или на его части что-то вроде высокого плавника, мягкого и хрупкого, как у некоторых угрей, или гребень с фестонами и бахромой, как у тритонов или ящериц. Подобные образования, очевидно, могли быть приняты на первый взгляд за «горбы», за «хвостовой плавник» или за «гребень в виде зубцов пилы», столь часто приписываемый разным морским змеям.

Мало того, факт выживания мезозавровых вплоть до нашей эпохи гораздо более вероятен, чем плезиозавров. Они на самом деле принадлежат к более современной группе. Так, если семейство зауроптерикиев, к которому относятся плезиозавры, исчезло уже где-то между триасовым и меловым периодами, то семейство мезозавридов, как кажется, только-только возникло в меловом.

Впрочем, мезозавры и не принадлежат к совсем вымершему отряду, как ихтиозавры, плезиозавры и динозавры, которые, вероятно, зачахли по анатомическим или физиологическим причинам. Мезозавров относят ― и с совершенным единодушием ― к разряду завриев, туда же, где находятся нынешние ящерицы и змеи. В некоторых недавних классификациях они даже включены, вместе с варанами, лантанотидами (одна таинственная ящерка с Борнео) и хелодерматидами (хелодермы), в одно подсемейство вараноидов. По своей анатомии мезозавры и вправду чрезвычайно близки к варанам: о них можно говорить как о варанах, адаптировавшихся к воде. Знаменитые драконы Комодо, которые частенько достигают трех метров в длину, дожили до наших дней благодаря изоляции на некоторых из Зондских островов, где они никогда не встречали ни конкуренции, ни естественных врагов. Кое-кто предполагает, что гигант всей этой группы австралийский Varanus priscus, достигавший десяти метров в длину, исчез уже в историческое время вследствие вторжения на континент людей и их спутников. Наконец, существует устойчивый слух, изначально возникший на Новой Гвинее, что до сих пор жив в «затерянном мире» некий варан больше шести метров длиной, в чем нет ничего невероятного. Почему же не могли выжить в океанах водные вараны, то есть мезозавры?