Воины ночи начали сборы, и молча выбрались из контейнера. Все они настроены на успех, и иначе не может быть. Ведь каждый из них имеет Дар, и за годы тренировок отточили свои навыки до идеала. План продуман до мелочей, и ничего не может пойти не так. По крайней мере, так думали они сами. Но на деле что-то всё же могло пойти не по плану. Например, никому не показалось странным, что около контейнера пасется гусь. И этот гусь ест рыбу. Воины ночи просто прошли мимо него, не обратив никакого внимания на эту странность.'Тогда как гусь уже сообщил всю необходимую информацию. Он сказал, что пришли какие-то люди и хотят похитить какую-то девушку. Разумеется, эту информацию сразу передали Белмору и Мире, которым было приказано любой ценой охранять Викторию. И даже если сюда явится сам темный бог во плоти, им плевать! Ведь Михаила они боятся куда больше, чем какого-то божества.

Но и на этом плохие новости для убийц не закончились. Ведь в своих разговорах они не уточняли, какую именно девушку планируют похищать. И потому, когда Леониду принесли донесение об этом, а у него как-бы дочь находится на лечении здесь. За кем еще могут прийти персы?

Заботливый отец не мог и на секунду подумать, что цель не она. А потому гордые тренированные сыны пустыни даже не представляют, что тоже умеют кричать, рыдать, и молить о пощаде, если попадут в руки к Леониду. К очень злому Леониду!

— Вот и всё! Сделал, — довольный с виду майор вышел из самолета, и сразу направился ко мне.

— Что сделал? — уже и забыл, зачем отправлял его в форт.

— Людей отправил. Думаю, тебе пока хватит, — усмехнулся он.

— Я так понимаю, там их больше ста? — посмотрел на Коганова, а тот улыбнулся еще шире. Ладно, так даже лучше. — А тебе не кажется, что ты действуешь слишком быстро?

— Ты не представляешь, какое это облегчение, когда удается пристроить столько инвалидов. Они ведь жили в нашем приюте, и постоянно пытались быть полезными… — вздохнул он. Видимо вспомнил попытки этих людей принести хоть какую-нибудь пользу. — Тем более, ты сам говорил, что у тебя полно войн, а они только и умеют, что воевать.

Мы с майором отправились в палатку, где был объявлен общий сбор, и по пути он рассказал, насколько проблематично было устраивать бывших бойцов на работу. Среди ярких случаев выделялся один — когда одного из лучших подрывников взяли работать охранником на склад пиротехники. Или бывший военный врач устроился работать в частную клинику. Нет, работу свою он выполнял отлично, и даже, пройдя через множество горячих точек, не потерял рассудок. Разве что не мог сдержать смесь медицинского, военного, и черного юмора. Так что клиенты после приема поправлялись, но на повторные приемы никогда не приходили.

— А чего мы тут все собрались, кстати? — огляделся по сторонам. В палатке нас уже ждали офицеры, и даже Курлык.

— Так я ведь со штаба, и не с пустыми руками, — Коганов подошел к столу, и разложил карту с отметками разным цветом. — Последние данные, прямиком из столицы! Вот здесь, — указал он на точку в паре сотен километров от нас. — Здесь наши прорвали оборону, и наступают! А вот здесь, наоборот, наших продавили…

Он подробно рассказал об успехах и неудачах имперских войск, показал примерное расположение сил врага, поведал о том, как идут дела в море. По всем фронтам персы несут огромные потери, но дело в том, что им на это совершенно наплевать. Их много, пусть и качество зачастую оставляет желать лучшего.

В море тоже не без проблем. Только стоит нашим уничтожить вражеский корабль, как его место занимают три. Морское дело у Персидского царства развито даже лучше, чем у нас. И если Российской Империи на создание боевого корабля требуется полгода, то персы могут построить плавательное средство всего за месяц. Кораблем это, конечно, не назовешь, но оно держится на воде, и может стрелять примерно также, как и любое другое судно. Да, иногда они тонут просто так, разламываясь пополам на волнах, но зато их много.

Рассказав нам о делах на фронте, Коганов переключился на наш участок. Показал ключевые высоты, где враг уже успел окопаться. Также указал на ключевые пути снабжения, места дислокации основных сил, размещение артиллерийских установок.

— В общем, нам остается только сидеть тут, и держать оборону. В атаку идти бессмысленно, тут всё в персах. Ждем, когда на соседних участках фронта будут хоть какие-то подвижки, — заключил майор. — Но должен сказать, что персы получили новое подкрепление, а значит, скоро начнут давить. Это место одно из самых слабых на фронте, и форт им, видимо, очень нужен.

— Да смысл им от этого форта? — возмутился один из офицеров. — После нас тут почти не останется!

— Не забывай, что это персы. Пришлют еще пару дивизий, и пойдут дальше, для них это нормально, — не согласился с ним майор. — Да и необязательно его осаждать. Сравняют с землей, и всё, нет форта.

Действительно, стены никак не помогут в отражении атаки. Точнее, помогут, но совсем ненадолго. Напротив, по форту куда удобнее бить артиллерией. Впрочем, он и не является каким-то оборонительным рубежом. Скорее, центральная база снабжения для окружающих частей.

— А может мы поступим неожиданно, и сами нападем? — предложил я.

— Я только что говорил, что подобраться к ним невозможно, — помотал головой Коганов. — Хотя, согласен, вот эту гору было бы неплохо захватить. Очень удобное место, плюс перекроем вот эти два ущелья. Сейчас по ним персы подвозят снаряды для артиллерии… — задумался он, и стал водить пальцем по карте.

— Ну, и в чем проблема? Давай захватим твою гору, и будем там обороняться, — пожал я плечами. Не вижу никаких проблем, кроме орд персов. Но это разве проблема?

— У нас не хватает людей чтобы удерживать еще и эту высоту, — вздохнул майор. — Есть шанс, что мы захватим эту гору, но до нее дойдет, от силы, человек семьдесят. Короче, персы нагонят еще своих солдат, и мы там точно не продержимся, — махнул рукой Коганов.

— А чего ты больше людей не взял? Был ведь в форте, на большом самолете. Прихватил бы не триста, а хотя бы шестьсот, — подметил я. Всё же я не запрещал перегружать самолет. Людей он может поднять действительно много. Вместе с патронами техникой и запасами провизии.

— И зачем? Чтобы они здесь под снарядами легли? Чем ниже плотность, тем меньше потери.

— Ой, да я их подлечу, и всё! Снарядов не хватит, — отмахнулся я. Ведь действительно, уже не помню, сколько осколочных ранений я тут вылечил за последние дни.

— Лечишь ты хорошо, но с того света ведь никого не вернешь…

— Эмм… Вообще-то… — протянул я, и все в палатке посмотрели на меня. — Ладно, не могу, конечно. Никто не может, — поднял я руки. Не стал говорить, что есть немало нюансов, и прямо заявлять, что я не могу возвращать с того света, было бы, как минимум, некорректно. Зависит от множества условий.

— Майор! Ну как так? — в палатку забежал еще один офицер. И по его виду, я понял суть претензий. — Повлияйте хоть вы! Я уже два дня тут сижу, и пятый раз на меня нагадил голубь этого господина! — указал он на меня. Я же посмотрел на Курлыка, но тот сидел на столе с невозмутимым видом, и даже не клевал воображаемое зерно. Почувствовал свою силу, и даже не притворяется тупым, похвально.

— Ну, он сам виноват, — пожал я плечами.

— Что? — растерялся тот.

— Ты семечки кушаешь? — кивнул на пакет в его руках.

— Ну да, есть такая слабость. Люблю семечки, — развел он руками.

— А я говорил тебе, покорми голубя, и проблем не будет.

— Что значит… покормить? Я не хочу делиться своими семечками! — возмутился офицер. — Пусть свои ищет!

— Ну вот, он на это и обиделся, — кажется, офицеры разделились на два лагеря. Половина смотрит на меня, как на умалишенного, другие понимающе кивают. Причем те, кто здесь были дольше, и уже поняли, что голубь у меня непростой.

— Но голуби не умеют обижаться! — воскликнул он.

— Конечно, я не спорю. Как вытрешь его помет с затылка, так снова подумай об этом.