А здесь отпрысков было три.

Мажор У небрежно махнул ручкой, нагоняя страха на присутствующих и ни слова не говоря мордоворотам. Она оценила изящество решения: и команда отдана, и в случае судебного разбирательства никто из семерых не сможет утверждать, что этот Цзяньго подстрекал к нападению. Я что-то говорил? Нет. Ну а раз нет, то мало ли, кто по какому поводу рукой машет.

Может, комара убить хотел! Вы его просто не видели, даром, что на таких этажах насекомых почти нет.

Лян Вэй предсказуемо не стал ждать активности той стороны. К удивлению модели, хозяин жилища бросился вперёд, а не назад. Сокращает дистанцию, поняла Бай Лу; интересно, зачем? Небольшой специалист в мордобое, она тем не менее ориентировалась в его теории: с такой разницей в габаритах более мелкому подростку наоборот нужно держаться на дистанции, тогда какой-то шанс появляется. Теоретически.

Пяткой в колено, в прыжке вперёд, компенсируя разницу массы импульсом или как там это называется в физике. Или какой-то их деревенский фокус в Хэйлунцзян? — первый качок, попытался ухватиться за воздух и повалился назад.

Бом-м! Затылок ухнул в паркет так, что в пятке отдалось вибрацией.

— Ты!.. — второй спортсмен, сопровождающий прокурорского племянника, больше ничего сказать не успел.

Лян Вэй опять размазался в воздухе, но теперь уже нанося удары руками. Бай Лу не сильно переживала за себя (девчонок в таких разборках никто никогда не трогает), поэтому сохранила ясность мышления: хоть бы ничего не повредил серьёзно. Она уже поняла, что единственный шанс подростка против взрослых — это горло, сердце, ещё кое-какие интересные детали анатомии. Мужской.

Товарищ за какую-то секунду мастер-класс, достойный… она не придумала быстро, чего. Сопровождающий мажора здоровяк без вариантов выигрывал в силе, но катастрофически проигрывал в скорости. Поднаторевший, видимо, в сельской физической активности северянин ситуацию воспринимал философски — поскольку выигрывал сейчас умом больше, чем кулаками.

Кулак в горло спортсмену. Тот отшагивает в сторону, пытаясь прикрыться, но не успевает.

Лян Вэй не доносит руки, обозначает удар в пах. Громила пытается скрутиться, но снова не успевает.

ТУФ. Не успел.

Спортсмен скрутился эмбрионом, завалился на бок и, уже падая, на закуску получил ещё один удар кулаком — в челюсть.

— Два ноль, — она понимала, что той стороне категорически не нужно давать опомниться, поэтому два раза хлопнула в ладоши и снисходительно улыбнулась, глядя на прокурорского племянника с нескрываемым презрением.

У Цзяньго, видя, как его охрана валится на полу, попятился к двери в ванную. Не ожидал, что к пацан их размотает.

На полу не кстати зашевелился первый охранник.

Высокая вьетнамка, с самого начала что-то бормотавшая Лян Вэю не по-китайски, в начальной фазе не участвовала никак, но сейчас будто проснулась. Девица подлетела к сбитому с ног, вверх-вниз сверкнуло её правое колено — и пятка южанки врезала в голову оживающему. Башка здоровяка изобразила деталь между прессом и наковальней — ударилась в паркет.

— Э-э-э! — дёрнулся было товарищ.

Но адептка наследия Хо Ши Мина действовала по какой-то своей программе и повторила пятку в лежащую на полу голову ещё два раза — видимо, чтобы наверняка.

Или у них там так принято? С другой стороны, после абьюзера-жениха у фемины, возможно, вполне определённая реакция на любую мужскую агрессию, предположила Бай Лу.

— Поговорить хотел? Так давай поговорим! — а Лян Вэй уже схватил У Цзяньго за грудки, ногой распахнул приоткрытую дверь в ванную.

Прежде чем кто-либо успел среагировать, северянин схватил шею прокурорского племянника в локтевой зажим, ударил правой ногой под коленку, сбивая с ног, и макнул головой в унитаз: — Освежись!

— Я понятия не имею, что там у Ли Миньюэ за проблемы, — говорю, удерживая гостя за шею и опуская вниз раз за разом его мокрую голову, — но если она сама, в одиночку, разбирается с чеболями в Корее, — «а ты…» вслух не говорю, но подразумеваю. — Знаешь, я начинаю очень сомневаться, а в тех ли у нас руках власть в стране. На твоём примере.

— Полиция! Всем оставаться на местах! — раздаётся из коридора и через отсутствующую дверь в комнату врываются четверо в форме с нашивками районного отделения.

Я отпускаю мокрого У Цзяньго, он заваливается головой вперёд.

— Руки! Так, чтобы я их видел! Медленно! — командует старший наряда, оценивая ситуацию: два здоровых парня без сознания на полу, выбитая дверь, три встревоженные девушки у окна, и мы с У Цзяньго в ванной.

— Это они! — комендант Хэ Пин, прихрамывая и держась за поясницу, появляется за спинами полицейских. — Сволочи, дверь выломали! А меня… думал уже никогда не встану! Хорошо, телефон всегда на шнурке с собой ношу.

По требованию служителей закона все предъявляют айди-карты, у здоровиков из карманов их достаёт один из сотрудников.

Пока старший мажет сканером по кьюарам, его коллега присаживается возле лежащих, проверяя пульс:

— Живы.

По мне, и так видно — дыхание, шевелятся, явно не трупы. Но вслух по понятным причинам ничего не говорю.

— Они первые на Лян Вэя напали, у него не было выбора, кроме как защищаться, — торопливо объясняет комендант. — А это их главный, всё по его приказу было! — он указывает дрожащим пальцем на кузена Ли Джу.

Двое полицейских решительно заходят в ванную и поднимают У Цзяньго на ноги, заламывая руки за спину. Вода продолжает стекать с его некогда идеальной прически на дорогой костюм. Его волокут в комнату и направляются к выходу.

— Куда вы меня тащите⁈ — голос мажора срывается на визг. — Я племянник!.. — он называет фамилию. — Один звонок и вас в порошок сотрут! Руки уберите! Мы просто пришли поговорить, все всё не так поняли. Вы этому старому маразматику верите? Приведите парней в чувство, они вам расскажут, как было!

Правоохранители обмениваются настороженными взглядами, после упоминания прокурора в их движениях появляется заметная нерешительность.

Отряхивая руки, подхожу ближе:

— Я ему не разрешал входить, он ворвался силой, — кивок на лежащую горизонтально дверь. — Тому есть четыре независимых свидетеля, одна из которых вообще иностранка — в Китае никаким боком, лицо незаинтересованное. Все они подтвердят, что имело место нападение на несовершеннолетнего. Кстати, — поднят вверх указательный палец. — Эти двое пришли вместе с ним, — кивок под ноги, где спортсменами занимаются другие полицейские. — В случае судебного разбирательства, а я всё больше к нему склоняюсь, не думаю, что родственник-прокурор вывезет.

Есть и ещё достаточно очевидные козыри, но их пока не выкладываю.

Патрульные морщатся — связываться ни с одной из сторон им предсказуемо не хочется.

Я коротко задумываюсь, как лучше поступить. Такие, как У Цзяньго, ничего не забывают — видно по лицу. Особенно если спустить текущую ситуацию на тормозах. Земля круглая, мало ли как оно повернется.

Склоняюсь к тому, что надо в любом случае надавить на троицу по закону — купировать любые интересные мысли на тему реванша.

— Я хочу подать заявление, — чётко выговариваю в следующую секунду.

На лицах полицейских синхронно проступает досада.

— У нас сегодня следователя нет на выезд, только дежурный. Разве что в понедельник, — ближайший человек в форме опускает взгляд в пол.

— К тому же вы несовершеннолетний, — подключается второй.

В глазах оставшиеся пары зажигается робкий энтузиазм.

— Дело можно открыть либо в отношении, либо по факту, — Бай Лу делает шаг вперёд и становится между мной и правоохранителями. — Не нужно изображать сложности там, где их нет. Открывайте по факту! Для этого заявления не требуется. Нападение на несовершеннолетнего, — она ведёт рукой вокруг, — дееспособных свидетелей хватает, айди вы только что у всех проверили. Вас нужно учить работать? В других аналогичных ситуациях вы как поступаете?