— Устраивайся, ванная здесь, — киваю в сторону белой двери. — У меня джакузи — если хочешь, можешь занырнуть, пока я с мебелью вожусь.

— Хорошо, спасибо, — её голос звучит мягче, чем раньше.

Критически осматриваю диван, рассеянно почёсывая затылок. Ночь предстоит весёлая — мебель явно не рассчитана на долговременный сон.

— И как на таком спать человеку выше метра семидесяти… — бормочу под нос, прикидывая варианты.

Заставлять гостью ютиться на нём тоже не вариант — она выше меня на добрых десять сантиметров. С её ростом манекенщицы… можно не продолжать.

Что придумать?

До Тхи Чанг по-хозяйски заглядывает за ширму, видимо, услыхав мои затруднения:

— Ты что, не понимаешь, что он раскладывается?

— Как? — удивляюсь.

Пока я недоуменно таращусь на предмет мебели, вьетнамка обходит его по кругу:

— Ну видно же, что это трансформер. Погоди, сейчас разберёмся, — она присаживается на корточки (хм, а ноги реально длинные). — Попробуй поднять сиденье.

Выполняю, чувствуя характерное сопротивление пружинного механизма.

Неудавшаяся невеста сына министра одним движением выдвигает скрытую панель из-под мягких подушек. Диван плавно раздвигается в длину, обнажая систему рычагов и креплений.

С удивлением рассматриваю то, что получилось. Никогда бы не опознал в небольшой тахте полноценное спальное место.

— Вот, — она довольна результатом. — Спасибо, что уступил кровать. Я оценила. А теперь, если помощь тебе не нужна, я действительно пойду в джакузи. Часа три не жди, — она устало проводит рукой по длинным волосам. — Про завтра поговорим завтра, главное — сегодня мне есть где ночевать. Ещё раз спасибо.

Я молча киваю, наблюдая, как она скрывается за дверью ванной. Шум воды наполняет пространство.

Главное, за её документы можно не переживать — не зря уточнил у капитана. Как чувствовал.

Правда, пока непонятно, стоит ли рассказывать ей про интерес безопасности к её персоне. Стоп…

Внезапная мысль заставляет меня замереть. Я ведь только что бормотал про диван на китайском, не на английском. А она меня всё равно прекрасно поняла.

Как?

Хожу по комнате из угла в угол, а мысли всё не дают покоя. Уже постельное бельё сменил, приготовил для гостьи чистые полотенца и кое-какие вещи первой необходимости. Кажется, прошёл целый час, а по факту — только двадцать минут.

Поглядываю на дверь ванной комнаты, из-за которой доносится плеск воды. И когда она уже выйдет?

Ожидание становится особенно мучительным — вопросы в голове множатся. Спустя ещё десять минут я решительно подхожу к двери ванной и стучу.

— Да? — шум воды стихает.

— У меня вопрос.

— Заходи, открыто, — отвечает она спокойно.

Я немного мнусь у двери, но вспомнив недавнее предложение расплатиться интимом, всё же решаюсь войти. Вряд ли она видит в этом что-то неприличное.

— Так что за вопрос? — спрашивает гостья, потягиваясь в джакузи.

Вода абсолютно прозрачная, нет даже пены, которая бы скрыла тело.

Быстро отвожу взгляд, хотя любопытство берёт своё.

— Да ладно, можешь не жмуриться. Я всё понимаю, сама же позвала тебя.

— Давай не будем друг другу навязываться, — мой голос звучит мягко, но твёрдо.

— Вот как? — она удивлённо приподнимает бровь. — Хм, хорошо. Так что спросить хотел?

— Я про диван на китайском сказал, а не на английском. Как ты поняла?

— Да, я понимаю чуть-чуть. По мне не скажешь, но я вьетхуази.

— Что это?..

— Вьетнамка китайского происхождения.

А я и не знал, что такое бывает. По её внешности и росту о китайских корнях вообще не догадаешься.

— Чего раньше не сказала?

— Знаешь, женщинам нынче нелегко приходится. Умеешь считать до семи — остановись на пяти, — философски замечает она. — К тому же, мои познания очень ограничены. Я не могу читать, писать, да и говорю с ошибками. Зато неплохо понимаю на слух — вьетнамский язык тоже тональный, лексика и практическая грамматика чуть-чуть знакомы.

— Хорошо, понял. Спасибо, что прояснила, — киваю, направляясь к выходу. — Если выйдешь раньше — не теряй, я за ужином.

Одна загадка разрешилась безболезненно, но почему-то кажется, что это только верхушка айсберга.

Диван-трансформер оказывается на удивление комфортным. Я ожидал проснуться с ноющей спиной, но нет — выспался не хуже, чем на кровати. Эргономика китайской мебели приятно удивляет.

По комнате в моей серой футболке расхаживает До Тхи Чанг. Вот уж действительно — женщины питают какую-то необъяснимую слабость к мужской одежде.

Только собираюсь встать, как телефон вибрирует от входящего сообщения. Открываю WeChat и вижу уведомление от университетского аккаунта с просьбой срочно приехать помочь австралийцу с оформлением документов. Чем раньше появлюсь, тем лучше.

Что ж, раз уж записался в волонтёры, надо выполнять обязательства.

— Как спалось? — обращаюсь к гостье.

— Очень неплохо, — она методично перебирает содержимое маленькой сумочки. — Матрас просто супер!

— Я так же подумал в первую ночь, — тянусь за аккуратно сложенными на стуле брюками. — Мне сейчас нужно уйти по делам в университет, вернусь через несколько часов. Ты как, есть хочешь? Я могу сбегать за завтраком в ресторан.

— Пока не голодная, спасибо. Подожду.

— Смотри сама, мне не сложно. Просто я точно не знаю, сколько пробуду там, два часа — это минимум.

— Не парься. Куплю в супермаркете каких-нибудь фруктов, — она с торжествующим видом демонстрирует мне помятую банкноту в пятьдесят юаней. — Нашла в сумочке!

Всё конечно хорошо, но пятьдесят юаней в Пекине — сумма символическая. Можно разве что взять одно блюдо в ресторане среднего класса и то, размером в три раза меньше, чем в моей деревне. Да и фрукты, несмотря на массовое производство, стоят недёшево в столице.

— Ещё нижнее бельё бы прикупить, — продолжает размышлять вслух вьетнамка. — А то я к тебе совсем без вещей приехала, в чём была. Думаю, в первом попавшемся супермаркете найду себе что-нибудь подходящее.

Достаю из кошелька три красные купюры по сто юаней и кладу на стол рядом с ней.

— На еду и бельё. Можешь футболку ещё прикупить. Не всегда же в моей ходить будешь.

Она бросает на меня одобрительный взгляд, в котором читается искреннее удивление.

— Не ожидала, спасибо. Я бы отдала тебе долг сам знаешь чем, — в её голосе проскальзывает лёгкая ирония, — но ты отказываешься. Тогда придётся тебе подождать.

— Пустяк, — отмахиваюсь, направляясь к выходу.

На подходе к университету внезапно осознаю серьёзную оплошность — кажется, я забыл айди-карту. Обычно всегда с собой. На всякий случай ещё раз проверяю карманы и убеждаюсь в её отсутствии.

А ведь без неё меня в универ никто не пустит. С этим всё жестко. Конечно мне рассказывали про технологию, благодаря которой достаточно взглянуть в камеру и всё, личность установлена, но официальный запуск планируется с началом учебного года. А пока всё строго по айди-карте.

Деваться некуда — придётся возвращаться в общежитие. Точного времени мне никто не назначил, просили лишь приехать быстрее, так что небольшая задержка некритична. Тут на метро всего ничего, от силы десять минут.

Быстрым шагом спускаюсь в подземку, проезжаю пять станций и поднимаюсь на поверхность. Пройдя несколько десятков метров, замечаю на противоположной стороне улицы возле нашего небоскрёба тревожную сцену — сын министра, одетый в свой неизменный дорогой костюм, грубо тащит за локоть До Тхи Чанг. Она отчаянно сопротивляется, выкрикивая что-то на вьетнамском.

Узнать адрес, где я проживаю, он никак не мог, если только не напряг связи. Подбегаю к пешеходному переходу — до зелёного сигнала пять долгих секунд. Плотный поток машин не оставляет шансов перебежать на красный.

На сопротивление девушки вьетнамец реагирует с животной яростью — несколько резких пощёчин отправляют его невесту на асфальт. Толпа у светофора безучастно наблюдает за происходящим. Никто даже не пытается вступиться за иностранку.