— Пожалуйста, зафиксируйте официально. Мне нужно сделать официальное заявление. Наедине.

— Так ведь тут кроме вашего законного представителя никого нет, — полицейский пожимает плечами, поправляя очки.

— Насколько я понял, мои родители ещё даже не в курсе происходящего. Никаких документов, подтверждающих полномочия этой девушки, я не вижу.

Правоохранитель ухмыляется, откидываясь на спинку стула:

— У нас есть все основания. Поверьте, член этой семьи с вашими родителями быстро всё уладит. В том, что через пару часов доверенность окажется на моём столе, я даже не сомневаюсь.

Перевожу недоумённый взгляд на незнакомку — кто она такая?

— Извините, вы меня не до конца поняли, — чеканю каждое слово. — Я требую соблюдения законного права на полицейское заявление без свидетелей.

Очки старшего лейтенанта только что не ползут на лоб:

— По административке⁈ Но я вас услышал, — он переводит напряжённый взгляд на китаянку. — Не могли бы вы, пожалуйста, выйти?

— И его тоже, — указываю на второго сотрудника, подпирающего стену.

Старший лейтенант молча кивает на дверь — его понимают без слов.

Как только в кабинете остаёмся наедине, я диктую номер удостоверения капитана Фэна.

— Простите? — полицейский в недоумении.

— Капитан Фэн Ин. Пожалуйста, свяжитесь с ним сейчас. Я стою на связи в управлении безопасности по городу по темам, которые мы с вами не можем обсуждать.

— Да ну?

— Если расскажу детали — нарушу кое-какие обязательства, чего не хочется. Скажу одно: я защищал До Тхи Чанг в рамках этого сотрудничества. Задачи, которые я решал в конкретной ситуации, не могут быть предметом нашего с вами разговора — это за рамками ваших компетенций, извините. Надеюсь, вы понимаете, что я не шучу, и погоны вам не жмут. Пожалуйста, свяжитесь с действующим офицером — он мой прямой куратор. Все мои ответы на ваши вопросы — только с его ведома, это закон.

В кабинете виснет тишина. Старший лейтенант медленно снимает очки и протирает их платком:

— Уверен?

— Вы сейчас затеваете, точнее, затягиваете дискуссию не со мной, а с законодательством Китайской Народной Республики. Вы должны быть очень смелым человеком для подобных отчаянных процессуальных решений.

Себе мысленно признаюсь: я б на эти педали не нажимал, если бы не незнакомка, вышедшая в коридор.

Спасибо за ваш лайк?

Интерлюдия.

Если для кого-то суббота и является выходным, то только не для капитана Фэн Ина. К десяти утра он уже успел сходить на два совещания и теперь сидит за рабочим столом. Начальство всегда радо делегировать текучку более молодым.

Он как раз закончил оформлять апдейты по одной линии и приступил ко второй, когда зазвонил его оперативный телефон.

— Слушаю.

Невидимый собеседник произносит что-то, от чего лицо офицера заметно меняется:

— Подождите секунду, сейчас перезвоню вам обратно.

Всякое случается, инструкции порой наивны и глупы, но это не повод их не соблюдать. Как и полагается в таких случаях, капитан лично перезванивает на официальный номер отделения полиции, с которого его только что набирали:

— Говорите.

— У нас молодой человек по имени Лян Вэй. Он утверждает, что стоит с вами на связи. — Полицейский выдерживает паузу.

— Продолжайте. — Сперва всё выяснить, только потом говорить самому.

— Он несовершеннолетний, это очень важный нюанс. — В этот раз раз тишина на том конце становится осязаемой.

Капитан хмыкает, предполагая причину разговора. Затем ровно отвечает:

— Я в курсе.

— Я, конечно, не знаю ваших внутренних регламентов, но я знаю закон. — Голос смежника твердеет. — И чтобы на связи состоял несовершеннолетний — такое законом прямо исключается.

Капитан Фэн позволяет себе лёгкую усмешку:

— Мне нужны все обстоятельства того, что у вас происходит. После этого прокомментирую.

Внимательно выслушав подробный рассказ, он утверждается в своих предположениях. Дело во вьетнамке. В принципе, парень сориентировался быстро и где-то правильно — тема обсуждалась, он сам дал ему карт-бланш если не на такие, то уж точно на подобные действия.

— Можете передать трубку ему? — капитан постукивает пальцами по столу.

— Простите, нет. Вы же знаете наши правила.

— Без проблем, тогда просто поставьте на громкую связь тогда. Этого хватит.

— Подождите. Теперь говорите.

— Лян Вэй, десять баллов за светлую голову! Всё, можешь отдавать телефон!

— А мне его никто не давал. Мы на громкой связи.

Старший лейтенант в полицейском участке отключает громкую связь и уже с другим выражением лица возвращает гаджет к уху (всё-таки задержанный не соврал):

— Что будем делать? Оформлять передачу вам официально или мы сами? Напоминаю, он несовершеннолетний. Я очень хотел бы услышать вашу позицию с точки зрения закона.

— Вы не в курсе, у нас своя инструкция. При определённых обстоятельствах — вам не нужно знать, при каких — использование в негласном аппарате в том числе несовершеннолетних не просто допускается, а прямо рекомендуется.

— Вы сейчас говорите официально?

— Более чем. Чтобы не осталось недоговорок: отчитываться, принимать поощрения, взыскания, выслушивать замечания я буду не от старшего лейтенанта районной полиции, а от своего руководства. Я услышал вашу озабоченность, поэтому говорю вам чуть больше, чем мы обычно делаем.

— М-м-м.

— Пожалуйста, не забывайте об иерархии ведомств. Мне следует развить эту тему подробнее?

— Нет, — полицейский поправляет очки. — Как поступим? Я уже слышу, что забирать его к себе официально вы не торопитесь.

— Тем не менее, наш разговор я фиксирую со своей стороны, как и вы. В случае любых официальных разбирательств… вы поняли.

— Что мне с ним делать?

— У вас два варианта. Первый, вы о нём подумали на старте: можете поднять шум по факту заявления несовершеннолетнего, что он использован в нашем негласном аппарате вопреки букве закона. — Капитан делает паузу.

Полицейский быстро прокручивает в голове сценарий. Если пойти этим путём, можно нарваться на личную вендетту управления госбезопасности. У тех всё равно будут все возможности дело замять: из СИЗО заберут фигуранта к себе, с ним поработают и он даст именно те показания, которые нужны.

Выяснится, что в полиции его неправильно поняли. И греметь пойдут уже сотрудники МВД.

Старший лейтенант начинает заметно потеть.

— Либо второй вариант, — тон Фэн Ина становится почти дружелюбным. — Я разрешаю вам сохранить мой личный контакт — мало ли что, земля круглая. Одно дело делаем и мы же не враги своей стране.

— Но?..

— И просто забудьте про этого парня и про то, что он сделал. НО — оформите всё как положено, буду должен. Нужна от нас служебка, что мы просим спустить дело на тормозах?

В кабинете виснет тяжёлая тишина, нарушаемая только размеренным тиканьем настенных часов. Старший лейтенант механически промокает взмокший лоб, лихорадочно анализируя ситуацию.

С одной стороны, они не должны были привлекать несовершеннолетнего — прямое нарушение закона. Но с другой… В Китае существуют закрытые инструкции, в том числе по партийной линии, которые часто перевешивают и фактически отменяют обычные законы. Негласные директивы, о которых в районной полиции могут даже не догадываться.

К офицеру постепенно приходит пугающее осознание — дело может зайти настолько далеко, что завтра его попросту не найдут. Потому что речь пойдёт уже не о мелкой уличной драке, а о чести мундира госбезопасности.

Если разгорится конфликт, то он будет происходить не между двумя отдельными людьми, им и этим капитаном. Нет, той стороной ситуация будет расценена как попытка полиции сорвать работу внешней разведки.

Такие вещи не прощают, особенно в Китае. Он снова промакивает взмокший лоб, чувствуя, как по спине бежит холодок. Погоны внезапно начинают казаться слишком тяжёлыми.