— Запросы в консульство? Смешно, — Ким Соён язвительно изгибает бровь. — Да на то, чтобы получить хотя бы один внятный ответ, наверняка ушло несколько месяцев. Ты ведь понимаешь, к чему я клоню? Вы преспокойно сидели в своем Китае, в то время как я в одиночку занималась поисками собственного мужа! И где же была ваша семья все это время?

— Мы действовали по мере наших возможностей, — Ли Миньюэ делает последнюю попытку оправдаться, но Ким Соён неумолима.

— Конечно. За все годы нашего брака вы ни разу не соизволили приехать в Корею, чтобы навестить нас. А теперь вот, стоило случиться семейным неурядицам, вы вдруг ни с того ни с сего объявились. Как по мне, это само по себе уже о многом говорит, — жестко чеканит она. — Так что, Ли Миньюэ, будь добра передать своей семье, что это вас не касается. Не лезьте не в свое дело!

— А вы сами часто бывали в Китае у родственников мужа? — неожиданно вмешиваюсь я в их перепалку.

Ким Соён переводит на меня неодобрительный взгляд.

— В общем, ты настоятельно просила эту встречу, и я ее тебе устроила. Мы все обсудили, разговор окончен, — резко произносит она, поднимаясь из-за стола. — Хотите сыграть в гольф — пожалуйста. Фуршет тоже в вашем распоряжении. Но не более того.

С этими словами кореянка берёт в руки клюшку для гольфа и, резко развернувшись, направляется прямиком к полю.

— Думаю, ты и сама заметила, что она явно что-то скрывает, — тихо говорю Ли Миньюэ. — И эта её неприкрытая ненависть ко всему китайскому… Уж очень сомневаюсь, что в отношения она вступила по любви.

— Вот и я. Так сходу и не вспомню ни одного брака по любви с разницей в двадцать лет и при полном отсутствии общих интересов. По крайней мере, в своём окружении.

— Кстати, ты обратила внимание на тех двух стариков, что были за соседним столом, пока мы беседовали?

— Нет, а что?

— Один смотрел на нас задумчиво, а второй будто бы губу закусывал от напряжения. Обычно с незнакомыми людьми себя так не ведут.

— Так, и где же они сейчас? — Ли Миньюэ озирается по сторонам, но соседний столик уже пуст.

— Ушли к остальным игрокам на поле, — указываю взглядом. — Как доиграют, наверняка вернутся к фуршету. Там их и поймаю. Если ты не против, общаться первым номером буду сам.

— Лян Вэй, я безмерно благодарна тебе за помощь и поддержку, но… — Ли Миньюэ слегка хмурится. — Не пойми неправильно, меня немного смущает твоя уверенность. Может, все-таки предоставишь мне возможность самой поговорить?

И ведь не скажешь, что я, в отличие от неё, страноведение Южной Кореи знаю не просто на пять, а на все десять. Причем не только в теории.

Вот только не в этом теле и не в этом мире, но оно ровным счётом ничего не меняет — страна точно та же.

— Полагаю, будет лучше, если ты подключиться к беседе, только в случае, если он не владеет английским, — дипломатично скругляю углы. — Тогда сможешь выступить в роли переводчика.

— Но почему?

— Сразу видно, что ты иностранка. При всем знании языка ты продолжаешь мыслить в рамках китайских культурных шаблонов.

— Объясни.

— Положение женщины в Китае и в Корее — две противоположности. У нас незамужняя девушка — без малого королева, у ног которой — толпы поклонников, готовых исполнить любой каприз. Как любила повторять одна моя хорошая знакомая, иметь привлекательную внешность и быть без вредных привычек — вполне достаточно, чтобы заполучить в мужья миллионера уже к совершеннолетию. Пусть ему и будет за тридцать или даже под сорок, сам факт показателен.

— В этом ты прав, — соглашается Ли Миньюэ. — В Китае много успешных одиноких мужчин, которые при отсутствии семьи полностью погружаются в карьеру. А женщин у нас до сих пор дефицит, та политика ещё долго будет аукаться.

— В Корее женщина наоборот второй сорт, если не третий. Местные мужчины, тем более преклонного возраста, вряд ли станут общаться на равных с молодой девчонкой, особенно иностранкой. Со мной тоже, к слову, но я хотя бы мужчина.

— Хм.

— Не буду фантазировать, что было бы, если бы ты сама попыталась с ними заговорить. Так что держись ближе, я сам начну. Разговор будет по-английски, если они его не знают — ты переводчик.

Ли Миньюэ задумчиво кивает.

После напряженной партии в гольф Пак Тэхён направляется к фуршетному столу, предвкушая освежающий напиток и легкую закуску. Но стоит ему приблизиться к заветной цели, как прямо перед ним будто из ниоткуда возникает знакомый юноша, держащий в руках тарелку. Пак Тэхён делает шаг влево, намереваясь обойти неожиданное препятствие, но молодой человек зеркально повторяет его маневр. Старик меняет направление и шагает вправо, но парень тут же делает то же самое.

— Простите, — улыбается юноша, отступая в сторону. — Как-то неловко вышло.

— Да уж, и правда, — смеется Пак Тэхён, наконец добираясь до стола.

Он тянется за особенно приглянувшимся канапе, когда замечает на себе пристальный взгляд молодого человека.

— Мне показалось, вы хотели о чем-то поговорить.

Старик едва не роняет закуску от удивления. Он поворачивается к собеседнику, прищурившись.

— Есть такое. Признаться, я действительно хотел кое-что сказать вам и госпоже Ли.

Лян Вэй кивает китаянке, та тут же оказывается рядом, с любопытством глядя на пожилого члена клуба. Тот окидывает пару долгим взглядом и тихо, но твердо произносит:

— Пожалуйста, уезжайте.

— Вам что-то известно? — оживляется Ли Миньюэ.

— Без комментариев. Просто уезжайте и попытайтесь направить новые запросы через ваше консульство в наш МИД.

— Вы думаете, мы не пробовали?

— Нет, вы не пытались. Точнее, все делали неверно. Ваш секретарь посольства писал запросы напрямую в МВД. Да, в других странах, между которыми хорошие отношения, такое работает, но это совершенно не наш случай, — вздыхает Пак Тэхён.

— Разве у наших стран плохие отношения? — удивляется Ли Миньюэ. — Мы же стратегические партнёры. Столько различных инвестиций от нас к вам и наоборот.

— На бумаге так и есть. Но вы не понимаете структуру наших чеболей. МВД будет всячески тянуть время и не даст вам внятного ответа. Вам же ничего не ответили?

— И правда, сплошные отписки, — подтверждает Ли Миньюэ.

— А вот в МИДе вам бы непременно ответили, — уверенно заявляет Пак Тэхён, слегка наклоняясь вперед и многозначительно поглядывая на собеседников. — И не спрашивайте, с чего я так решил. Просто поверьте, уж я-то отлично знаю, как работает наш бюрократический аппарат. И работает он, скажу я вам, совсем не так, как может показаться на первый взгляд. Если у крупнейших семейств Кореи есть в чем-то интерес, а в этом деле он определенно присутствует, то МВД будет всячески отстаивать позиции своих граждан, а не вас, уважаемые гости из Китая.

— Но почему МИД должен быть исключением? — Ли Миньюэ пытается понять.

Лян Вэй, внимательно слушающий их разговор, вдруг поднимает руку.

— Позвольте, я кое-что проясню своей девушке. А вы поправите меня, если ошибусь.

Пак Тэхён одобрительно кивает.

— МИД — пожалуй, единственная структура в Корее, которая больше печется о международном имидже страны, о том, как государство выглядит перед иностранцами, чем о необходимости любой ценой избежать конфликта с местными олигархами и чеболями, — поясняет Лян Вэй. — Ну, может быть, ещё президент иногда, но это не наш уровень.

— Истинная правда, молодой человек! — энергично кивает дед. — Смотрю, вы и правда неплохо ориентируетесь.

Лян Вэй делает шаг вперед, почти приблизившись к собеседнику:

— Мы безмерно признательны вам за эту ценную наводку. Но, может быть, вы могли бы дать нам еще один совет? — вкрадчиво произносит он, понизив голос почти до шепота. — Мы, конечно, начнём разыскивать хоть кого-нибудь из МИДа — чтоб не лезть туда с расспросами на общих основаниях… Но нет ли случайно прямо здесь кого-то подходящего?

Юноша выразительно обводит взглядом разношерстную публику, расположившуюся на лужайке и на террасе.