Возможно, мы используем друг друга?

Что, черт возьми, это должно означать?

— Кинг провел отличную игру в субботу. Видела бы ты, какой гол он забил. — Ким заливается. — В тридцати метрах, ты можешь в это поверить?

Я делаю паузу, играя со своей едой.

— Ты ходила на игру Элиты?

— Э-э, да? Я же говорила тебе, что собираюсь проветриться в субботу.

— Я думала ты поужинаешь со своей семьей. — мои губы кривятся. — Я также думала, что ты перестала ходить на их игры.

— Захотелось сходить. — она пожимает плечами. — И я так рада, что пошла, Кинг сиял, как звезда. Такая яркая и ослепительная. Не могу поверить, что он уже не играет в Премьер Лиге, как его двоюродный брат.

— Ким. — у меня пересыхает в горле, когда я смотрю на нее с выражением, которое должно быть похоже на ужас. — Ты слышишь себя? Ты прямо сейчас боготворишь Эйдена, блин, Кинга.

— Что? Он играет как Бог. Ты не можешь этого отрицать.

Да, я могу. Вот почему я отказываюсь сосредотачиваться на нем, пока он играет.

— Хотя Ксандер играл дерьмово. — накрашенные розовым губы Ким кривятся. — Чертов псих чуть не получил красную карточку за то, что так сильно ударил соперника, что чуть не выбил ему зубы. Но Кириан все равно не заткнулся бы из-за него, ты можешь поверить в это дерьмо?

Младший брат Ким боготворит Ксандера, и это всегда выводило ее из себя.

— Он всего лишь ребенок.

— Он мой младший брат, а не его. Гребаная задница.

Затем она начинает полный отчет об игре. Это ее обычное дело, но на этот раз я замечаю восхищенный тон всякий раз, когда она говорит об Эйдене. Или, может, впечатленный тон всегда был, а я была слишком глуха, чтобы распознать его.

Меня сейчас вывернет наизнанку.

Как раз в тот момент, когда я собираюсь остановить ее, над нами нависает тень.

Я вскидываю голову и вижу, что Ронан улыбается нам сверху вниз, как идиот.

— Чего тебе? — я срываюсь.

— Расслабься, Холодное Сердце. — он скользит рядом с ошеломленной Ким, улыбаясь с безошибочным очарованием. — Я пришел сюда с миром.

Миром? Он, должно быть, чертовски издевается надо мной.

Я обыскиваю его сзади и вокруг деревьев, ожидая, что дьявол выйдет и начнёт свою игру.

Ничто не может убедить меня в том, что это не очередная развратная игра Эйдена.

Я складываю руки на груди.

— С каких это пор ты разговариваешь с нами, Ронан?

— С тех самых, когда Ким стала моей поклонницей. — он улыбается ей, заправляя выбившуюся прядь за ухо. — Почему ты никогда не показывала этого раньше, chérie— малышка? Тебе не обязательно быть скрытой поклонницей.

— Нет. — она улыбается, делая вид, что расслабляется. — Мне нравится командная игра Элиты. Коул идеальный капитан. Эйден лучший нападающий, а ты один из лучших полузащитников в школьных чемпионатах.

— Поправка. Я не один из лучших. Я лучший, Кимми.

— Самый лучший, черт возьми!

Они ведут длинный футбольный разговор о нескольких играх, которые Элита провела в этом сезоне и в прошлогоднем чемпионате.

Ронан Астор и Ким сблизились.

Какой-то розыгрыш. Кто-нибудь, убейте меня.

Я захлопываю крышку своего контейнера с силой, которая привлекает их внимание.

— Вы закончили?

— Bah alors — Так, Холодное Сердце. Тебе кто-нибудь когда-нибудь говорил остыть?

— Я остыну, когда ты окажешься как можно дальше от нас.

Ким хмурится.

— Это грубо, Элли.

Грубо? Неужели она не понимает, что он играет в какую-то игру? Должно быть, Эйден подтолкнул его к этой игре.

— Неудивительно, что он одержим, — бормочет Ронан, прежде чем улыбнуться Ким, полностью игнорируя меня. — Как насчет того, чтобы перестать быть секретной фанаткой и прийти на одну из моих вечеринок?

У Ким чуть глаза не вылезают из орбит.

— Кто? Я?

— Я выиграю в соревновании «кто больше выпьет» ради тебя, Кимми.

— Ты сделаешь это? — она почти кричит.

— Я сделаю все ради наших фанатов. — он подмигивает, проводит костяшками пальцев по ее руке, прежде чем встает и смотрит на меня. — Ты тоже можешь прийти, если уберёшь эту холодность. — он пренебрежительно машет рукой и уходит.

Я продолжаю целиться кинжалами ему в спину, даже когда он исчезает между деревьями.

— Ты это слышала? Он пригласил нас на одну из своих вечеринок.

— Ну и что?

— Это вечеринка Ронана Астора, Элли! Я всегда мечтала побывать на одной из них. Не могу поверить, что он пригласил нас.

— Ким! — я хватаю ее за плечи. — Мы договорились никогда не общаться с ними, помнишь? Мы принадлежим разным мирам и у нас разные стандарты.

— Это просто вечеринка, Элли. Это выпускной год, мы можем, по крайней мере, сходить на вечеринку.

Искра в ее глазах не исчезает. Во всяком случае, она выглядит так, словно вот-вот взорвется от возбуждения.

Вот тогда-то я и вижу это. Рвение. Детский трепет.

Ким хочет этого. У нее всегда появлялся такой мечтательный взгляд, когда она говорила о футбольных матчах или когда, мы подслушивали, как другие студенты говорили о вечеринках Ронана.

В отличие от меня, она хочет увидеть ту другую толпу — компанию Эйдена и его стаи волков.

Может, она сдерживалась из-за издевательств. Может, из-за меня.

В любом случае, новая Ким не боится идти за тем, что ей нравится. Во всяком случае, она бежит прямо к цели.

Ничто из того, что я сделаю или скажу, не изменит ее мнения о вечеринке.

Я должна позаботиться об источнике проблемы.

О неком мудаке, манипулирующим ею на протяжении всего ее нового изменения.

Мы возвращаемся в школу на наш следующий урок. Ким не переставала говорить о вечеринке, даже когда я пыталась сменить тему. Я предпочитала пересказы корейских мыльных опер.

Возле класса Эйден пересекает наш путь, входя с противоположной стороны. Он останавливается у двери, и Ким тоже.

— Доброе утро, Рид.

Эйден одаривает ее улыбкой, которая каким-то образом достигает его дымчатых глаз.

Моя грудь сжимается от дискомфорта, почти болезненно.

— Доброе утро, Кинг. — Ким улыбается в ответ.

— Ты была великолепной в последней игре. Нам нужно больше таких фанатов, как ты.

— Вперед, Элита! — Ким усмехается. — Мы выиграем чемпионат в этом году.

— Черт, да, Кимми! — Ронан подбадривает нас сзади, обнимая Ким за плечи и заводя ее внутрь.

Я спешу за ними, когда огромное, как жизнь, присутствие толкает меня обратно к стене.

Болтовня студентов исчезает, и моя спина резко выпрямляется, когда я смотрю в бездушные глаза Эйдена.

Все улыбки, которые он дарил Ким, исчезают, оставляя настоящего демона, которым является Эйден.

Глядя на него, я не могу не вспомнить его кожу, прижатую к моей. Его палец, скользнувший внутрь меня. Его губы, кусающие мою шею...

Нет. Он не залезет мне под кожу.

— Ты собираешься стать моей? — он спрашивает так тихо, что тон его голоса вибрирует на моей коже.

Каждый день, начиная с того проклятого завтрака, он загоняет меня куда-нибудь в угол и задает один и тот же вопрос.

Я выпячиваю подбородок и даю ему тот же ответ, который говорю ему каждый день:

— Нет.

— Хм. — его пальцы впиваются мне в затылок под волосами, когда он хватает меня за затылок и прижимает к месту.

От него никуда не деться, даже если я попытаюсь.

Он повсюду, как удушливый дым в его глазах.

Если я хочу защитить свое здравомыслие, мне нужно ловко разыграть свои карты.

Если бы это был футбольный матч, то сейчас как раз то время, когда команда проигрывает, и тренер должен сделать решающий выбор. Он может броситься в атаку и оставить пустоту сзади, что дорого обойдется ему в случае контратаки. Или он может удерживать свой строй, втягивать противника, а затем атаковать, когда другая сторона меньше всего этого ожидает.

Я всегда предпочитала второй вариант.

С тех пор как я встретила Эйдена, я была командой, смирившаяся с поражением еще до начала игры. Это как на чемпионате мира, когда все англичане не надеются, что национальная сборная пройдет еще до его начала.